Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич

– Значит, план остается прежним? – спросил он.

– Да, Виль, – отозвался Геордор. – Прежним.

– Значит, мне можно покинуть вас, сир?

– Иди, – король повернулся к маршалу. – Иди и постарайся уснуть, завтра будет тяжелый день.

Бонибор поклонился королю и пошел к двери. Едва он взялся за медную рукоять, покрытую зеленой патиной, как Геордор его окликнул.

– Вильмонт, – позвал он и маршал обернулся. – Послушай, – сказал Геордор. – Я знаю, что ты прожил долгую жизнь, но так и не решил, кому из богов следует возносить смиренные молитвы.

– Это так, – признал маршал. – Выбор очень велик, а я не слишком религиозен, сир. Поэтому всегда больше полагался на крепкую сталь и надежных людей, чем на молитву.

– Пожалуй, – тихо сказал король, – сейчас самое время определиться с этим выбором.

– Да сир, – отозвался Вильмонт. – Я понял вас, сир.

Он снова поклонился и скрылся за дверью, готовясь к очередной схватке с проклятой лестницей.

Геордор посмотрел на закрытую дверь, притянул к себе чистый лист пергамента и взял новое перо.

– Где же тебя носит, Эрмин, – тихо сказал он. – Не подведи меня. Не подведи.

Он окунул перо в чернильницу, задумался и снова смял лист в кулаке. Указ об отступлении войск никак не хотел ложиться на бумагу.

Вампиры отступили так же внезапно, как и напали – ветер упал с вершин деревьев на поляну, закружил водоворот теней, перемешал живое с мертвым... и зыбкие силуэты растворились во тьме, оставив позади поле боя, усеянное неподвижными телами.

Опустив окровавленный клинок, Сигмон задержал дыхание, пытаясь нащупать звериным взглядом тени за деревьями. Тан знал: вампиры рядом. Он чуял их. Упыри просто отступили на время, чтобы собраться с силами, но скоро они нападут вновь. Это только первый удар, проба сил. Многие кровососы даже не вступили в бой – они прятались в глубине чащи, пока не приближаясь к маленькой полянке, на которой разыгралось сражение.

– Сигги, – тихо позвал Рон.

Тан обернулся и окинул взором свою маленькую армию. На первый взгляд, все в порядке – Мираль стоит у дерева, сжимая окровавленный меч, маг разглядывает посох, Корд пытается поправить разваливающуюся на глазах кольчугу, а Рон, бледный, подстать луне, держится обеими руками за почти опустевшую перевязь.

– Все целы? – спросил тан. – Серьезных ран нет?

– Все в порядке, – ответил за всех Дарион. – Пара царапин, и только.

Сигмон опустил взгляд, пытаясь сосчитать тела убитых кровососов. Трупы упырей лежали вповалку, словно команда матросов напившихся до беспамятства в тесном кубрике. Вот только вином тут и не пахло, пахло кровью – два десятка мертвых тел у ног отряда, и боги знают, сколько еще лежит в кустах, отведав смертельного зелья алхимика.

Бой выдался коротким, но жарким: вампиры взяли отряд в кольцо, бросаясь на людей стаей бешеных псов. Сигмону пришлось несладко – он пытался прикрыть всех, успеть везде, где только мог. И на этот раз это ему удалось. Друзья бились плечом к плечу, прикрывая друг друга, кололи и рубили без жалости и без пощады – ноги, руки, головы... били в спину врагам, атаковали вдвоем одного, добивали раненых. Это была не схватка героев на поле славной битвы, а кровавый бой насмерть.

Многие кровососы не успели вступить в бой – алхимик разбросал вокруг людей колбы со смертельным дымом, и атака упырей захлебнулась. Многие из них умерли на месте, так и не успев нанести удар. Маг тоже внес посильную лепту – не раз и не два по кровососам хлестала ветвистая молния, сжигая все на своем пути. Тех, кого пощадила магия, встречали клинки Сигмона, Мираля и Корда. И сталь разила так же беспощадно, как и колдовство. Отряд отбился от первой атаки и даже не понес потерь, но тан понимал – упырей слишком много. В следующий раз они просто задавят числом, завалят телами, а он не сможет успеть везде. Он и так получил десяток ударов, что для простого человека стали бы смертельными. Он знал, что и Мираль не раз принимал грудью клинок – и, как все вампиры, выживал.

– Кажется, отступили, – прошептал Рон.

Корд гулко хмыкнул, а Мираль передернул плечами, словно услышал страшную глупость.

– У нас есть минут пять, – сказал он. – Те, кто уцелел, восстановятся, и тогда они атакуют снова.

– Чтоб тебя, – пробормотал алхимик. – У меня осталось три колбы. На одну атаку хватит, но потом...

– Дар, – позвал Сигмон. – Ты можешь определить, сколько их осталось?

Дарион повернул к тану осунувшееся лицо, и Сигмон увидел, что из носа мага идет кровь, заливая губы и рыжую бородку темным ручейком.

– Не знаю, – сказал он и вытер окровавленный рот рукавом. – Три десятка точно есть. Даже чуть больше.

– Четыре десятка, – глухо сказал Мираль. – И в следующий раз они нападут все разом. Пощады не будет. На этот раз придут все.

– Только Старшие? – спросил тан.

– Да, – кивнул вампир. – Мы уложили молодых хвастунов, что хотели доказать свою глупость в бою. Но следом пойдут те, кто знает о боях не понаслышке.

– Четыре десятка, – пробормотал Рон. – Сигги, ты как, справишься?

– Не знаю, – честно признался тан, чувствуя, как ломит натруженные плечи. – В городе, может, и справился бы. Там можно стать спиной к стене, забраться на крышу...

– Он-то справится, – буркнул Мираль. – Но вам от этого не легче. И мне. Вряд ли мы переживем следующую атаку.

– Пусть так, – веско уронил Корд. – Главное, чтобы Сигмон дошел до башни.

Над поляной повисло молчание. На Сигмона смотрели четыре пары глаз – с обреченностью, с надеждой, с усталостью, с уверенностью... А он чувствовал себя виноватым. Безумно виноватым в том, что у него есть шанс выжить. Никто его в этом не обвинял, но он чувствовал себя так, словно уже предал друзей. Предал своей живучестью, своей чудовищностью. Он даже не мог умереть вместе с ними – не имел права.

– Если дойдешь до башни, уничтожь ее, – хрипло попросил Дар. – Прошу тебя, если сможешь – выжги ее изнутри и разбери по камешку. Там слишком много старого волшебства. Его нельзя выпускать в наш мир.

– Вот всегда так, – устало бросил вампир. – Это для вас главное, а для меня вовсе нет. Ну почему мне никогда не удается сделать все чужими руками? С детства приходится самому браться за клинок. Прав был отец, когда велел работать больше головой, а не руками.

– Да у тебя и своими руками не очень-то получается, – отозвался Рон. – Раз тебе понадобились чужие мечи.

– Тише, – бросил Сигмон. – Слышите?

Затаив дыхание, он поднял голову и прислушался. Ему казалось, что с неба исходит странный шум. Нет. Не казалось. И в самом деле...

– Что там? – шепотом спросил алхимик. – Идут, да?

– Нет, – отозвался Корд. – Летят.

Крылья – вот что. Шум десятков крыльев – самых обычных, птичьих, не имеющих ничего общего с вампирами и магией.

– Правда, – растерянно пробормотал маг. – И большие крылья.

– Орлы? – вскинулся алхимик. – Орлы летят? Это верный знак...

– Какие, к хренам, орлы, – буркнул Мираль. – Это совы.

Сигмон оглянулся. Вампиры выжидали – таились за деревьями и пока не собирались нападать. А шум крыльев становился все громче, он звучал так, словно над отрядом вилась стая обезумевших птиц.

– Кольцо, – велел тан. – Клинки.

Отряд сомкнул ряды, и даже алхимик вытащил свой огромный кинжал, не надеясь больше на остатки эликсиров. Тан лихорадочно перебирал варианты отступления. Он искренне надеялся, что это не дело рук кровососов и что им не придется сражаться со стаей птиц. Но все может быть...

Сверху раздался хруст ветвей и мерзкий клекот.

– Дар! – крикнул Сигмон.

Маг вскинул посох, и его верхушка вспыхнула белым огнем. Широким лучом он ударил в темные кроны и выхватил из темноты огромный черный ком, что проламывался сквозь ветви, опускаясь прямо на отряд. Ком вздрагивал и клекотал.

– Назад! – крикнул тан. – Шаг назад!

Они послушались, расступились в стороны, и вовремя – клубок из живых птиц распался, и из него вывалилась странная фигура. Проломившись сквозь кроны деревьев, она скользнула по толстым ветвям и рухнула на землю к ногам Сигмона. Птицы вспорхнули испуганным облаком, заметались средь верхушек деревьев, как мотыльки у лампы, а потом бесшумно растворились во тьме.