Цикл аномалии (ЛП) - Форд Ша

В одном из них я узнала бородатого мужчину по имени Райкер. Он наполовину свисал с кузова грузовика, прижав руку к носу. Его лицо выглядело так, будто его ударили осколком доски. На пальцах запеклась кровь, а губы распухли.

Мой круг прыгал по лицам рейнджеров, прежде чем наткнулся на двоих, которых я узнала: Воробей и Анна сидели спереди. Воробей ехала со скоростью, которой я гордилась; Анна вытянула руку из окна, помахала в приветствии.

Джон Марк ответил на ее жест смехом.

Грузовик резко остановился в десяти ярдах от меня. Двери распахнулись. Анна побежала к Джону Марку, а Воробей — ко мне. Ее серебряные глаза превратились в расплавленное золото в угасающем свете. Ее губы приоткрылись, когда она посмотрела на меня.

— Шарли? Это ты?

— Ах — что? — Уолтер поднялся от трупа, который он грабил, и посмотрел на меня. — Этого не… этого не может быть… — он приковылял, его выцветшие голубые глаза глядели куда-то на мой экран. — Дитя? Ты там?

— Это она, — уверенно сказала Воробей. Она подошла к моим грубо нарисованным картинкам и какое-то время изучала их. — Змея… яд?

Я исполнила странный кивок туловищем.

— Тебя отравили? — глаза Воробья расширились, когда я снова кивнула. — Где ты? Сколько еще…?

— Что значит, где она? — фыркнул Уолтер. Он махнул на мое тело-бота. — Я думал, ты сказала, что она там — за рулем этой штуки!

— Она не за рулем, — лаконично сказала Воробей, следуя за мной к банке. — Разум Шарли внутри этого бота… ее тело где-то еще.

Уолтер не мог бы выглядеть более растерянным, чем если бы его рубашка вдруг стала пурпурной.

— Что, черт побери…? Что это за чушь собачья?

— Это длинная история, — сказала Анна. Она кивнула Воробью. — Позаботься о Шарли, а я останусь с мужчинами.

— Ха, нам не нужно, чтобы ты за нами приглядывала, — хрипло крикнул Райкер. Остальные рейнджеры нерешительно вылезли из кузова грузовика, но Райкер все еще дулся. — Я увижу, как тебя за это повесят, Анна Шарп. Я — твой лидер стаи…

— Она не била тебя, — рявкнула Воробей, поднимая с земли банку. — Это сделала я. И если тебе нужно, чтобы я напомнила тебе, я могу ударить тебя снова.

Райкер стал совершенно белым под синяками и захлопнул рот.

Воробей подбежала ко мне. Она махнула мне рукой.

— Опусти, и я поднимусь. Потом тебе нужно бежать, Шарли. Мы должны как можно быстрее передать тебе это.

Я опустила руку, и Воробей ловко вскарабкалась по ней. Мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы быть осторожным с ней: она не была человеком. Она прижалась к моей оболочке и крепко держалась, пока я выдвигала ноги.

Оставшееся время: 2:44

У меня было меньше трех минут. Когда я взобралась на холм и побежала к дымовой башне, время стало идти быстрее. Каждая секунда времени на три секунды отличалась от моих часов. Но не видела смысла тормозить.

Оставшееся время: 0:23

Едва мы достигли моста, как мои ноги начали терять силу. Они застревали, будто я пыталась пробиться через глубокую яму с грязью. Через десять секунд мои ноги просто застыли. Я даже не могла их согнуть, чтобы Воробей меньше лезла. Мое тело было в пятидесяти трех ярдах вниз по склону, скрытое под покровом густого кедра. Максимум, что я могла сделать — то, что я сделала с последней каплей заряда, — это вытянуть руку и указать в правильном направлении.

Но Воробей не сможет найти меня.

Слишком поздно.

* * *

— Тсс! Тсс! Вы все заткнитесь! Она не спит.

Голос Анны звучал между моими ушами. Было тяжело открыть глаза — все мое тело было похоже на один гигантский пчелиный укус. Оно пульсировало и горело. У меня был озноб. Но я… вроде была жива.

На ужасный, мучительный миг я испугалась, что все еще была в ловушке внутри тела бота. Я была в ужасе от того, что мое настоящее тело умерло, и теперь я была обречена всегда жить в холодной металлической оболочке, которая ничего не чувствовала. Но затем новая волна боли сотрясла мои кости, и облегченный вздох сорвался с моих губ.

Если мне было так больно, значит, я провалилась обратно в свое тело. Мое настоящее тело, которое горело, дрожало и чесалось, и в нем было сломано больше костей, чем заслуживал страдать любой человек. Это было слабое тело, и часто оно было отвратительным. Но оно было моим.

Вокруг моей руки появились пальцы. Они были мягкими и теплыми, и я была благодарна за твердость, с которой они прильнули ко мне. Я была уверена, что не смогла бы вырваться из темноты, если бы эти руки не увели меня от света.

— Эй, — пробормотала я.

Анна улыбнулась мне. Теплый оранжевый свет освещал ее черты, и я сразу вспомнила ту ночь, когда мы сидели у костра и разговаривали. Я отвела взгляд от ее улыбки и увидела, что в нескольких шагах от меня ревел костер.

Воробей наблюдала сквозь пламя. Ее глаза были сосредоточены на мне. В ее руке был кусок древесного угля, и она яростно царапала им плоскую вершину скалы у своих коленей.

— Ты действительно рисуешь меня прямо сейчас? — буркнула я полураздраженно.

Воробей пожала плечами.

— Я ничего не могу с собой поделать.

— Ты спасла мне жизнь, — тихо сказала я.

Она снова пожала плечами.

— Это не было проблемой.

— Что ж, спасибо тебе.

Она отвела взгляд от своей работы и хмуро посмотрела на меня.

— Заткнись и не шевелись.

Я старалась не улыбаться, но улыбка все равно пришла. Она стала ухмылкой, когда я уловила знакомый свистящий ритм дыхания и ощутила сильный привкус виски. Колени Уолтера сильно хрустели, когда он упал рядом со мной.

— Боже, малыш! Ты хоть представляешь, как долго я тебя искал? Я был уверен, что ты мертва!

— Нет, не был, — сказала я со смехом. — Ты никогда не отказывался от меня.

— Хм, это только потому, что мне потребовалось бы чертовски много времени, чтобы найти другого урода, хотя бы наполовину такого же хорошего, как ты, — сказал он с влажным фырканьем. — Так… где же ты была?

Я тяжело вздохнула и ответила:

— Долгая история, Уолтер.

ГЛАВА 28

СЕНТЯБРЬ 2213

Лето почти прошло. Утро было уже не такое неумолимое, как послеобеденное время: густая роса покрывала землю на рассвете. Она ловила первые сонные лучи света и поглощала их цвета. На несколько минут коричневатые веретенообразные сорняки, пережившие августовский зной, окрасились в оттенки чистейшего золота. Они тяжело свисали — сорняки сидели, как путники, отдыхавшие на краю уютной постели.

Их долгий путь через суровые летние месяцы почти закончился. Вскоре они упадут к своим корням и отдохнут.

Блейз улыбался про себя, наблюдая, как солнце осторожно выглядывало из-за горизонта. Он сидел, скрестив ноги, на ложе из сорняков, и его штаны промокли насквозь. Но он не возражал.

— Ты уже закончила? Не знаю, смогу ли я продержаться долго, — крикнул он с игривой ноткой в ​​голосе. — Ты слишком красива, чтобы сидеть там в одиночестве.

Сайра оторвалась от своего блокнота. Это была маленькая потрепанная книга с пустыми страницами, которую Блейз нашел в заброшенном магазине. В магазине были всевозможные краски, но они согласились, что было бы слишком хлопотно держать краски запечатанными и увлажненными во время путешествия. Вместо этого они остановились на коробке цветных карандашей.

Сайра могла бы рисовать и грязью: ее таланты были потусторонними. Любое зрелище, которое могли запечатлеть ее глаза, ее руки могли изобразить в мельчайших деталях. Их темп был медленнее, чем должен был быть, по простой причине, что Сайра могла найти красоту практически во всем. И когда она видела что-то красивое, она должна была это нарисовать.

Сайра сидела спиной к солнцу. Тень, отбрасываемая ее волосами, делала серебро в ее глазах гранитом.

— Наберись терпения, — прорычала она. В ее голосе звучала грубость, но улыбка играла на ее губах. Она будто не могла не улыбаться. — Я почти закончила.