В Бирюк - Обязалово
-- Ну вот... А говорил: "на, кусай". Экий ты, дядя... переменчивый. А с ценой - ещё проще. Не хочешь платить - иди к князю. Скажи, что к делу не годен и вали отсюдова. Или скажи, что слова княжии - вода. Что, по воле твоей, княжьим словам веры быть не должно. Иди, порадуй Романа Ростиславовича.
-- Дык... Два ста гривен! За что?! Вот за эти... прости господи за дурное слово...
-- А вот это уже не твоего ума дело. Хотя мог бы и подумать. Зачем отдавать вотчиннику на рубеже земли Смоленской серебро горстями? Такому, который только собирает дружину? Может одно копьё собрать, а может, с серебром, и три. Боярин-то... даже ещё и не новооглашённый. Сколько у него чего должно быть - со стороны покуда не видно. А князь Владимирский только-только теми путями прошёл, всё дружины по Угре высмотрел. А тута раз - новая. А суздальские и не знают.
Я внимательно оглядел присутствующих.
-- Я так полагаю, что здесь болтунов нет. А Аким Яныч? Наши-то - крепкие, а вот...
-- Ты ещё поищи суздальских послухов в княжьем тереме!
-- Тю! А где ж им ещё быть-то? В тереме-то всё и варится. А со стороны... Что может вражий соглядатай со стороны увидать? Боярин цацки - отдал, князь - взял. А почём, сколько... брешут кумушки. Как дать рубежнику, опальному, ещё не-боярину серебра на добрую дружину и чтоб комар носу...?
Цепкий, внимательный, слушающий взгляд этого... кравчего. Сонный, но неотрывный - "будды", родной, восторженный - Акима. И тяжёлый вздох Якова, сидящего с опущенной головой:
-- Я же говорю - ловок. Нам бы его под Луцк... Э-эх... Плати, скарбник. Или беги к князю да собирай вещички.
Монотонный, непривычно длинный для лаокоониста монолог подвёл черту. Все помолчали, обдумывая сказанное. Скарбник мотнул головой слуге, и тот устремился к двери во внутренние помещения. Я аналогично - Николаю, и тот последовал.
Мычание и протянутые вслед руки имели, видимо, смысл: "Туда нельзя. Посторонним вход воспрещён". На что я, поймав скарбника за рукав, внушительно разъяснил:
-- Во избежание. Если что - пусть уж сразу. Быстрее будет.
-- Глава 217
С четверть часа все сидели молча. "Будда", похоже, снова задремал. Кравчий тоже кемарил. У меня есть подозрение, что этот... Демьян какая-то шишка в какой-то местной спецслужбе. Или, как, минимум, ответственный отставник на ответственном посту.
Я уже объяснял, что травить высокородных удобнее всего через вино. Кравчий работает на пирах разливальщиком - виночерпием. Но его функции могут быть сильно расширены. У него куча помощников - кто гостям наливает, кто упившихся утягивает, буйных во хмелю успокаивает. И пьяный трёп - слушает.
Но ещё больше дел - раньше. Когда бражка - бродит, пиво - варят, настойки - настаиваются, а вино - везут. Всё это надлежит - запасти, сохранить, выставить и восполнить.
А простой воды в средневековых городах - не пьют, пьют квас. В квасе, даже по российским ГОСТам - 1.2% этилового спирта. По международной классификации: "Пиво историческое, традиционное, местное".
Лужицкое "kwas" и старо-словацкое "kvas" имеют смысл: "праздник, веселье, свадьба, пир...". Выражения "всеобщая пьянка до поросячьего визга" - академические словари... не используют. На Руси квас - тоже под кравчим.
Как и сытники со своим сытом. Это вообще отдельная тема.
Наконец появился слегка перекошенный на сторону Николай. Две сотни кунских гривен - больше десяти килограммов весом. Вот его и перекосило. Вся компания повалила на выход. Во дворе, поглядывая на уже высоко стоящее солнце, кравчий поманил меня пальцем:
-- Зайдёшь. Вон туда. Спросишь Демьяна-кравчего.
И ушёл. Даже не заинтересовавшись моим согласием, какие у меня планы... Начальство. Итить их всех ять.
Аким с "буддой", прихватили наших остальных и отправились в сторону столовой избы. Мемуаризмом заниматься. А мне... с какого визита начнём? Идём по иерархии - вон и девка дворовая торчит - выглядывает... как она сказала? "Находчика". Что-то мне скажет "мадемуазель всея Руси"...
Служанка провела меня в садик, отгороженный высоким забором в одном из уголков Княжьего Городища. В обширной решётчатой беседке сидело и болтало с десяток баб и девок разных возрастов и сословий. Густо летали мухи, пчёлы и осы. Несколько кувшинов, чашки, блюда с какими-то заедками. Мёд - вижу, остальное... разбираться некогда - меня подвели к центральной фигуре этого непрерывно жужжащего яркого цветника - к Великой Княжне. Самой великой.
Спокуха, Ванюха. Реверанc, книксен и "поцелуй даме ручку" - здесь ещё не изобретены. Как и отсутствующий на столе самовар. Надо просто кланяться. Просто? Поклон поясной или сердечный? "Лучше перекланяться, чем недокланяться" - многовековая русская мудрость. Правую руку к сердцу и позвоночником - к горизонту.
-- Великая княжна! Столь велика радость моя от счастия лицезреть неизъяснимую красу твою и переполняющее даже и всю местность сию благородство, коее подобно солнечному свету произливается на даже и простейшие здешние создания, меж которыми, в суете бессмысленной и аз грешен пребываю, подобно ползающему по праху земному муравью, вдруг узревшему прелести едва ли не ангельские...
Я ещё долго так молотить могу. Может, меня кто остановит? А то я несколько... с Богородицей её сравнивать можно? Или это будет воспринято намёком на будущие роды в хлеву?
-- Да он и говорить красно выучен! Как выпь на болоте.
Одна их молодых женщин охарактеризовала моё красноречие. Как выпь кричит - я уже знаю, спасибо.
Княжна нервно дёрнулась, окатила насмешницу раздражённым взглядом и оборотилась ко мне.
-- Приблизься отрок, присядь. А вы, бездельницы, извольте делом заняться. Итак, юноша, я позвала тебя дабы выразить сердечную благодарность за возвращение некоторых милых сердцу моему безделушек. Кои дарены мне батюшкой и матушкой моими, привезены издалёка и многие годы пребывали в семье нашей. Утрата их вследствии дерзкой татьбы в прошлое лето была для меня причиной долгой печали. Ныне возвращение твоё... Твоё возвращение сих вещиц - меня весьма порадовали и взволновали. Дал ли брат мой за них достойную цену?
Тут есть оговорка. Весьма примечательного свойства. Но полный анализ... нет времени.
-- Да, госпожа княжна. Два ста кунских гривен.
Общий "ах" выразил отношение к объёму сделки. Княжна посуровела лицом.
-- Вон пошли! Только и подслушивать! Вон!
Свита, вспугнутая гневным взглядом княжны, подхватила своё шитьё и отскочила на пяток шагов от беседки. Дальше они всё равно не уйдут: девица не может быть оставлена наедине с особью мужеска пола. На означенную особь смотрели, почему-то, зло.
-- Хорошую цену взял. Пожалуй, тебе от меня награды уже и не надобно.
