Алекс Орлов - Золотой воин
Установив дежурство, путники поочередно выспались и к наступлению темноты были бодры и полны сил. Между тем ближе к вечеру движение у перевала совсем прекратилось, и, выехав на дорогу, фон Крисп, Питер и Крафт оказались на ней совершенно одни. Ни скрипа колес, ни стука копыт, только ветер в вершинах гор да свист горных сусликов, созывавших сородичей.
75
Через четверть мили дорога решительно повернула на север, и начался подъем, продолжавшийся еще четверть мили. Потом он стал более пологим, повеяло горной прохладой, как будто и не было начала лета.
Вскоре пришлось достать из сумок шерстяные плащи, которые фон Крисп так удачно подобрал на опустевшем хуторе, а проехав еще с полмили в гору, путешественники стали различать на склонах снежные и ледяные полосы.
– Кто такие? – вдруг раздалось из темноты, отчетливо лязгнули удила.
– Мы проезжие путники, а вы кто? – вопросом на вопрос ответил фон Крисп, желая выиграть время. Требовалось определить, кто перед ними, чтобы знать, как себя вести.
– Мы – разъезд горских латников, смотрим здесь, чтобы туранов не наехало.
– Ну и мы слуги императора. Домой возвращаемся.
Из темноты показался силуэт всадника, за ним еще два. Трое латников в длинных войлочных накидках подъехали ближе.
– Дезертиры? – уже строже спросил главный. Из-под его накидки тускло блеснули сержантские «медные волки».
– Не гони коней, сержант, – осадил его фон Крисп. – Мы не дезертиры, а то, что осталось от войска барона Литтара. Про битву на холмах у Арума слышал?
– Слышал, ваше благородие, – ответил сержант, узнавая в незнакомце офицера. – Только давненько это было, подзадержались вы, видать, в дороге.
Из темноты стали выезжать новые всадники, их здесь было не меньше полусотни.
– Может, и подзадержались, только с кандалами да на скамейке галерной по дорогам не шибко поскачешь!
Резкий тон дворянина и его уверенность в себе сделали свое дело, сержант пошел на попятную.
– Так вы, значит, хлебнули лиха?
– Со мной обошлось, а два моих солдата прошли всю комедию, я такой никому не пожелаю.
– Да я что, ваше благородие, по мне, так проезжайте, только мне направление ваше спрашивать надобно и из каких соединений будете…
– Уходили из Лонгрена, как сводный полк. Туда же и возвратимся, хотя не уверен, что нас там ждут, – ответил капитан как можно более грустно, а потом перешел в наступление: – А ты, сержант, что-то шибко на яни разговариваешь, горцы же, бывает, и двух слов связать не могут.
– Я не настоящий горец, ваш благородие, просто жил поблизости, меня в горцы и записали. Теперь я при них и толмачом, и сержантом. – Сержант сделал паузу и уже другим голосом продолжил: – Ваше благородие, у вас никакого излишка покушать не найдется, а то люди мои уже сменились, только я бессменный и совсем пустой остался, на кураге сижу…
– Этой беде мы поможем, пусть даже нет лишку, но служивый человек своего товарища всегда выручит.
С этими словами капитан выудил из сумки недоеденный кусок ветчины и подал сержанту:
– Бери, приятель, кушай.
– Спасибо, ваше благородие! Выручили!
– Тебя как звать-то?
– Сержант Круссель, ваше благородие!
– Ну, бывай, Круссель!
– И вам всего хорошего!
Латники остались позади, и путешественники с явным облегчением продолжили путь по каменистой дороге, но через пару сотен ярдов их встретил новый пост.
– Стой на месте, кто такие будете?
– Да ладно вам, сержант Круссель нас уже проверил.
– Так его не сменили? – удивленно спросили из темноты.
– Как же, дожидайся, разъезд сменился, а бедолага Круссель на одной кураге остался! Хорошо – мы выручили!
Такое знание деталей местной караульной жизни помогало проезжать не останавливаясь, поскольку на каждом последующем посту полагали, что это кто-то из своих.
Когда дорога пошла, наконец, под уклон, небо стало светлеть.
– Неужто минули, ваш благородие? – боясь поверить удаче, спросил Крафт.
– Ну, если под горой никого не будет, считай – минули.
Они спустились с перевала и у подножия гор не встретили никаких разъездов и постов. Небо продолжало светлеть, уже можно было немного разбирать дорогу.
– Ну что, ваше благородие, на ночь встанем или поедем, пока ноги держат? – спросил Крафт.
– Поедем, авось не упадем. Чем дальше от перевала, тем больше дорог, а там, глядишь, и до Гринвальда доберемся. Презабавнейший городок, да что я вам говорю, мы же вместе через него проходили.
– Вы-то, может, и проходили, а мы с Крафтом в овечьем загоне отдыхали, – усмехнулся Питер.
– Да? Ну, это так, простите, братцы, запамятовал. Предлагаю в него и не соваться, там ведь только мерзость одна. Девки, кальяны, да и разъездов, полагаю, по нынешним временам немало.
– До него еще Карамиз будет, – напомнил Питер, который немного повеселел, оказавшись по другую сторону гор.
– Вот туда мы точно не поедем, на яни там вообще не говорят и ждут прихода туранов.
– Зачем это? – спросил Крафт.
– Потому что тураны им ближайшие родственники, хотя пару деревень у них пришлые родственники, конечно, вырежут, но все равно обвинят в этом императора.
– Поганый, видать, народец-то? – уточнил Питер.
– Сволочной, – подтвердил фон Крисп.
– А что, ваше благородие, разбойников здесь больше нет? – спросил Крафт.
– Ну почему же нет? Найдутся, но уже небольшие шайки, до полусотни карсаматов, а туранов сюда и вовсе не пускают.
– Вот это правильно.
76
Как ни претило фон Криспу связываться с жителями Карамиза, но поутру, следуя по малопроезжей дороге в предместьях этого городка, они остановились возле чайной, владельцем которой был туземный хозяин – пожилой фунгуз.
– Добра пожаловать, хатиб! Добра пожаловать! – приговаривал он, распахивая скрипучие двери и делая руками приглашающие жесты.
– Рахтан, турганзы сыдык! – приказал хозяин худому босому мальчишке, и тот выскочил из помещения перевязывать лошадей, чтобы стояли поплотнее на случай, если прибудут другие гости.
– Присаживаетысь, сейчас все будет – кучнак, свежий чай, свежий барашек – уже через час…
– Часа у нас нет, приятель, но вот этот твой куч…
– Кучнак, хатиб! – подсказал хозяин.
– Да, что это такое?
– Теста кипит в масле, да? А потом мажут медом и еще немножко кипит! Вкюс, просто пальчики аткусиваищ, да? Я тибе говорю!
– Звучит неплохо! – сказал Питер и, бросив возле стола свой мешок, уселся верхом на покосившийся стул. – Хорошо, давай кучнак. Он большой?
– Такой маленькие шарики! – ответил хозяин, показывая на пальцах примерные размеры.
– Давай каждому по десятку и чаю, конечно.
