Виктор Кувшинов - Лэя
Наконец, с быстрой перекуской было покончено, и когда все поднялись к Лэе в комнату, с опрятной кроваткой и небольшим окошком, она тепло распрощалась с Илаиром, дав ему на прощание последние указания для необходимых закупок в городе.
Илаир отправился привести в порядок лошадей с помощью Хлюпа, а Лэя с Женей на минутку остались одни. Лэя «сняла» с себя маску простушки, и ее лицо расцвело такой красотой и изяществом, что у Женьки захватило дух. Он взял преобразившуюся принцессу за руку и самым серьезным тоном попросил ее никуда не выходить из комнаты, пока он с Илаиром будет бродить по лавкам:
— Я обещаю быстро вернуться!
— Хорошо, я все равно устала, так что немного вздремну. У меня есть просьба к тебе… — Лэя смущенно улыбнулась. Женька сразу весь насторожился. Лэя явно хотела доверить ему просьбу, которую не решилась высказать Илаиру. А это дорогого стоит!
— Все что угодно, принцесса! — Женька вложил в свои слова как можно больше веселья и ласки, чтобы поддержать Лэю в ее робкой просьбе.
— Вы ведь будете ходить по лавкам… — начала вкрадчиво выговаривать, слегка растрепанная с дороги, юная прелестница. — Там всякие безделушки будут… купи мне зеркальце и ножнички, а то те, что ты видел у меня…
— Все, понял! Сделаю в лучшем виде! — и, не удержавшись, обнял и стал гладить ее по голове. Ему, действительно, стало жаль бедную девочку, которая, будучи принцессой, скромно выклянчивала у него маленькое зеркальце. — Девочка моя, что же мы, мужланы с тобой сделали? Ни украшений, ни косметики, ни даже зеркальца путного. И это все при том, что денег у тебя почти что куры не клюют! Это непростительное безобразие надо исправлять!
Лэя вывернулась из его рук и сама крепко его обняла, оглушив радостным вскриком:
"Ура!" "Все-таки, как, оказывается, мало нужно девушке, для того, чтобы испытать мгновение подлинного счастья!" — Женька только довольно улыбался, представляя, как будет выбирать украшения для принцессы, и покупать их на ее же собственные деньги: "Хорошо устроился! Не каждый умудриться дарить подарки девушке за ее счет, да еще и получать столь искреннюю благодарность! Альфонс высшего пилотажа!" Но ничего поделать было нельзя — денег из астрала с собой не прихватишь!
До города было, действительно, близко. Постоялый двор был, фактически, на его окраине. Сам город можно было назвать городом только с очень большой натяжкой.
Только центральная площадь да пару прилегающих к ней улиц были застроены каменными домами в два этажа и вымощены камнем. Торговые ряды располагались на площади попроще, зато пошире. В ее центре находился продовольственный рынок, а по периметру, в прилежащих зданиях располагались лавки с самым различным содержимым, от скобяных, до ювелирных. "В общем, все то же правило рациональности. Бизнес он и на другом конце галактики бизнес!" — оценил ситуацию Женька. Они оставили скакунов в специальном загоне за небольшую плату, где им выдали по большому деревянному жетону. "Прямо частная платная парковка копытного транспорта!" — удивился Женька разумному подходу к организации средневекового городского движения.
Дальше отвлекаться было нельзя — он ходил, как привязанный, за Илаиром и встревал во все его выяснения отношений с торговцами. Здесь было чему поучиться.
Торговля дело тонкое, и заплатить сразу, без споров, требуемую цену было, все равно, что оскорбить продавца своим высокомерием. Примерный уровень цен тоже было полезно знать, чтобы потом, при случае, не оказаться белой вороной.
Побродив пару часов с Илаиром по рынку, они поняли, что выполнили план закупок полностью, в том числе и тех, что отец Зара собирался вести в долину.
Тогда уже Женька взял инициативу в свои руки и под мудрым руководством Илаира принялся выбирать подарки для Лэи. Ему очень приглянулась одна подвеска, мастерски выполненная то ли из серебра, то ли из платины с маленькими рубинами, и изображающая взлетающую птицу. С помощью Илаира они сторговали ее до приемлемого в Эриане уровня цены, и Женька радушно распрощавшись с «папочкой», отправился на постоялый двор к своей спящей красавице под оранной своего замаскированного лонка.
Он так и въехал во двор, пребывая в мечтах, как будет вручать украшение своей принцессе, не заметив, стоящего и испуганно жмущегося в углу двора мальчишку, который встречал их в прошлый раз. Насторожился он только тогда, когда спешился и, найдя парня, подозвал того, чтобы отдать поводья коня. Мальчуган, вместо того чтобы делать свое дело, задал стрекача в конюшню. Непонимающе хмыкнув, Женька сам подвязал уздечку к коновязи у крыльца и, поднявшись, распахнул дверь трактира. Внутри было пусто. Только за стойкой, так же испуганно сжавшись, стоял половой, в котором было трудно признать прежнего ласкового прохиндея. Женькино сердце сжалось в предчувствии чего-то нехорошего. Не говоря ни слова, он взлетел на второй этаж и увидел дверь Лэиной комнаты распахнутой настежь. Ворвавшись в нее, он не нашел ничего, кроме смятой постели и разбросанных вещей…
***Лэя в точности выполнила свое обещание, улегшись отдыхать — благо это было не трудно. Тело, после нескольких дней походной жизни, соскучилось по простому домашнему уюту, и даже гостиничный эрзац, сейчас казался верхом возможного наслаждения. Только успев пристрожить Хлюпа, чтобы он не бегал по гостинице, пока не придет Женя, она сладко вытянулась на чистых простынях, и уже через мгновение ничего не видела и не слышала.
Разбудил ее какой-то грохот. Еще ничего не поняв, она почувствовала, как ее схватили сильные и грубые руки, заломив ее запястья за спину. К ней подошел маленький сэйл с мелкими чертами лица скукоженными в высокомерно-презрительную физиономию, которая, наверно, показалась бы ей клоунской, если бы не столь удручающие обстоятельства, в которых она находилась. Мысли прояснились, и она четко почувствовала, что перед ней нюхач, которого она почувствовала в деревне.
— Это она! — весь исходя на спесь, заявил коротышка, внимательно прислушавшись к своим ощущениям. — К столбу и сжечь!
— Погоди, монах! — явно не очень уважительно рявкнул кто-то басом за ее левым ухом. Лэя обернулась — с другой стороны кровати стоял здоровенный сэйл, ростом с Женю-Зара, но еще шире в плечах. Такой большой, что казалось, в комнате не оставалось больше места. Сэйл спросил. — Что это у нее?
Громила протянул руку к выбившемуся из разреза сорочки кулону. Сознание Лэи, вместо того, чтобы среагировать на то, что ее собираются сжечь, глупо-стыдливо заклинилось на одной мысли: "Слава богу, что поленилась сорочку скинуть! Не хватало еще голой перед этим сборищем мужиков оказаться!". Тем временем, вокруг происходил странный разговор.
