Ульяна Соболева - Аш. Пепел Ада (СИ)
Демон вскинул голову и посмотрел на ведьму, пока та зашивала рану.
— Я не могу ждать. Они двинулись походом на земли возле Тартоса, хотят отбить южные рудники. Замок будет пустовать. Самоуверенный и трусливый ублюдок всех заберет с собой, опасаясь за свой распечатанный зад, как за сокровище вселенной. Это мой шанс.
Веда, оторвала концы нитки и приложила к плечу Аша повязку.
В этот момент Шели отодвинула полог и слегка наклонившись вперед тихо сказала:
— Ужин готов, выходите к костру. Все собрались отметить победу.
Глаза Аша блеснули и потемнели, когда он посмотрел на ее упругую грудь под шерстью платья, или он долго не видел ее или слишком голоден, но она становится соблазнительней с каждым днем, и в паху снова заныло…бешеная тяга к этой женщине сводила его с ума. Шели проследила за его взглядом и вспыхнула, опуская полог.
— Ты поумерь пыл, Аш.
Демон вскинул голову и вздернул бровь.
— Ты говори да не заговаривайся и не лезь не в свое дело.
— Не моё, верно…а вот если выкинет твоего ребенка станет моим. Кроме того, звезды говорят мне, что это мальчик, Аш. Сын. Шели носит твоего сына. Так что усмири в себе кобеля и не терзай ее слишком часто.
Демон прищурился и долго смотрел на Веду.
— Сроки?
Ведьма расхохоталась.
— Все мужчины одинаковы какой бы расы они не были. Всегда в сомнениях. Два полнолуния, Аш. Еще три и родит тебе наследника престола, о котором ты так мечтал.
Глава 25
— Когда? — Аш сверкнул глазами и посмотрел на инкуба исподлобья.
— Через три дня — Фиен воткнул меч в землю и достал флягу, наполненную Чентьемом.
— Он собирался через неделю, разве нет?
— Нет. Через три дня Лучиан выедет к скалам и в замке останется около пятидесяти воинов дозора. Остальные уедут с ним, — это самые свежие новости. Завтра будем выдвигаться в дорогу несмотря на пыльную бурю.
— Что у нас с оружием. Стрелы, наконечники, мечи? — Аш повернулся к Тиберию, тот невозмутимо натирал рукоятку меча до блеска.
— Все пополнено, Господин. В наше отсутствие Легуа работал не покладая рук.
— Значит через три дня. С рассветом начинай подготовку. Мы выдвинемся к Нижемаю по западным склонам, через вершину Аргона и спустимся по обрыву вниз к западному берегу Озера. Там разделимся на три отряда. Первый отвлечет на себя дозор, примет основной удар, второй обойдет замок с тыла и вынесет ворота к дьяволу. Как только второй отряд войдет в город, третий обрушится с центральных ворот. К этому времени, те, кто уцелеют из первого отряда, уже должны спустится в подвалы и каменоломни начать освобождать рабов.
— По моим подсчетам у Лучиана около двух тысяч душ в неволе.
— Они все пойдут за нами. Более того, они-то и помогут свалить дозор и охрану замка. Что у нас с экипировкой, лошадьми и провизией?
— Все готово, в трех километрах от Нижемая уже развернули лагерь. Лошадей и провизию пригонит Гурий из Арказара в назначенное время.
— Как только плотно осядем в городе, двинемся к цитадели. Ее нужно взять сразу после Нижемая.
Аш швырнул кубок в костер и посмотрел на Фиена.
— Ну что? Мы ждали этого слишком долго и наше время пришло. После взятия Нижемая наша победа будет не за горами.
Фиен отпил напиток прямо из горлышка фляги и усмехнулся.
— У него там хоть есть наложницы? Или одни мужики?
Аш расхохотался так громко, что стая ворон взметнулась с громким карканьем в черное небо.
— Говорят, что есть. Почти все девственницы, он их разводит, как рыб в аквариуме. Вроде мясо, но жрать не хочет. Для красоты. Зато мужская часть гарема кишит красавчиками. Эй, Тиберий, может найдешь себе там кого по душе?
Тиберий отобрал флягу у Фиена и осушил ее полностью.
— Учитывая потребности Лучина, то шлюха там как раз он, а его гарем его же и имеет в раздолбаный зад.
— Твою, мать, Тиберий…, - Фиен сплюнул, а Аш усмехнулся.
— Так что мне или задницу Лучиана, или все же красавиц рабынь.
Они смолкли, мимо прошла Мелисса с тазом, наполненным чистым бельем и Шели с малышкой на руках. Ее шерстяное платье плотно обтягивало соблазнительные формы, а длинные волосы развевались на ветру, отливая серебром. Фиен проследил сначала за женщинами, а потом бросил взгляд на повелителя. Глаза Аша потемнели, он смотрел на Шели, а потом резко встал с камня.
— А точнее их задницы, ты у нас предпочитаешь иные входы и выходы, — на рассвете приступайте к тренировкам. Выдай карту каждому отряду. Фиен, ты поведешь первый отряд, я второй, а ты, Тиберий, естественно, третий. Как только мой флаг будет развеваться над центральной башней замка ты войдешь в город.
Аш скрылся за пологие пещеры, а Фиен достал еще одну флягу чентьема.
— Решил нажраться? — Тиберий откинулся на плащ, расстеленный на земле и закинул руки за голову.
— Нет, расслабиться.
— Давно у тебя бабы не было, инкуб. Чахнешь без женской ласки поди.
Фиен пнул носком сапога здоровенный булыжник и посмотрел на Тиберия.
— Волнуешься за меня?
— Представь себе. Волнуюсь. Когда-нибудь Аш заметит то же, что и я и не сносить тебе, Фиен, башки и яиц. Будут они красоваться у седла Аша, а потом гнить где-нибудь на большой дороге.
Фиен резко посмотрел на друга и прищурился.
— Это ты о чем сейчас?
— О ком? Думаешь все слепые? Думаешь никто не видит, как ты смотришь на нее? Или как бесишься, когда Аш остается с ней наедине?
— Бред.
Отвернулся и сделал глоток из фляги.
— Не бред и мы с тобой оба это хорошо знаем и тебя знаю, как облупленного. Ты ни к одной рабыне или наложнице не притронулся. Я заметил давно, что эта белобрысая вскружила голову вам обоим. Еще когда она впала в немилость Аша, который слишком занят был своей строптивой, белобрысой сучкой, чтобы заметить, как беснуется второй кобель.
Фиен достал меч молниеносно, через секунду острие упиралось в горло Тиберия, и ухмылка исчезла с лица демона.
— Да ладно тебе. Может мне показалось. Мысли вслух, друг.
— Мысли свои оставь при себе они никому не интересны. Сучкой ее не называй. Сучка у тебя в шатре, становится раком и подставляет зад, а Шели…она станет королевой.
Тиберий оттолкнул лезвие меча.
— Ты идиот, Фиен. Найди себе бабу, привези сюда и трахай в свое удовольствие, а о девке Аша забудь, если жить хочешь. А …плевать. Пусть освежует тебя идиота.
Фиен сплюнул на землю и выдернул меч, сунул в ножны. Он бы и рад забыть. Все эти месяцы пытался. Каждый день, каждую долбанную ночь пытался не думать о ней и не мог, и ненавидел себя за это. Презирал. Боялся, что кто-то узнает, как иногда, в предрассветные часы, когда все спят он смотрит как она купается в ванной, как моет серебристые волосы, как растирает тело благовониями, приготовленными Ведой, смотрит и рука сама двигается по стволу члена. Вверх-вниз до дикой разрядки, когда искры из глаз сыплятся от наслаждения, а потом хочется выть от презрения к себе.
