Виктор Кувшинов - Лэя
Женька мечтательно улыбался: "Да! Только ради одного такого момента стоило лететь на другой конец галактики!"
ГЛАВА 11. НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ
Они выезжали рано утром. Позади остался дом, стоявший на берегу небольшого озера, укрытого в почти недоступной горной долине. Дом, ставший уже родным для Лэи и покоривший своим уютом Женю. Путники остановились на мгновение, оглядывая на прощание деревянное здание с несколькими постройками во дворе. Но долго переживать им не давала дорога, ведущая на восход солнца, собирающегося вот-вот выглянуть из-за ближайшей горы. Илаир, ведущий караван на своем большом черно-буром коне, обстоятельно указывал ориентировки движения, понимая, что молодым путникам придется возвращаться самим. Это оказалось не так уж сложно: вокруг были горы, и надо было всего лишь правильно взять основное направление. Больший отрезок пути шел вдоль горного ручья. Только ближе к Большим прудам — деревеньке, по соседству с которой жили раньше Лэя и Илаир, лесные тропы становились запутаннее, а контуры дальних гор неопределеннее. Но здесь уже Лэя начала узнавать окрестности.
Так они и передвигались, ровным темпом, не давая лошадям уставать и делая регулярные привалы, пока не поравнялись с деревней. Село они, на всякий случай, обходили стороной. Наученная горьким опытом, Лэя почти все время «прощупывала» окрестности на присутствие подобных ей: монахов-нюхачей. Было бы, конечно, наивно думать, что инквизиция и королевская охранка оставят пропажу принцессы без внимания.
Это случилось, когда они уже проехали стороной любимый пруд Лэи. Ее кобыла, шедшая второй в караване, вдруг остановилась. Лэя, замерев, натянула поводья и оставалась сидеть без движенья и закрыв глаза. Вдруг она сказала напряженным голосом:
— Он здесь, в деревне!
— Кто?! — будучи не очень в курсе последних событий Лэиной жизни, спросил Женька.
— Нюхач!
— Опять эти монахи! — сказал Илаир, расстроено прикрякнув.
— Они оставили его в деревне, на случай, если я вернусь! — объяснила Лэя. — Он слабенький. Я еле его слышу. Но я сама гораздо сильнее «свечусь», так что и он может меня почувствовать. Попробую больше не «прислушиваться», чтобы не фонить.
Надо срочно выдвигаться, пока он не учуял! — крикнул Илаир и пришпорил коня.
Отряд несколько часов высоким темпом несся по узким дорожкам, не выходя на основную дорогу. Только ближе к вечеру Лэя сказала, что решилась «просканировать» пространство и, к счастью путников, вокруг оказалось чисто. Расположились на ночевку прямо в лесу — решили не выходить из лесу до самого Рестана, откуда по легенде и документам должны были выйти юные ходоки в столицу.
Ночь прошла спокойно. Они были уже три дня в пути, и до Рестана оставались одни сутки. Если путники удачно обойдут город стороной, то, остановившись на постоялом дворе, стоящем по дороге в Венлу, они смогут сходить в город и закупить все, что им недоставало.
Илаир знал дороги вокруг Рестана, и они обошли город по кругу, используя дороги, соединяющие деревушки и хутора. Наконец, они вышли на довольно широкий тракт, представляющий простую грунтовую дорогу, местами отсыпанную песком и обустроенную деревянными мостами через речушки, в изобилии стекающие с дальних гор. Они свернули не в сторону столицы, а обратно, к Рестану. Илаир знал, что на выходе из города легко найти сельскую гостиницу. Он оказался прав — они, не проскакав и полмили, въехали в маленькую деревеньку, ютившуюся вокруг постоялого двора, выделявшегося своим большим двухэтажным зданием и столь же внушительным подворьем.
Женьку все вокруг страшно интересовало. Мало того, что он впервые окунулся в инопланетную жизнь, так еще и средневековый уклад жизни, для него был известен только по советским учебникам, выискивавшим везде только какие-то классы и их борьбу непонятно с кем — то ли с собой, то ли друг с другом. Все подворье было огорожено высоким забором, видимо, для спокойствия постояльцев. Краской здесь пользовались мало, только само гостиное здание было выкрашено, судя по цвету, все тем же универсальным красителем: красным железным суриком, наверно разведенным в местном аналоге олифы. Только здесь Женька смог оценить, казалось бы, несущественные, но, по всей видимости, дорогостоящие детали Лэиного дома.
Хотя дом принцессы и не был окрашен, что, впрочем, только придавало ему какую-то естественность, стекла в окнах ее дома были гораздо больше. Здесь большой величины окон добивались частым переплетением оконной рамы, вставляя в нее маленькие квадратики стекол, что было, очевидно, много дешевле. Сами рамы были выкрашены то ли известью, то ли белилами в белый цвет. Двор был засыпан мелким щебнем, и чисто выметен, это придавало опрятный вид всему заведению и некрашеный хозяйственный двор и конюшни уже не могли испортить общего впечатления своим темноватым колером.
Их лошадей тут же принял под уздцы молодой, лет пятнадцати парнишка-сэйл. Илаир приказал ему не расседлывать его и Женину лошадь, как они договорились заранее.
Все поднялись на широкое крыльцо и зашли внутрь. Видимо, вся вселенная подчиняется одним и тем же рациональным законам, так как и прилавок с напитками, и столы, и выскочивший навстречу половой, были на своих местах. От средневековой Земли отличало только то, что половой, хоть и был, как положено, спросонья, и бегал услужливо глазками, но степень его лохматости явно превосходила таковую у людей. После стандартных приветствий, типа "чем могу служить" и "у нас самые лучшие комнаты по очень умеренным ценам", Илаир быстро сговорился с ним о двух комнатах для девушки и молодых сэйлов. Женька ловил каждое слово и интонацию.
Нужно было срочно, на ходу учиться обхождению и мотать на ус тонкости интонаций в диалогах барин-слуга или покупатель-лавочник.
В течение нескольких минут вещи были пристроены в комнатах, а гости спустились вниз перекусить. Настала пора слушать диалог между теми же действующими лицами, но в ролях официант-клиент. В принципе Женька был доволен. Сэйлы не отличались большой хитростью, и не умудренные психологическими тренировками, довольно неумело скрывали свой корыстный интерес, часто выставляя напоказ высокомерие или пренебрежение, если таковые имелись. Тонкости Лэиной психики здесь были явно не к месту. Тем было легче Женьке, примеривающемуся к своей роли барчука.
Наконец, с быстрой перекуской было покончено, и когда все поднялись к Лэе в комнату, с опрятной кроваткой и небольшим окошком, она тепло распрощалась с Илаиром, дав ему на прощание последние указания для необходимых закупок в городе.
Илаир отправился привести в порядок лошадей с помощью Хлюпа, а Лэя с Женей на минутку остались одни. Лэя «сняла» с себя маску простушки, и ее лицо расцвело такой красотой и изяществом, что у Женьки захватило дух. Он взял преобразившуюся принцессу за руку и самым серьезным тоном попросил ее никуда не выходить из комнаты, пока он с Илаиром будет бродить по лавкам:
