Дмитрий Казаков - Кровавый рассвет
Консул ощутил, что удивление пробивается через опутавшие душу тенета усталой апатии.
– Что? – спросил он. – Ревангер – штурмом? Какие захватчики? Откуда такие сведения?
– В порт вчера пришел корабль из Парата. – Названный город лежал на северном берегу Деарского залива и входил в Танийский союз, но фактически располагался во владениях Южной Норции. – Так вот его капитан утверждает, что это правда. Говорит что-то про армаду гоблинских судов, явившихся из Архипелага, но верится в это, честно говоря, с трудом.
– И мне тоже. – Харугот потер подбородок, вспомнились слухи о том, что на островах появился некий могучий владетель, решивший объединить разбросанные в Алом океане куски суши под своей властью. Неужели он свершил это и добрался до материка? Слишком уж быстро. – Так. Капитана и всех его людей сегодня допросить. Вежливо – ссориться с Танийским союзом пока ни к чему, – но настойчиво. И приготовь парочку наших судов. Понял?
– Да, мессен.
– Что-то еще?
– Нет, мессен. – Ари Налн отвесил неглубокий поклон.
– Тогда скажи мне, как у нас с узниками в подземельях замка? – Черные глаза консула загорелись.
Он знал один-единственный способ быстро восстановить затраченные силы. И способ этот требовал наличия других людей – тех, кто будет причинять боль, и тех, кому ее будут причинять.
– Осталось несколько бунтовщиков, – сказал канцлер задумчиво. – Мы их не казнили специально. И… особые люди, что сидят в самом низу. Их двое. Лерак Гюнхенский и старикашка-геральдист.
– Хорошо. – Харугот улыбнулся, и по спине Редера ари Нална прошла волна ледяной дрожи.
Он служил хозяину Безариона много лет, но так и не смог привыкнуть к этим жутким усмешкам.
– Очень хорошо, – повторил консул. – Значит, надо посетить нашего «друга» колдуна. А теперь слушай. Нужно как можно быстрее распустить армию по домам, а для таристеров устроить пирушку в честь победы.
Канцлеру осталось только слушать и запоминать поручения.
– Да, мессен, – сказал он, когда Харугот замолчал. – Все будет исполнено сегодня же. Я отправлюсь немедленно.
– Иди.
Консул подождал, когда тихо стукнет закрывшаяся дверь, и только потом встал с трона, закряхтев совсем по-старчески. Проклятый камень выпил слишком много сил, и придется теперь истязать старого мага, переживать мучения вместе с ним и впитывать Тьму…
У выхода из зала Харугота встретили четверо Чернокрылых охраны. Пошли следом, словно на привязи. Вместе они спустились на первый этаж и добрались до большой железной двери, которую охраняли еще двое гвардейцев.
– Открывайте, – велел консул.
Он взял из бочки факел, поджег его от того, что пылал на стене, и шагнул на узкую сырую лестницу. Дверь за спиной захлопнулась, надвинулась полная шорохов и зловония тьма.
В зале, которым закончилась лестница, Харугот прихватил с собой одного из палачей, огромного и волосатого, словно медведь, наряженного в штаны и в кожаный фартук. Отрицательно покачал головой, когда с места поднялся дежурный писец, и тот уселся обратно на стул. Вдвоем прошли запиравшуюся решетку и оказались в подвалах, столь же старых, как замок, и не уступавших ему размерами.
Даже консул, посвятивший пару лет изучению подземелий, не знал всех закутков.
По одной из лестниц, спиральной и достаточно широкой, спустились на четыре уровня. В коротком коридорчике обнаружилась единственная дверь. Палач открыл замок, изнутри пахнуло грязным телом, нечистотами и гнилой соломой. Харугот на мгновение замедлил шаг.
– Ну и воняет тут у тебя, – сказал он, заходя внутрь и поднимая повыше факел.
– Скорее, у тебя, – ответили ему мощным голосом.
У стены, щурясь, сидел заросший человек в лохмотьях. Руки его были закованы в кандалы за спиной, а пальцы – крепко связаны друг с другом, чтобы узник не мог двинуть и мизинцем.
– Не будем спорить, – сказал Харугот и сделал знак палачу. – Что толку в словах? Я пришел сюда не за ними…
– Опять пытать будешь, кровопийца? – вздохнул Лерак Гюнхенский и застонал, когда палач вздернул его на ноги, разомкнул кандалы и принялся приковывать узника к торчащим из стены скобам. – Эх… Но ничего, недолго тебе осталось. Мир изменился, и скоро в нем не останется места таким, как ты!
– Пугаешь? – спросил консул равнодушно, но в голосе его прорезались нотки тревоги.
– Нет. Говорю правду. – Узник еще раз застонал, когда его практически распяли на стене. – Мир изменился. Я это ощутил даже отсюда… Глубинные основы сотряслись, сам воздух стал другим… Неужели ты этого не чувствуешь?
Харугот нахмурился.
Лерак мог врать, но зачем ему это? Но если он и вправду что-то ощутил, то почему сам хозяин Безариона не заметил никаких изменений? Или Предвечная Тьма закрыла ему глаза, сделала частично слепым?
– Начинай, – приказал консул палачу. – А с тобой, Лерак, мы сейчас заодно и побеседуем. Совместим приятное с полезным.
Вскоре из запрятанного в недра земли узилища донесся первый крик боли.
Глава 14
Старый враг
Сиппори выглядел так, что сразу становилось ясно – тут сражались, причем долго и яростно. Одна из надвратных башен обрушена, вторая – закопчена, а створок между ними вовсе нету, лежат в стороне, измятые и покореженные, словно великаны молотили по ним кувалдами.
– Легионеры тут держались, волчья сыть, – пояснил для Олена и Харальда предводитель хирдеров. – Только зря это все. Одолели мы их. Правда, своих при этом потеряли немало.
Он кивнул стражникам, что стояли около уцелевшей башни. Те закивали в ответ. Чужакам, а особенно – гордо восседавшему на конской спине Рыжему достался не один удивленный взгляд.
– Сейчас прямо к магу и отвезем, – продолжил предводитель, – он на главной площади квартирует, в судейском доме.
Судьей в империи именовали чиновника высокого ранга, что распоряжался в отдельном городе и землях вокруг него. Он имел право созывать ополчение, собирал налоги, распоряжался поимкой преступников и казнями.
Новые хозяева, похоже, не только убрали старых, а решили упразднить прежние должности.
– На главной площади так на главной, – ответил Рендалл. – Быстрее бы только.
За ледяной клинок он не боялся – тот доказал, что может спрятаться от взора любого мага, даже самого Харугота. Силу, укрытую в Сердце Пламени, распознать непросто. Остается только надеяться, что Харальд не вызовет у ученика властителя Безариона интереса, да и сам ученик окажется из тех, кто не знает Олена в лицо.
– Это уж как получится, – хмыкнул предводитель. – Чародеи, они, знаешь, люди такие… ого-го…
В городе тоже имелись следы боев – обгоревшие, разрушенные дома, пятна крови на улицах. Жители ходили боязливо, опустив глаза в землю, на хирдеров бросали осторожные взгляды.
