Татьяна Патрикова - Хитрости эльфийской политологии
Последовала еще одна томительная минута молчания. А потом рука Клёмы, погруженная в фонтанчик, дернулась, но он не отдернул её, как в тот раз. Сдержался. Умница, малыш! Раздался глухой хлопок. Фонтанчик пропал. В этот раз я сориентировался быстрее, чем в случае с Клёмой. И резко крутанулся назад. Позади меня, уперев маленькие кулачки в бока, стояла девчушка, больше напоминающая куколку или ангелочка. Она была человеком. По крайней мере, пока. Видимо, еще до моего прихода, Клёма успел объяснить ей, как надо действовать, чтобы перевоплотиться обратно.
— Я не верю тебе! — воскликнула она и даже ножкой по ковру топнула. — Мама с папой меня никогда не разлюбят, — убежденно заявила мерцающая девочка, а потом глубоко вздохнула и заявила, — И не думай, что я вернулась, потому что ты меня этим запугал. Я просто хочу посмотреть на братика или сестренку. — И тут же повернулась к матери с отцом и произнесла с надеждой, — Вы ведь, правда, мне их родите?
Мужчина и женщина почти синхронно кивнули, все еще не веря, что их дочь на самом деле стоит перед ними. Что она жива и невредима, что их не обманули, сказав, что её еще можно вернуть, несмотря на то, что всем известно — это невозможно.
— Я проверил… — хрипло выдавил из себя отец семейства, — Это не иллюзия…
Ах, вот оно что! А мне, наивному чукотскому мальчику, такое и в голову не пришло.
— Лидифемерус! — воскликнула светлоэльфийская леди и, превратившись в мерцающую, кинулась к дочери. Подхватила ребенка на руки и крепко прижала к себе. К ним подошел господин маршал. Встал рядом. Помедлил, но, не устыдившись, проявить чувства на публике, крепко обнял своих девочек. Малышка-мерцающая завозилась в этих двойных объятьях и повернулась так, чтобы видеть остальных взрослых. Взгляд её был обращен к Камю.
— А ты обещаешь, что папу обижать не будешь?
— Прошу прощение, юная леди, но я не в силах дать такое обещание. Могу лишь гарантировать, что не стану обижать его конкретно из-за того, что он мерцающий.
— А как еще будешь? — насупившись, вопросила малышка.
— Ну… — Камю лукаво улыбнулся, — Как кардинал фраэ-маршала, я думаю.
Я впервые услышал, как на самом деле у них тут звучит этот воинское звание. Интересно, почему, когда его в моем присутствии назвали впервые, я услышал просто 'маршал'. Наверное, опять какие-то взбрыки переводчика. Кажется, Ир что-то говорил насчет того, что со временем симбиоты начинают учить своих носителей наиболее часто используемому ими иностранному языку. Наверное, мой переводчик решил, что я уже достаточно освоился, чтобы начать мое обучение или что-то в этом роде. По большому счету, мне было не так уж принципиально что да как, главное, что я все так же мог всех понимать.
— Ну и ладно, — услышал я слова девочки, — Но только не потому что мы, не такие как вы. Обещаешь? Я прослежу!
Тут уж не выдержал Пестрый и, не стесняясь, громко рассмеялся. Девочка, казалось, только сейчас увидела это чудо-юдо со змеиным хвостом. Но не испугалась, а ловко вывернулась из рук осчастливленных родителей и бросилась к нему, разглядывая странного незнакомца во все глаза.
— А ты кто?
— Учитель, — веско ответил тот, протянул её кончик хвоста, за который тут же уцепились детские пальчики. Пестрый, похоже, на это и рассчитывал. Оставив ребенка разбираться с новой живой игрушкой, он повернулся к императору: — Я так понимаю, вы не желаете отлучать вашего фраэ-маршала от двора и мне не приходиться рассчитывать, что он с семьей в ближайшее время переедет в Чащу Лис?
— Вы совершенно правы.
— В таком случае, мне бы хотелось побеседовать с ним и его семьей наедине.
— Конечно. Вас проводят в гостевые апартаменты, но я рассчитываю на то, что вы оставите мне психолога и вашего внука.
— Конечно, — кивнул Пестрый и добавил, — Но мне бы хотелось забрать с собой Клементиреферуса и леди Таниэль.
— Тогда я хотела бы пойти с вами, — вмешалась императрица, бросив странный взгляд в сторону названной леди. Очень интересно. Кем ей приходиться эта леди Таня?
— Хорошо, — Пестрый обвил кончиком хвоста запястье маленькой девочки и пополз в сторону двери, но тут уже вмешался я. Заступил дорогу девочке и требовательно протянул руку.
— Верни.
— Но, постойте… — попыталась вмешаться её мать, но супруг удержал её рядом с собой.
— Ты странный, — помедлив, выдала эта малявка, — и вредный, и… — она глянула на родителей, потом на Клёму, и снова вернулась ко мне, — добрый, — припечатала девочка своим детским голосочком, сняла с головы крестик и вложила мне в ладонь.
В отличие от Клёмы, который боялся, что если снимет его, снова превратиться в воду, у нее не было подобных сомнений, поэтому обратное превращение не началось. Эта девочка была куда увереннее в себе, чем её собрат по несчастью. Уже представляю, сколько проблем она принесет своим родителем, когда станет старше.
Они молча ушли, уводимые Пестрым. Замыкали шествие императрица и фрейлина, как я решил называть Таниэль. В комнате остались мы с Иром, да Император с Камю. Интересно, а дальше-то что?
Глава восемнадцатая
Дети, заговоры, последствия
Нам предложили занять два кресла напротив императора. Камю встал по праву руку от него и не подумал присесть. Видимо, это должно было мне о чем-то сказать, но я, увы, был совершенно незнакомо с придворным этикетом. Исторические романы мне никогда не нравились, да и фильмы с подобной тематикой я не любил. Для начала нас официально друг другу представили. Камю расстарался. Оказывается, императора звали Владиэль Орфидуй Снежный. И точно могу сказать, что это прозвище ему очень подходило. У нас на Земле, насколько я знаю, такой белоснежный цвет волос встречается только у альбиносов. Они были длиннющими. Не представляю, как он за ними ухаживает. Часть из них была поднята в замысловатую прическу. Я видел подобные только в японских фильмах про древние времена страны восходящего солнца. Вторая половина его шевелюры свободно ниспадала на спину и плечи. Одет он был тоже в японском стиле. Конечно, я был неуверен, что этот искусно расшитый халат, подпоясанный широким поясом, можно назвать кимоно. Но схожесть покроя угадывалась. Глаза у императора были необычного цвета. Уверен, у людей такой эффект можно было достигнуть только с помощью линз. Кажется, именно такой цвет называется фиалковым. Высокие скулы и прямой нос, придавали облику светлого эльфа резкость и холодность. Было чувство, что он смотрит на тебя с каких-то недосягаемых высот и видит оттуда всю душу. Неприятный тип. Нет, может, он и ничего, просто мне он показался еще опаснее нашего Камю, который тоже был не подарок. Интересно, у них тут что, мода такая, чем больше власти, тем роскошнее внешность и безобиднее общий вид? Кстати, если подумать, оба эльфа были хороши собой. Если проводить аналогии с Землей, то у нас правители редко могут похвастаться броской внешностью. Хотя, если вспомнить царей-императоров… да, порода там чувствовалась. Но в современном мире ничего подобного не наблюдается. Здесь же, у эльфов явно пунктик на внешности. Достаточно только вспомнить, как колокольчики меня понукали, когда я только предстал перед ними, этакий 'красавец'. Ладно, не будем об этом.
