Алексей Иванов - Знамя химеры
На губах Мезамира мелькнула легкая улыбка:
— Те веревки, которыми меня связали… Я от них избавился.
Десятник не понял, как оказался на грязном полу. Угасающий взгляд с удивлением уставился на торчащую из груди рукоять кинжала. Всего пару ударов сердца назад этот кинжал спокойно висел у него на боку.
Удивленно охнув, на пол рядом с ним грузно осел один из охранников. Его меч был уже в руках вампира. Второй едва успел схватиться за оружие, когда полоса остро отточенной стали распорола ему горло. Последний оставшийся в живых охранник, стоящий на страже у дверей, увидев мгновенную расправу со своими друзьями, бросил меч и с диким, безумным криком кинулся прочь. Пара тонких стилетов, брошенных от груди практически без замаха, настигла его у самой двери. Мертвое тело пробежало по инерции несколько шагов и врезалось в стену.
«Эти идиоты даже не удосужились меня хорошенько обыскать!» — Мезамир облизнул с губ теплую солоноватую кровь, по телу пробежала приятная волна возбуждения.
Кашляя кровью, на каменном полу корчился один из охранников, одной рукой он судорожно шарил около себя, пытаясь найти хоть какое-то оружие, другой зажимал рану в животе. Он с ужасом смотрел на невысокого худого подростка, которому хватило одной минуты, чтобы разделаться с четырьмя опытными воинами.
— Еще жив? Хорошо, — причмокнул губами вампир, склоняясь над ним. — Мне нужно восстановить силы.
Длинные белоснежные клыки были последним, что охранник увидел в своей жизни. Обычно вампиры не пили кровь светлых рас — зачем вызывать лишний повод для ненависти? — однако, если представлялась возможность, не брезговали таковой. Были даже немногочисленные одиночки, покинувшие Анклав и подавшиеся в наемники. Кто после битвы обратит внимание на одно-два обескровленных тела? Большинство из них погибли в походе на драконов, но Анклав и не думал мстить за отступников.
Мезамир оттолкнул уже мертвое тело и поднялся на ноги. Кровь стражника придала сил. Зрение и слух вновь обострились до предела, от многочисленных ссадин и синяков не осталось и следа. Он слышал шорох крыс за стеной, мог видеть ауры живых существ, ощущал весь непередаваемый спектр чувств, доступный лишь вампирам.
«Что же меня так скрутило? Надо скорее предупредить принца».
Левую руку обожгло, словно в ладонь вложили раскаленный уголь. Вампир почувствовал, как натянулась готовая порваться незримая нить, связавшая его с Леклисом. Кровь, та кровь, которая навеки связала его долгом, кричала об опасности и звала на помощь.
Злобно выругавшись, Мезамир бросился к выходу из подземелья.
Глава 10
Трон из костей
Трубят рога: скорей, скорей!
И копошится свита.
Душа у ловчих без затей -
Из жил воловьих свита.
Ну и забава у людей:
Убить двух белых лебедей!
Владимир ВысоцкийЗа окнами давно уже властвовала ночь, но сон упорно не шел.
— Что-то случилось? — спросила Дэя, положив голову мне на плечо.
— Спи. Все в порядке, — тихо ответил я, стараясь не разбудить Клорину.
— Ты думаешь, у меня нет глаз? Последние два дня ты сам не свой. Это из-за коронации?
— Да. Это из-за коронации, — соврал я, поглаживая ее волосы.
— Ты будешь замечательным королем, Леклис. Твоя слава прогремит в веках, — прошептала она, засыпая.
Подождав, пока девушка окончательно заснет, я осторожно встал. Рука потянулась к мечу прежде, чем к одежде. Глупая привычка, въевшаяся в меня со времен обороны Железного холма, никак не желала оставлять в покое.
Железный холм…
По телу пробежала предательская дрожь. Снова вспомнились обгоревшие развалины, заваленные трупами стены и улицы. Перекошенные лица мертвецов — истинный облик войны. Яростные крики гоблинов, лезущих на очередной штурм, глухое щелканье арбалетов, чавканье стали, входящей в живую плоть. Эта проклятая гора еще долго будет преследовать меня в ночных кошмарах.
Отогнав воспоминания, я, наскоро одевшись, направился в небольшой рабочий кабинет, находившийся по соседству со спальней. Если выспаться сегодня мне уже не суждено, то хотя бы разберу часть докладов. С каждым днем их становилось все больше и больше. А прочитать мне удавалось едва ли треть. У дяди для этого была куча советников… Жаль, что теперь почти все они мертвы. Я так мало кому могу доверять, и для назначения новых — казначея, маршала и многих других, кто заставлял огромную машину управления королевством работать — нужно время.
А пока необходимо пересилить себя. Сесть. Взять в руки очередной доклад и заставить себя его прочесть… Я с ненавистью посмотрел на заваленный бумагами стол.
Еще одно сильно беспокоило меня: Мезамир уже два дня не давал о себе знать. Что же могло произойти с вампиром?
Проклятье! Хуже всего то, что я ничего не могу предпринять. Одного моего стойкого убеждения в том, что герцог Сигурт мерзавец, недостаточно для того, чтобы упрятать его в подвалы замка или казнить.
Непонятный шум не сразу привлек мое внимание. Раздался топот множества ног, звон оружия и крики. Я не успел опомниться, как в соседней комнате затрещали сорванные с петель двери, и спальню заполнило бушующее пламя «дыхания дракона». Любой, кто хоть раз видел это заклинание в деле, не забудет характерного гудящего звука огненной волны.
Я кинулся к двери — глупый, бесполезный жест. Лицо опалило жаром, словно в смежных покоях был раскаленный кузнечный горн. «Все уже кончено, — прошептала мне вселившаяся в меня хладнокровная, мрачная и решительная сволочь. — Выжить они не могли». Это заклинание не зря считается одним из самых убийственных. Закусив губу до крови, чтобы не закричать, я рваными движениями, больше похожими на действия заводной игрушки гномов, отошел от двери. Химера показала из ножен свое смертоносное тело.
В спальне уже раздавались хриплые, гортанные выкрики магов, усмиряющих огненную стихию. Шум наверняка должен был переполошить весь дворец, но на помощь можно не рассчитывать. Было бы наивно считать, что заговорщики ограничились только моими покоями. Здесь вершится лишь последний акт разыгравшейся драмы. На стенах и в лабиринтах полутемных коридоров сейчас умирают моя стража и мои сторонники. Маги охраны уже мертвы или перешли на сторону победителя. Затянувшаяся игра в прятки со смертью близилась к своему закономерному финалу, и я не питал особых надежд на то, что мне удастся спастись. Надежда — весьма глупое чувство. Но разве это повод, чтобы сдаться без боя?
— Мы еще живы, Леклис!
