Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)
И во всем этом ощущалось неприятное присутствие друидов. Кроме того, галат чем-то напомнил Атти… От мыслей о молодом неопытном воине, давшем слабину в сердце боя, сознание обратилось к чудесному спасению волка и присутствию в его судьбе Этайн.
Как выяснилось сегодня с ненужной ясностью, жизненно важному присутствию.
В чем-то этот молодой недомаг был прав. Если бы Мидир вернулся без души Этайн, намертво зажатой в его руке перламутровым пульсирующим шариком… Если бы он не опасался более навредить ее бесценной хрупкой жизни, то, одержимый черной местью, воззвал бы к первичным материям — и стер с лица земли Нижнего всех смертных, попросту сдвинув время этак на столетие. Даже если бы это стоило ему разума. Даже несмотря на возможный урон для дома Волка и мира Нижнего, всегда отвечающего на подобное — подобным!
Разум волчьего короля из дня нынешнего подсказал, что подобное действие очень походило бы на Джаретта, который никогда не руководствовался понятиями добра и зла, оперируя лишь «правильно» и «неправильно»: Словом, им же писаным. Что когда-то давно так не нравилось самому Мидиру.
Волчий король привычно отбросил ненужные мысли, приказав Алану следовать на расстоянии, двинулся к лагерю верхних, прикасаясь ко всем, до кого смог дотянуться.
Мидир гасил чужую магию, как свечу или факел.
Силы потихоньку прибывали. Другое дело, что мощь, невероятную мощь в представлении начинающих магов, было для Мидира единственной каплей живительной влаги. Сложно наполнить по капле сосуд, впрочем, наполнять и не требовалось.
Люди падали, невредимые, но лишенные магии. Удлиняющиеся тени разливались между бугрящимися спинами поверженных механесов, скрадывали лица и тела галатов, оставляя на виду одни доспехи.
Тревога вновь подняла голову. Что-то определенно было не так.
Или готовилось стать не так.
Стали проглядывать первые звезды. Ночь — время волков, и механесы в черном с удвоенной силой ринулись на синих, когда низкий, протяжный звук ударил по ушам. Далеко и сердито запели трубы, гласящие о немедленном отходе. Галаты замерли. Трубы затянули еще настойчивее, мелькнул наконец штандарт Эохайда. Король трубил отход войскам, словно не он отдавал команду атаковать. Возможно, так и было, но разбираться в интригах верхних и хитростях друидов Мидиру не хотелось.
Галаты начали возвращаться.
Мидир наконец понял, что ему показалось неправильным — действующих механесов после его утреннего удара должно было быть меньше. Гораздо меньше! И сейчас в их тенях отчетливо проступала аура благого мира, словно друиды, не имея сил на восстановление механических воинов, приплели сознание тех, кто был заранее настроен против волков в Нижнем — виверн и троллей. Очевидно, забирая для этого их тела и души. Колдовство было масштабным, значит, своих сил у друидов почти не осталось. Впрочем, у Мидира тоже. И он все еще не мог понять, ни где Джаред, ни где Мэллин.
— Мой король! — возле левого плеча и за спиной как по волшебству образовался Джаред. Он дышал тяжело, словно вручную разбирал тяжелые тела поверженных механесов. — Мой король!..
Мир замер.
Мидир медленно, с натугой повернулся. Сейчас, после битвы, не проигранной, но и не выигранной, тревога заполыхала в груди, как степной пожар. Как будто случилось еще не все плохое, что могло или готовилось произойти!
Думалось тоже с трудом. Джаред жив — это уже хорошо. Джаред взволнован! Это очень плохо.
— Что случилось! — прихватил Мидир его за плечо. — Говори!
— Мой принц, ваш брат… — Мидиру больше не требовалось слов.
Король волков огляделся и еле сдержал дрожь.
Следы магической битвы, поверженные механесы обеих сторон, сбитые с ши и людей доспехи, разве что не хватало живых теней и воронья…
Все остальное было как во сне. Во сне, больше похожем на кошмар!
— Он пал, мой король, — слова Джареда тупыми лезвиями ткнулись уже в спину отвернувшегося Мидира. — Стойте-стойте, мой король! Мидир! Не нужно вам, он… его…
Мидир отмахнулся. Он знал, где искать брата. И не мог перестать надеяться, несмотря ни на что.
— Мой король! — Джаред спешил по пятам.
Неудивительно, несущественно.
— Не пускайте его! — это Джаред скомандовал уже волкам подле штандарта.
Мидир увидел, как на лежащего ши в ясно различимых, вытянутых в его сторону знакомых сапогах, набрасывают флаг. Не для тепла, скрывая лицо и мертвое тело.
Король рванулся вперед, сшибая едва успевших оглянуться воинов, приземлился на колени, поспешно стянул ткань с лица лежащего.
Солнце скрылось.
Кожа Мэллина отливала холодноватой синевой, кровавая струйка засыхала возле уголка рта, черные вихры на виске слиплись от крови, грудь в разбитой кольчуге… Не было ни следа, ни даже тонкой нити, связывающей пусть мертвое тело с душой.
Дотронуться до брата стало страшно. Но хуже сделать было уже невозможно.
Мидир, успокоив себя таким странным образом, подхватил Мэллина на руки. Небо потемнело, земля ощутимо дрогнула, ветер, лишившись влаги, со свистом задул со всех сторон. Стоявшие вокруг волки со стоном упали, рухнули механесы — король потянул силу откуда мог, вплетая тот задел времени, что остался у него от клепсидры, вкладывая всю безумную, смертельную мощь мира теней… И, пока поднимался с колен, мало не ломая ноги, сдвигая мир, ощущая невероятное сопротивление, наложил две картины — сна и реальности.
Зажмурился от косых лучей солнца, вновь появившегося на горизонте, не давая ужасу случившегося поколебать создаваемое им настоящее. Из ничего. Только из веры и любви.
Солнце вновь пропало, брат слабо пошевелился, и Мидир, боясь поверить, приоткрыл глаза.
Мэллин закашлялся, раскосые глаза сияли серым недоумением:
— Ты же меня… уже… Я все помню! Я видел… — встрепыхнулся. — Чело… вечка! — и как только Мидир шепнул «жива», вновь потерял сознание.
Лишь теперь король поднял голову и встретился взглядом с Джаредом. С очень белым и широко распахнувшим светло-серые глаза. И лишь с этого момента тревога потихоньку начала отпускать Мидира.
— Клянусь, мой король, он был мертв совсем, я не чуял даже тень души! Я бы не рискнул, мой король, поверьте!
— Я верю тебе. Но этот безрогий олень даже умереть общим порядком не может, — и прижал к груди брата, живого брата, едва спасенного брата крепче.
Он бы нес брата до замка, но день получался изрядно насыщенным даже по меркам волчьих королей. Отдавать бессознательного младшего волкам, соорудившим носилки, не хватало духу. Покорился Мидир просьбе Джареда «не гневить судьбу» и передал Мэллина ему. Направился к замку, без давешнего ужаса оглядывая поле боя, вполуха слушая доклад идущего рядом советника, что сегодня во многих местах ши напрямую сражались с галатами, что двигались они с Мэллином двумя фронтами. О потерях обеих сторон, о странных всплесках волшебства, о еще более странном отсутствии Эохайда, о геройстве Мэллина — неоправданном, по мнению Джареда, о том, что на брата насели именно маги, кажется, приняв его за волчьего короля… И что именно объявившийся Эохайд дал команду отхода.
Все это было теперь не страшно, хоть и важно. Даже не хотелось толкнуть в спины уходящих галатов, чтобы убирались быстрее. Сегодня два дорогих для Мидира ши были отвоеваны у смерти. Ох, вернее, ши и земная женщина. Как лихо он причислил Этайн к своему роду! Впрочем, она нашлась именно в мире теней, куда нет доступа смертным, где он никогда не видел души матери…
Джаред бормотал уже нечто интересное:
— …видели? Определенно скакнуло внутри замка. Но у нас нет иных беременных, а на ши это не распространяется, — пожал плечами, как будто сомневаясь, видимо, припомнил, что полукровка. Мидир похлопал еще такого юного и мнительного на свой лад советника по плечу. Джаред договорил бодрее. — Вот Этайн и осознала…
— Что? — они миновали ров, и спину опять прошило молнией боли.
— Время пролетело в Нижнем, — племянник говорил осторожно, как если бы ступал по тонкому льду. — Навскидку — месяцев шесть-семь, может быть, больше.
— С чего бы клепсидре… — Мидир поморщился в равной степени от невозможности почесать лопатку под доспехами и вернуть вылетевшие слова обратно.
— Вы знаете, — Джаред, конечно, все понял. — Она испугалась за вас, мой король. Очень испугалась.
— Откуда могла прилететь стрела? — Мидир поспешил перевести тему, о смертях он думал сегодня достаточно, следовало вернуться к их причинам.
— Ниоткуда, — племянник умудрился пожать на ходу плечами, не побеспокоив Мэллина. — Нет ничего за стенами замка, что могло так лихо направить ее прямо вам в грудь.
— А вышло, что в грудь Этайн, — сквозь зубы выдавил Мидир.
— Если целили в ваше сердце, то попали весьма точно! — смотрел Джаред с тревогой, и все же неуместный каламбур раздражал. — Простите, мой король. Я мог бы понять, откуда, не сожги вы стрелу! Если только…
![Светлана Чистякова - Наследники Падших Книга вторая Трудно признать [CИ]](/uploads/posts/books/3156/3156.jpg)
