Рик Риордан - Метка Афины
Гиганты стояли прямо перед Перси, но не особо уделяли ему внимание. Вместо этого, они пристально смотрели в темноту.
— Мы здесь, — объявил Эфиальт. Несмотря на его гулкий голос, его слова эхом раздавались по пещере до тех пор, пока не начинали казаться слабыми и незначительными.
Далеко вверху, что-то ответило:
— Да. Я вижу. Ваши костюмчики тяжело не заметить.
Этот голос заставил желудок Перси сделать сальто. Казалось, он принадлежал женщине, но не человеку. Каждое слово искажалось шипением сразу на нескольких тонах, словно рой африканских пчел-убийц научился в унисон говорить по-английски.
Это была не Гея. Перси был в этом уверен. Но что бы это ни было, гиганты занервничали. Они уважительно закивали головами и попятились назад на своих змеиных ногах.
— Конечно, Ваша Светлость, — сказал Эфиалт. — Мы принесли новости о…
— Почему вы так вырядились? — спросила она где-то вдали. Казалось, она не собиралась подходить поближе, чему Перси был несомненно рад.
Эфиальт кинул сердитый взгляд на своего брата.
— Мой брат должен был одеть что-то другое. Но, к сожалению…
— Ты сказал, что сегодня я метатель ножей, — запротестовал От.
— Я сказал, что я метатель ножей! Ты должен был быть магом! Ах, простите меня, Ваша Светлость. Вы совсем не хотите слышать наши споры. Мы пришли с вестью, как вы и просили. Корабль приближается.
Ее Светлость, чем бы она ни была, сделала ряд насильственных шипов. Звук был такой, будто кто-то неоднократно спустил шину. Когда до Перси дошло, что она смеялась, он вздрогнул.
— Сколько еще? — спросила она.
— Полагаю, они должны приземлиться в Риме после рассвета, — сказал Эфиальт. — Конечно, они должны будут пройти мимо золотого мальчика.
Он усмехнулся так, как будто золотой мальчик был далеко не самым приятным человеком.
— Надеюсь, они благополучно доберутся, — сказала Её Светлость. — Если их схватят слишком рано, это испортит все веселье. Все приготовления уже закончены?
— Да, Ваша Милость, — От шагнул вперед, и пещера задрожала. Под его левой змеиной ногой появилась трещина.
— Осторожнее, болван! — зарычала ее Светлость. — Или ты снова хочешь болезненно вернуться в Тартар?
От попятился обратно, его лицо обмякло от ужаса. Перси понял, что пол, который выглядел, словно твердый камень, был больше похож на ледник, по которому он ходил на Аляске — где-то твердый, а где-то… не очень. Он был рад, что во снах ничего не весил.
— Мало что, теперь, удерживает это место в целости, — продолжила Ее Светлость. — За исключением, конечно, моих собственных навыков. Только столетний гнев Афины может сохраняться так долго, ну и великая Мать-Земля, спящая под нами. Между этими двумя силами, ну… мое гнездышко чертовски сильно пострадало. Мы должны надеяться, что этот ребенок Афины окажется достойной жертвой. Она, возможно, станет моей последней игрушкой.
Эфиальт сглотнул. Он не сводил глаз с трещины в полу.
— Скоро это все не будет иметь значения, Ваша Светлость. Гея проснется, и мы все будем вознаграждены. Вам больше не придется охранять это место, или сохранять вашу деятельность в секрете.
— Возможно, — сказал голос из мрака. — Но я буду скучать по сладости моей мести. Мы хорошо работали сообща на протяжении веков, не так ли?
Близнецы поклонились. В волосах Эфиальта сверкали монеты, и Перси с тошнотворной уверенностью понял, что некоторые из них были серебряными драхмами, точно такими же, какие Аннабет получила от её мамы.
Аннабет сказала, что в каждом поколении несколько детей Афины посылались на поиски пропавшей статуи из Парфенона. Никому из них не преуспел в этом. Они хорошо работали сообща на протяжении веков… У гиганта Эфиальта в волосы были вплетены старинные монеты — сотни трофеев. Перси представил себе Аннабет, стоящую в этом мрачном месте совсем одну… как гигант отбирает у нее монету, которая принадлежала ей, и добавляет ее в свою коллекцию. Перси хотел поднять свой меч и сделать гиганту стрижку, начиная с шеи, но здесь он был бессилен. Все, что он мог — это смотреть.
— Эм, Ваша Светлость, — нервно сказал Эфиальт. — Осмелюсь напомнить Вам, что Гея хочет, чтобы девчонку схватили живой. Вы можете замучить ее. Свести с ума. Что пожелаете, конечно. Но ее кровь должна пролиться на древних камнях.
Ее светлость зашипела:
— Другие полубоги могут быть использованы для этой цели.
— Д-да, — запинаясь, пробормотал Эфиальт. — Но Гея предпочитает эту девчонку. И мальчишку… сына Посейдона. Вы ведь понимаете, почему эти двое больше всего подходят для этого.
Перси не совсем понимал о чем речь, но ему хотелось выломать пол и отправить этих тупых близнецов в золотых рубашках прямо в беспамятство. Он никогда не позволит Гее пролить его кровь для ее выгоды, и никогда… никогда он не позволит кому-либо причинить боль Аннабет.
— Посмотрим, — проворчала Ее Светлость. — А сейчас оставьте меня. Вы должны заботиться о собственной подготовке. У вас будет свой спектакль. А я… я буду работать в темноте.
Сон растворился. Перси вздрогнул и проснулся. Джейсон постучал в его открытую дверь.
— Мы сели на воду, — сказал он, выглядя совершенно измученным. — Твоя очередь.
Перси не хотел будить Аннабет, но ему пришлось. Оказалось, что даже тренер Хедж был не против их послеотбойных разговоров, если информация, данная ей, могла спасти ее жизнь. Они стояли на палубе одни, за исключением Лео, который все еще прохаживался у руля. Парень, должно быть, был полностью вымотан, но он отказался идти спать.
— Я не хочу больше сюрпризов вроде Шримпзиллы, — настаивал он.
Они все пытались убедить Лео, что нападение Шримпзиллы, не была полностью его вина, но он не хотел и слушать. Перси знал, как он себя чувствует. Не прощать себя за ошибки, было одним из самых больших талантов Перси.
Было около четырех часов утра. Погода была ужасная. Туман стоял настолько густой, что Перси даже не видел голову Фестуса на носу корабля. С неба шел теплый, бусинковый дождь. Когда они проплывали через двадцатифутовый вал, Перси мог чувствовать, как сильно качались под ними волны, а также слышать бедняжку Хейзел внизу в её каюте, снова страдающей от морской болезни. Несмотря на все это, Перси был рад вернуться на воду. Он предпочитал это полету через штормовые облака, нападению плотоядных птиц и растаптыванию энчилады пегасом.
Они с Аннабет стояли на переднем мостке, пока Перси рассказывал ей про свой сон. Перси не знал, как она воспримет эти новости. Но ее реакция была еще более тревожной, чем он ожидал: она не казалась удивленной. Она заглянула в туман.
