Оливер Боуден - Братство
– Она не очень переживает по этому поводу.
– Мы так и не узнали, где Чезаре. Используй Яблоко!
– Нет. Не сейчас. Мы должны справиться сами.
– Что ж, – вздохнул Макиавелли. – Слава Богу, что Он наградил нас умом.
Тут к ним подбежал один из агентов Макиавелли, – низенький, лысый мужчина со встревоженными глазами. Он задыхался от бега.
– Бруно? – Удивленно и заинтересовано спросил Макиавелли.
– Мастер, – выдохнул агент. – Слава Богу, я вас нашел!
– Что случилось?
– Сторонники Борджиа! Они послали кого-то следить за вами и мастером Эцио…
– И?
– Они поняли, что вы оторвались от них и захватили в плен Клаудию!
– Сестру! Господи Боже… Как? – Ахнул Эцио.
– Она была на площади у собора Святого Петра – знаете ту шаткую деревянную колоннаду, которую хочет снести Папа?
– Давай к делу!
– Он её схватили – она послала своих девушек, чтобы те проникли…
– Где она сейчас?
– У них убежище в Прати – к востоку от Ватикана. Туда они её и отвели, – Бруно быстро поведал им, где держат в плену Клаудию.
Эцио посмотрел на Макиавелли.
– Вперед! – Решил он.
– По крайней мере, мы узнали, где они скрываются, – проговорил Макиавелли.
Он вдвоем взобрались на крыши и поверху побежали в сторону Тибра, туда, где его пересекал мост делла Ровере, а оттуда – дальше, к цели. Место, о котором сообщил агент Макиавелли, Бруно, представляло собой ветхую виллу к северу от рыночной площади в районе Прати. Но, не смотря на осыпающуюся штукатурку, входные двери были обиты железом, а на окнах стояли новые решетки, покрытые свежей краской.
Прежде чем Макиавелли остановил Эцио, тот подошел к двери и громко постучал.
Приоткрылось окошко, и оттуда на них глянули чьи-то глаза. Потом, к их удивлению, дверь отворилась на хорошо смазанных петлях. Они вошли в пустой двор. Никого не было. Тот, кто открыл им дверь, а после закрыл её – исчез. С трех сторон двора располагались двери. Та, что напротив входа, была открыта. Над ней колыхалось потрепанное знамя к черным быком на золотом поле.
– Ловушка, – коротко бросил Макиавелли. – У тебя есть оружие?
У Эцио был скрытый клинок, меч и кинжал. Макиавелли обнажил меч и стилет.
– Входите господа – добро пожаловать, – произнес кто-то. Голос донесся из окна, располагавшегося над открытой дверью. – Думаю, у нас кое-что для вас есть.
– Папа знает, где мы, – громко заявил Макиавелли. – Вы проиграли. Сдавайтесь! Ваша служба окончена!
Ответом ему был смех.
– Разве? Отнюдь. Входите же. Мы знали, что вы проглотите приманку. Бруно уже больше года работает на нас.
– Бруно?
– Предательство царит в мире, и Бруно не исключение. Он хотел денег, намного больше, чем вы ему платили. И оно того стоило. Ему удалось заманить сюда Клаудию, которая надеялась встретиться с одним из английских кардиналов – они как всегда не встревали в междоусобицу. Клаудия хотела переманить его на свою сторону и выудить из него информацию. К сожалению, с кардиналом Шэйкшефтом случилось кое-что ужасное – его переехала карета, и он умер на месте. Но ваша сестра, Эцио, ещё жива, и я уверен, что она хочет видеть вас.
– Тише, – предупредил Макиавелли, когда они переглянулись. Эцио был в ярости. Он весь день пытался отыскать сторонников Чезаре, а они отыскали его первыми.
– Где она, ублюдки? – Крикнул он.
– Входите.
Двое ассасинов осторожно подошли к темному проходу.
За ним обнаружился тускло освещенный зал, в центре которого на постаменте стоял грубоватый бюст Папа Александра VI – крючковатый нос, безвольный подбородок, толстые губы. Мебели не было, но в трех стенах было по двери, и, опять же, та, что располагалась прямо напротив входа, была открыта. Эцио и Макиавелли прошли туда и оказались в мрачной комнате. Там стоял стол, с разбросанными на лежащем на нем куске ткани ржавыми металлическими инструментами. Они тускло блестели в свете единственной свечи. Рядом на стуле сидела полураздетая связанная Клаудия, руки её лежали на коленях, лицо и грудь покрывали синяки, во рту – кляп.
Из тени вышли трое мужчин. Эцио и Макиавелли знали, что сзади них, справа и слева стоят другие. Те, кого они видели, носили багрово-желтые мундиры.
Все были хорошо вооружены.
Клаудия встретилась взглядом с братом. Она освободила от пут палец с клеймом и показала его Эцио. Она ничего не сказала похитителям, не смотря на пытки. Она была настоящим ассасином. Почему он постоянно в ней сомневается?
– Мы знаем, как ты ценишь свою семью, – сказал тощий пятидесятилетний мужчина, незнакомый Эцио. Было похоже, что он лидер сторонников Борджиа. – Твой отец и братья погибли по твоей вине. Твоя мать умрет в любом случае, поэтому не стоит о ней беспокоиться. Но ты ещё можешь спасти сестру. Если захочешь. Она уже старовата и у неё нет детей, поэтому возможно тебе лучше оставить всё как есть.
Эцио с трудом сдержался.
– Что вам надо?
– В обмен на неё? Я хочу, чтобы вы покинули Рим. Возвращайтесь в Монтериджони и отстройте его заново. Займитесь сельским хозяйством. Оставьте войну тем, кто умеет воевать.
Эцио сплюнул.
– Господи, – вздохнул тощий, схватил за волосы Клаудию и небольшим кинжалом провел по её груди.
Клаудия закричала.
– Сейчас она – негодный товар, но уверен, что с твоей братской заботой, она быстро поправится.
– Когда я её заберу, то убью тебя. Медленно.
– Эцио Аудиторе! Я даю тебе шанс, а ты мне угрожаешь, хотя не в твоем положении это делать. Если кто-то и убьет, то это буду я. Забудь про Монтериджони, твоя судьба – умереть здесь!
Их окружили.
– Я же говорил, это ловушка, – заметил Макиавелли.
– По крайней мере, мы нашли этих ублюдков, – ответил Эцио посмотрев другу в глаза. – Держи! – Он протянул товарищу отравленные дротики. – Действуй!
– Ты не говорил, что готов к схватке.
– А ты и не спрашивал.
– Спрашивал.
– Заткнись!
Противники приблизились, и Эцио напрягся. Лидер сторонников Чезаре приставил нож к горлу Клаудии.
– Вперед!
Ассасины одновременно обнажили мечи. Второй рукой они со смертельной точностью бросили дротики.
С обеих сторон на землю повалились мертвые противники, Макиавелли ринулся вперед, рубя поочередно мечом и кинжалом врагов, которые пытались сломить его численным превосходством.
У Эцио же была своя цель – убить тощего прежде, чем он перережет Клаудии горло. Он прыгнул вперед и схватил мужчину за глотку, но противник, скользкий как угорь, не выпустил жертву.
Эцио повалил его на пол, перехватил правую руку противника и приставил его же кинжал к его горлу. Кончик клинка коснулся вены.
– Пощади, – взмолился главарь. – Я служил им потому, что верил.
