Валерия Аальская - Дьявол Ее Величества. Осознание
— Верно. Но судьба все равно уже написана. Пока мы не знаем об этом, мы счастливы, потому что считаем себя свободными. Когда мы узнаем о том, что судьба есть, мы стараемся забыть об этом, чтобы по-прежнему считать себя свободными. А некоторые пытаются заглянуть в завтра, чтобы узнать, что ждет впереди и изменить, если что-нибудь не нравится… И иногда меняют не в ту сторону, становясь несчастнее, чем были бы при другом раскладе.
— Но некоторые угадывают.
— И потом всю жизнь мучаются вопросом, то ли выбрали и можно ли было поворачивать судьбу.
— Выходит, ее все-таки можно изменить.
— Можно, вот только к лучшему ли?.. Судьба позволяет ее изменить, пока от этого не зависит общая картина. Она может позволить вернуть одного человека, но забрать при этом другого. Ей все равно. И. возможно, изменяя судьбу к лучшему для себя, ты обрываешь жизнь того, кто мог бы достичь большего, чем ты сам.
Дракон немного помолчал.
— Ты не похож на демона.
— А на кого я похож?.. Надеюсь, не на ангела?..
— Нет. Больше — на дракона.
— С какой это радости?.. У меня в истинном облике, конечно, есть и крылья, и хвост, и даже чешуя и шипы, но это же не делает меня драконом.
— Когда-то один дракон выдвинул такую теорию… Ангелы и демоны впадают в крайности, но, если объединить облик и сознание демона с обликом и сознанием ангела, получится дракон — существо, познавшее и ту, и другую сторону жизни и обретшее мудрость.
— Самовлюбленный тип.
— Не исключено. Но ведь в чем-то он был прав.
— Может быть, но, по-моему, притянуто за уши.
— Я же сказал: не исключено.
Мы еще немного помолчали; дракон нервно крутил хвостом.
— То есть, по-твоему, судьбу менять не стоит, потому что это не дано никому?..
— Кому-то — дано. Хозяевам собственной судьбы. Но их слишком мало.
— А от них зависит то, что придумает создательница для всех остальных, верно?..
— Ну да.
— И они тоже выбирают в слепую?.. Или знают все-таки немного больше, чем им отведено «от природы»?..
— По-разному.
— Может, ты все-таки хочешь знать судьбу?..
— Я же сказал, нет.
— Ну ладно… Ты все равно выберешь правильно. Ну что, тебе пожелать удачи?..
— А ваши пожелания имеют обыкновение сбываться?
— Не знаю, я не проверял.
— Тогда пожелайте. Заодно проверим.
— Удачи, — усмехнулся дракон. — Снимать с тебя год жизни, или не надо?..
— На ваше усмотрение.
— Ясно…
Дракон наклонился и вытащил толстенный журнал.
— Ты все еще здесь?.. Тебе сюда заглядывать нельзя!
— Я и не собирался.
— Ладно… Выйдешь через дверь за троном — как раз попадешь в свои покои. Если что — заходи в гости…
— Спасибо. Да, спасибо вам, Повелитель.
— Не называй меня так. Просто Лаварре.
Я кивнул. Дракон постучал пальцами по фолианту.
Выходя, я все-таки заглянул за плечо, не устояв перед соблазном. Ничего не понял. Почерк у дракона был омерзительный — а, может, это язык такой.
Усмехнулся и вышел.
отступление 13,и снова сенсорное— Принесешь еще кофе?..
Девушка вздохнула, свернула с полдороги и пошла назад, за дополнительной порцией кофе. В последнее время ее обожаемый супруг пил этот кофе, как одержимый, не обращая внимания на ее увещевания: дескать, вредно.
— Спасибо, дорогая.
Иилла хмыкнула и уселась на подлокотник кресла. Хранитель согласно приобнял ее за талию. Она всегда так садилась, подглядывая через плечо, чем он занимается — впрочем, редко когда что понимала. В Книге Мира было много туманных пророчеств, написанных на совершенно нечитабельном языке. Еще и руны все кривенькие: то ли «аль», то ли «джой»- не разберешь…
— Что читаешь?..
— Пророчество, — недовольно буркнул Хранитель.
Это пророчество не давало ему спокойно спать уже вторую неделю. Каждый раз просыпался с криком от видений то горящих городов, то рушащихся домов, то страшных взрывов…
— Опять?!
— Да, дорогая.
— Прекрати немедленно! Ты вторую неделю не спишь, только пьешь свой дрянной кофе. И что ты только нашел в этой гадости?.. Сегодня будешь спать, понял?! Иначе вообще валерьянкой напою, а потом тебя такого споко-о-ойного гипносном заарканю!
Гипносон?.. Хорошая идея: в нем сны не снятся… тем более после валерьянки и пустырника…
— Да, дорогая.
— Нет ничего такого уж страшного в пророчествах. Это просто старая книга с загадками!
«Cтарая книга» гневно засияла алым светом.
— Вот видишь?.. Она живая, между прочим. Я с ней даже разговаривать могу… И она мне много что рассказывает.
— Это называется шизофрения.
— Дорогая, чем ты тогда объяснишь то, что последний месяц она открывается только на одной странице — с этим пророчеством?..
— Производственный брак.
— Но раньше-то его не было.
— Бережнее с книгами надо обращаться.
— Милая, ну я же не лезу в твои страшные кухонные дела, правильно?.. Вот и ты не мешай мне работать!
— Ах так?!
— Ладно, ладно, молчу… Но вдруг это правда?!
— Ну и чего ты там такого страшного прочитал?..
— Помнишь легенду об объединении мира?..
— Ну?..
— Так вот, по пророчеству, если она не сбудется за ближайшие пятьдесят лет, весь мир погибнет от нехватки энергии.
— Бред, — неуверенно сказала Иилла. — Ты точно все правильно расшифровал?..
— Точно. Я трижды все перепроверил.
— А вдруг ты все три раза ошибся?! Давай я проверю!
— Давай, — как-то уж слишком легко согласился Хранитель. Раньше он никогда не давал Книгу в руки никому, кроме себя. Да и сам обращался с ней предельно аккуратно.
Иилла уставилась на совершенно непонятные значки.
— Я тут ничего не понимаю…
— Давай-давай, ты же обещала мне помочь и все проверить!
— Э-э-э… ну… а словарь есть?..
— Вон, на полке стоит.
Следующие полчаса Иилла пыхтела, как стая ежиков, изредка бормоча что-то вроде «нет, тут хвостика не хватает» или «нет, тут палочка лишняя». Хранитель доблестно держал все это время Книгу в одном и том же положении. Он слишком хорошо знал, что спорить с женщиной невозможно — проще доказать ей, что дело, которым занимается супруг, полезное, но слишком сложное для дамы и требующее минимальных знаний хоть чего-нибудь.
