Татьяна Турве - Если ты индиго
Глава восьмая. Наважденье продолжается
Я по асфальту шагаю
С тем, кого сберечь не смогу,
До остановки трамвая,
Звенящего на бегу.
("Ночные снайперы")
Мастер как в воду глядела: в эту ночь приснился легкий до воздушности сон. В нем был огромный праздничный зал с белыми колоннами, освещенный сотнями восковых свечей, и Яна играла на рояле что-то светлое и звенящее — как будто бы Шопена. Никто не танцевал: изящные женщины в пушистых бальных платьях с обнаженными плечами беседовали с галантными, угольно-черными от фраков мужчинами. Те издалека походили на пингвинов с ослепительно-белыми грудками. И лишь один из них ни с кем не разговаривал, смотрел через весь зал только на нее. И она, кажется, играла для него одного: никого другого в этот миг больше не существовало… Только он, знакомо-незнакомый с небесно-голубыми глазами.
А потом без всякой связи начал сниться брат Ярик: сидел себе на табуретке в их тесной малометражной кухне и как ни в чем ни бывало рубал из пластикового стакана Янкин любимый персиковый йогурт. (И к тому же ее любимой круглой десертной ложкой!) Гаврюха смотрел на него умильными разбойничьми глазами и терся о ножку стола, затем мягко запрыгнул брательнику на колени и принялся вылизывать остатки йогурта из стакана…
На следующий день в одночасье похолодало, наконец-то вступала в свои права осень. (Второе октября, как-никак, тут уж не до шуток…) В привычной утренней суматохе Янка забыла перед уходом выскочить на балкон разведать обстановку, в результате оделась — естественно! — не по погоде и целый день в лицее щелкала зубами. Особенно мерз голый живот и ноги, те даже слегка посинели от жестокого с ними обращения. (Вот когда Яна искренне пожалела, что уродилась белокожей и загар на ней не держится, хоть сколько ни жарься на солнце. Как раз сегодня легкий золотистый цвет был бы очень кстати…) Возьмем Алинку, к примеру: она тоже в мини-юбке и босоножках, разница лишь в том, что по Альке ни за что не скажешь, какая на улице холодрыга — полная расслабленность и непринужденность! Неужели все люди как люди, а одна Яна Владимировна такая мерзлячка?..
То, что она не умеет одеваться по погоде, Янка поняла уже давно. А прошлой весной опасения эти подтвердились, получили строго научное обоснование, так сказать. В конце учебного года лицейская психологиня Жанна Борисовна организовала для желающих Клуб соционики, и они с девчонками в первый же день туда дружно всем скопом записались. Оказалось очень интересно: психолог утверждала, что всех людей можно отнести к шестнадцати типам — ни больше, ни меньше. Яна сперва была настроена крайне скептически: ну-ну, на шесть с половиной миллиардов населения Земли — аж целых шестнадцать, не поскупились! Но уже через час убедилась на собственном опыте: прошла несложный тест и прочитала описание своего соционического типа. Практически всё совпало, до самых мелочей…
Янкиным социотипом получился Есенин. Ну хоть это порадовало: светлые и певучие есенинские стихи ей всегда сильно нравились (второй любимый поэт после Ахматовой!), а после теста приобрели еще большую прелесть. Пожалуй, если б она родилась мужчиной, то выражала бы свои чувства и видение мира именно так:
"Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду…"
Или:
"Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда."
"Что ни говори, а наш человек Серега!" — помнится, посмеивалась она про себя, пытаясь хохмами заглушить неясное беспокойство из-за этого сходства. (Судьба-то у Есенина сложилась известно какая, не позавидуешь.)
А вот само описание типа пришлось по душе намного меньше… И как на зло, все подруги принялись в один голос кричать, что это точно про нее и никого другого. Что пускай даже и не сомневается — Есенин в квадрате, да что там — в кубе! Галька особенно прикалывалась от фразы: "Есенин не приспособлен к житейским трудностям; если же такое и случается, то надеется на помощь со стороны, поблажки и перекуры во время тяжелой работы." И дались им эти перекуры!.. (То, что она гораздо лучше работает головой и языком, чем руками, Янка тоже давно за собой заметила. Но всё равно немного оскорбилась и с тех пор старалась о своем "есенинстве" без нужды не вспоминать.)
У другого автора, Гуленко, описание того же Есенина было еще в сто раз хуже: разболтал про такие вещи, о которых посторонним знать категорически не рекомендуется! "Если Есенин пребывает в дискомфортных состояниях постоянно, то начинает вести себя подчеркнуто грубо и вызывающе. Делает это с целью скрыть свой мягкий ранимый характер. Без твердого руководства расслаблен и несобран до безалаберности. Его легко сбить с правильного пути, соблазнить чем-либо, обещающим приятные ощущения."
Читая эти перлы, Янка в отчаянии за голову хваталась: ну вот, дожилась! Теперь весь мир будет в курсе ее любимых болевых точек: первая, вторая, третья — на выбор! (А может, это партизанская Скорпионья натура так проявилась во всей красе, оттого и запаниковала? Кто знает… Она ведь обычно старается о себе лишний раз не распространяться, минимум личной информации. И даже имя при знакомстве не сразу говорит, шифруется. А уж возраст, в каком районе живет и где учится — это и подавно.)
Единственное, что Янке в том излишне критичном описании понравилось — это упоминание о том, что типичный Есенин всегда изящен и изысканно-элегантен, а женщины "напоминают воздушных неземных существ". Хотя если вдуматься, то немного двусмысленно: может, они имели в виду "оторванных от жизни и всех реалий"? (Что тоже хоть и горькая, но правда… Вон даже Сергей вчера небрежно бросил в лицо, пускай и знает ее без году неделю! Удар по самому уязвимому месту. Весь смысл его издевательской речи сводился к тому, что она не такая, как все нормальные люди, а "с приветом", "сдвигом по фазе" или как там еще…)
Но окончательно добила следующая фраза: "Элегантность Есенина далеко не всегда адекватна погоде и ситуации. Если в разгар футбольного матча вы заметите на трибуне утонченную даму на шпильках и в кружевных перчатках, можете быть уверены…" Непонятно вот только, откуда они про эти шпильки-то разведали? Янка однажды именно тем и отличилась, что поехала в лес на шашлыки в парадных светлых брюках и самых лучших туфлях на приличных таких каблуках…
Зато остальные девочки остались своими социотипами довольны. Юлька по всем признакам походила на Гексли — сходный с Есениным тип, только экстраверт, поживей и непоседливей. (Ничего удивительного, что они с Яной так хорошо ладят — два сапога пара!) Галька вышла Наполеоном, вот тут-то и пришла очередь смеяться всем остальным: сходство с надменным императором было просто поразительное. Не зря же Янка про себя сравнивает подругу с полководцем, и не зря Галина батьковна терпеть не может, когда кто-то вдруг вольно или невольно пытается затмить собой ее яркую неповторимую личность! Так и написали, черным по белому: "Любая конкуренция забивается Наполеоном на корню."
