Ольга Денисова - Придорожная трава
– Азат? – робко позвала она.
Шаги, клацающие по паркету, нисколько не изменились, как будто тот, кто шел по коридору, не услышал ее. Или проигнорировал ее зов. Ника накинула халат на плечи, но пальцы отказывались слушаться, и единственная пуговица не желала застегиваться.
– Азат! – крикнула она громче и смелей – шаги подступили к самой двери.
Ее собственная собака – равнодушный хищник, ищущий жертву в темном доме? Ника представила, как Азат появляется в комнате, осматривается по сторонам горящими зелеными глазами и видит ее сидящей на постели. Она инстинктивно подтянула ноги на кровать.
Но какие бы ужасы не рисовало ее воображение, реальность оказалась страшней и безысходней. Это был вовсе не Азат – огромное отвратительное пугало на четырех лапах перешагнуло порог ее комнаты.
Волк? Медведь? Острые уши над вытянутой клыкастой мордой и бесстрастный взгляд человеческих глаз. Грузное тело медведя, поросшее шерстью и богатырская грудь здорового мужчины. Ника вцепилась ногтями в одеяло, подтягивая его к себе и пытаясь закрыться им как щитом.
Зачем он пришел сюда? Что он собирается делать? Она хотела закричать, но только тоненько завыла от ужаса и безысходности. Какая же она была дура! Да в этом доме нельзя было оставаться ни минуты! Надо было бежать отсюда и уводить детей! Почему она не послушала Надежду Васильевну?
Чудовище оглядело комнату исподлобья и медленно двинулось в ее сторону, облизнувшись. Это не сон, как жаль, что это не сон! Как хорошо было бы проснуться сейчас, чтобы не видеть, как косматая тварь приближается к кровати. И цель у него может быть только одна – сожрать ее, сожрать немедленно.
Ника вскочила на ноги, увлекая одеяло за собой, и поискала глазами пути к отступлению. Нет, ей не уйти! Даже если ей удастся выскочить в коридор, эта тварь все равно догонит ее, догонит и сожрет!
Нет, она не позволит этому страшилищу расправиться с собой, как с кроткой овечкой! Она будет защищаться! Ника набросила одеяло на голову неведомому зверю, на секунду лишив его зрения, и кинулась к балконной двери, изо всех сил дергая ручку на себя. Но тут же замерла и отступила: за стеклом плавно покачивалась тонкая фигура, одетая в саван. На синем лице застыла неподвижная улыбка, обнажающая единственный тонкий клык. Сзади по паркету снова клацнули когти, Ника отшатнулась в сторону, и увидела, что у этого пугала человеческие руки, с длинными изогнутыми ногтями. Она прижалась к стене и попыталась продвинуться к двери, но чудище перегородило ей дорогу.
– Что вам надо? Зачем вы явились сюда? – ей казалось, что она громко кричит, на самом же деле из горла вырывался еле слышный шелест.
– Я хочу оставить тебе доказательства своего существования, – выговорило чудовище звериной пастью и поднялось на задние лапы, – чтобы утром ты не забыла о том, что видела действительно меня, а не ряженого на маскараде.
Ника задрала лицо вверх и медленно сползла на пол, не смея оторвать глаз от дьявольской медвежьей фигуры, нависающей над ее головой. Чудовище впилось ногтями в стену и процарапало в бревнах пять глубоких полос.
– Мне бы хотелось оставить такие же отметины на твоем лице, – ненависть гремела в его голосе и светилась в ненормальных человеческих глазах.
Зверь снова встал на четвереньки и вперился взглядом Нике в лицо.
– Но я надеюсь на твое благоразумие, – выплюнул он с презрением, как будто сожалел о том, что не может изуродовать ее немедленно.
Звериная морда замерла в сантиметре от ее носа и оскалилась, приподняв верхнюю губу. И оттого, что дыхание чудовища коснулось ее лица, Ника почувствовала непереносимую дурноту, подкатившую к горлу. Оскаленная пасть закружилась перед глазами и поплыла назад и в сторону, растворяясь, а потом исчезла за черной пеленой забытья.
Она пробыла в обмороке недолго, во всяком случае, ей так показалось. А привели ее в себя крики девочек из их комнаты. Ника немедленно вскочила на ноги – это ерунда, что после обморока долго не можешь вспомнить, что произошло. Она отлично помнила клыки отвратительного чудища, и если неведомый зверь оставил ее в покое, то ему ничто не мешает напасть на ее детей!
– Мама! Мамочка, скорей! – неслось из детской.
Ника кинулась в коридор, спотыкаясь и путаясь руками в полах расстегнутого халата.
– Марта! Майя! Я бегу! Я сейчас! – крикнула она ходу, совершенно забыв о том, что детям надо подавать пример невозмутимости и хладнокровия в любых ситуациях. Если это пугало набросилось на ее дочерей, она разорвет его голыми руками, зубами перегрызет ему горло! Ника совершенно не чувствовала страха, только сумасшедшую ярость и желание вцепиться ногтями в того, кто посмел причинить зло ее детям.
Она влетела в детскую в развивающемся халате, тяжело дыша, и остановилась, не понимая, что происходит. Близняшки стояли у окна, глядя на сумрачную долину, и кричали.
– Что? – выдохнула Ника, – что случилось?
– Мамочка, там пожар! Там пожар! – со слезами в голосе выговорили они хором.
Ника опустилась на одну из кроватей, и из глаз у нее побежали слезы облегчения. Никто не нападал на ее девочек, никакое чудовище не собиралось их загрызть. С ними все хорошо.
– Мама, это же Сережкина избушка, – рыдали они в голос.
Ника постаралась взять себя в руки. Надо объяснить детям, что это не повод так волноваться.
– Надо же им помочь, мама, они же сгорят!
– Не сгорят, – устало ответила Ника. Слов совершенно не находилось. Ну не объяснять же детям, что это их отец велел поджечь избушку?
– Надо вызвать пожарных! Надо же что-то делать!
– Девочки, – тихо сказала Ника и подошла к окну, – я думаю, пожарных вызвали без нас. Мы ничем помочь не можем. Ну, подумайте сами, что бы мы могли сделать?
– Может быть, они спят и не видят! Они же сгорят! – крикнула Марта и топнула ногой.
Ника прильнула к стеклу. Нет, они не спят, вокруг избушки явно кто-то двигается, значит, пытаются потушить. Да и огонь поднимается не слишком высоко.
– Нет, мои милые, они не спят, не беспокойтесь. Посмотрите хорошенько, они проснулись и вызвали пожарных, я уверена.
– Мы что ж, так и будем из окна смотреть? И ничем не поможем? – Марта, в отличие от Майи, перестала плакать.
– Ну, чем же мы им поможем? Две маленькие девочки и одна женщина? Там двое мужчин и Сережа, уверяю вас, они обойдутся без нашей помощи, мы будем там только мешать.
– Может быть, они пострадали? Может, Сережка там лежит раненый, и никто ему не помогает, потому что все пожар тушат? – сквозь слезы пробормотала Майя.
– Не выдумывай глупостей! – фыркнула Ника, – если хотите, можем одеться и пойти туда, посмотреть, все ли с ними в порядке.
