Денис Чекалов - Сумеречный судья
Старый Уолдо Каннинг нуждается в их помощи.
Они не могут оставить его.
В их руках блестели скальпели, щипцы для выдергивания зубов, пилы для трепанации.
Перед ними оказалась запертая дверь, и они выбили ее.
Больничные коридоры были пусты.
Я не знал, могу ли положиться на Филлипа.
Мне казалось, он слишком напуган и слаб, чтобы бороться. Может, я ошибался. Зато был уверен в другом. Я тоже напуган, и тоже слаб. По крайней мере, рядом с Уолдо Каннингом.
У открытой двери лежало мертвое тело. Холодная тишина спускалась на меня, словно забытье перед смертью. Франсуаз шла навстречу; ее лицо покрывали ссадины, левая рука безвольно повисла.
— Мы должны подняться на крышу, — сказал я. — Уолдо ждет нас там.
— Что с Мэделайн?
Я шагнул к лифту.
— Она в безопасности, — ответил я.
— Фил, ты должен меня выслушать, — размеренно произнесла Мэделайн Ти'Айлинэль.
Она раскачивалась из стороны в сторону, ее слова звучали безучастно.
Женщина не смотрела на своего мужа.
— Мэд, что с тобой? — испуганно спросил Филлип.
Пистолет дрожал в его руках.
— Люди посходили с ума, Майкл, — проговорила Френки, снимая с себя пиджак и осматривая порез на спине. — Они пытались меня убить.
— И все еще пытаются, — ответил я.
Лифт стремительно несся вверх.
Потом остановился между этажами.
Враги шли к Уолдо, пытались его найти. Но это уже не имело значения. Их силы были слишком ничтожны, а стремления бессмысленны.
Он видел девушку с серыми глазами и желал поглотить ее.
Как только ребенок Мэделайн умрет, у него будет достаточно сил для этого.
Люди поняли, что надо остановить лифт.
Кто-то из них помнил, как это можно сделать. Они не поняли, кто, но в конце концов сделали все вместе.
Они знали, что нужно руководствоваться общечеловеческими ценностями.
Слабый беззащитный старик нуждался в их помощи.
Лифт замер, не дойдя до верхнего этажа.
Филлип Ти'Айлинэль стоял на коленях перед Мэделайн, касаясь ее окровавленными ладонями. Калленти и доктор Лотар были рядом.
Из их ртов раздавались монотонные ровные звуки.
— Филлип, — ласково говорила Мэделайн. — Мой Филлип. Ты же все понимаешь.
— Да, — произнес Филлип Ти'Айлинэль. — Мы не можем оставить старого Уолдо.
Доктор Лотар передал ему скальпель.
— Он греется на солнце, — произнес я, опускаясь на колени.
Франсуаз легко вспрыгнула на мои плечи и подняла верхнюю панель лифта. Затем подтянулась на руках. Я видел, как ей больно, и знал, что сильно обижу ее, если скажу об этом.
Она протянула мне здоровую ладонь.
— Почему?
— Самое простое из удовольствий, — сказал я, забираясь на крышу лифта. — Другие его тело не выдержит. Давай, Френки, по аварийной лестнице.
Шахта лифта уходила далеко вверх. Франсуаз карабкалась быстро, стараясь беречь левую руку.
— Хорошо, что Мэделайн в безопасности, — бросила Френки.
Пальцы Филлипа сомкнулись на рукоятке скальпеля.
— Я горжусь тобой, сын, — сказал он.
Франсуаз врезала кулаком по двери, и мощный порыв ветра ворвался в шахту лифта.
— Вот ты где, старая гадина, — прошипела она.
Я выпрыгнул на крышу, и прикрыл глаза от ярких лучей заходящего солнца. Уолдо Каннинг сидел, сгорбившись, и морщинистое лицо улыбалось нам.
Старик увидел, как они пришли к нему — сами. Эльф и демонесса были полностью в его власти.
Солнечные лучи ласкали старое тело.
31Люди поднимались по лестницам — этаж за этажом. Они трогали лезвие своих скальпелей, чтобы проверить их остроту, и вонзали в ладони, протыкая насквозь. Они засовывали щипцы в свои рты и с хрустом вырывали зубы.
Они должны быть уверены, что смогут помочь старому Уолдо.
— Я чувствую, как он раскинул сети, — произнесла Франсуаз. — Майкл, он опутал ими всю больницу.
— Блокируй его, — сказал я.
— Я не могу.
Филлип Ти'Айлинэль замер, глядя в лицо своей жены.
Франсуаз рассмеялась. Ее тонкие изящные пальцы сжались, потом разжались.
— Я остановлю тебя, ублюдок, — произнесла она.
Уолдо продолжать смотреть на нее. Он не боялся.
Руки Филлипа Ти'Айлинэля ослабели, роняя лезвие.
Люди на лестнице замерли. Потом пошли быстрее. Теперь им стало яснее, что и зачем следует делать. Они должны были торопиться.
— Майкл, — вскрикнула Франсуаз.
В ее голосе звучал испуг.
— Я не могу им управлять.
Уолдо Каннинг подставлял лицо теплым лучам заходящего солнца.
Люди шли по лестницам — все выше и выше. Они не садились в лифты, так как все не смогли бы уместиться в кабинке, а мысль о том, чтобы разделиться, вызывала отторжение в их едином сознании.
Поступать согласно общечеловеческим нормам — значит, делать все вместе и быть, как все.
Поэтому Уолдо Каннинг оставил Филлипа Ти'Айлинэля, позволив ему бессильно упасть на пол и уткнуться губами в холодный линолеум. Уолдо вел наверх своих новых сорванцов — тех, кто уничтожит для него девушку с серыми глазами.
Люди не могли помочь Уолдо Каннингу прямо сейчас.
Им было необходимо подняться еще выше.
Для того, чтобы выразить свое сочувствие к старику, они на ходу стали вспарывать себе вены.
— Я не могу достать его, Майкл. Он ускользает.
Я вынул глиняную статуэтку — расписной всадник без лица. Уолдо Каннинг посмотрел в мою сторону. Из другого кармана я достал вторую фигурку — даму на лошади, с облупившимся лаком — ту, что я вынул из его шкатулки.
Старик был почти слеп. Он не мог видеть того, что я держу в руках. Но он знал.
— Это вам не поможет, — тихо, доброжелательно произнес Уолдо. — Мэделайн должна их соединить — не вы.
— Я и не собирался.
Треск и грохот раздались сразу с нескольких сторон. Двери, ведущие на крышу, распахивались, падали, выдавленные напором рук.
Люди выходили навстречу заходящему солнцу — с остановившимися глазами и ртами, залитыми горячей кровью.
Они смотрели на Франсуаз.
— Вам ничто уже не поможет, — сказал Уолдо Каннинг.
Я подбежал к краю крыши и с размаху швырнул обе глиняные фигурки.
Далеко внизу они ударились об асфальт и разлетелись, рассыпавшись в мелкую цветную пыль.
Уолдо Каннинг покачал головой.
— Майкл! — закричала Френки. — Они идут ко мне.
