Роман Артемьев - Толстый демон
Остаток пути до гостиницы, куда по каким-то нуждам направлялись женщины, прошел в крайне напряженной атмосфере. Пашка чувствовал себя моряком на утлом плоту, вокруг которого кружатся две здоровенные акулы. Давно б сожрали, не мешай необходимость следить за товаркой. В результате он болтал, болтал, не позволяя себе заткнуться, и не подумал, что идет в место, где таких, как его молчаливые спутницы, особ еще около десятка.
Из трех городских гостиниц «Победа» считалась самой престижной, несмотря на жуткий дизайн и кухню уровня советских столовок. Остальные две, маленькие отели номеров на шесть каждый, принадлежали Алле, открылись совсем недавно и еще не успели раскрутиться. Таким образом, «Победа» являлась лучшей, потому что была единственной. Различного рода встречи, выставки, семинары и симпозиумы проходили либо здесь, либо в уже упомянутом Доме культуры. Но гостиница в массовом сознании выглядела круче. Поэтому ничего удивительного в том, что внезапно приехавшие представители центра — пять крепко сбитых, подвижных мужчин — предпочли беседовать с членами секты не в привычной скудной обстановке молитвенного зала, а в относительном комфорте. Точнее говоря, попытались беседовать. Изначально Крейцер и его люди собирались с утра разобраться с наложенным Урзалом проклятием (раз уж сам колдун недостижим, то хотя бы последствия его действий убрать), под видом индивидуальных проповедей избавив сектантов от заклинания, чтобы потом каждый смог заниматься своими делами. Приехавшие маги искали бы способ выполнить поставленные задачи, иеговисты же вновь впряглись в рутинную лямку тусклой, ограниченной жизни.
Особой цены сектанты в глазах Общества Розы не представляли, но не разбрасываться же добром! Пусть и сомнительным.
К моменту незапланированного прибытия Иерарха ситуация складывалась тоже незапланированная. То ли Урзал по неопытности чего-то напутал, то ли на него перешла часть невезения его работодателя, но проклятие отказывалось сниматься напрочь. Иноземные чародеи бродили по арендованному конференц-залу с приклеенными улыбками и злобно поблескивающими глазками, спрашивали о чем-то местных, кивали, не вслушиваясь в ответы, и на присоседившегося Пашку внимания не обращали. Им других забот хватало. Подопечные использовали малейший повод, чтобы начать собачиться между собой или сотрудниками гостиницы, и чужаку просто вежливо предложили посидеть в сторонке, сунув кипу листовок и дав твердое обещание вскоре прислать кого-нибудь умного и многознающего. Для просветления, так сказать. Судя по тому, что никто к Уральцеву за полчаса не подошел, о нем забыли, отчего он совсем не расстроился.
Наблюдать за поведением туземцев, как скопом сатанист обозвал всех присутствующих, было довольно поучительно. В брошюрке, наспех пролистанной и откинутой в сторону, секта описывалась словами «дружная любящая семья», но в данном конкретном отделении, похоже, собрались из этой семьи уроды. От них исходила явно видимая аура агрессии, злобы. Казалось, мужчины и женщины готовы вцепиться в глотки друг другу по малейшему поводу, отчего Пашка испытал побуждение избавить общество от своего присутствия путем быстрого бега. Но отступать было не в его правилах. Кроме того, к особо буйным сектантам, явно готовым перейти от слов к делу и вцепиться кому-нибудь ногтями в волосы или треснуть кулаком по морде, быстро подходил один из пяти приезжих проповедников, и ситуация на время снижала накал. Как правило, ненадолго.
Наблюдать за людьми было интересно, но Уральцев всегда предпочитал не смотреть, а участвовать. Сидеть в уголке за столиком ему быстро надоело.
— Простите, — остановил он пробегавшего мимо мужичка. — Можно ли пару вопросов?
— Каких вопросов? — Сектант приостановился, но продолжал идти.
— У меня есть сомнения относительно некоторых ваших коллег. Точнее говоря, их объяснения Библии не совпадают с текстом этих вот книг. Возможно, я чего-то не понимаю…
— Да? Вы о чем? — Мужчина вернулся и встал около стола с видом рыбака, увидавшего метровую щуку.
— Видите ли, — Уральцев скорчил виноватую гримасу, — к своему стыду, я невольно подслушал разговор некоторых ваших коллег и теперь нахожусь в замешательстве. Я имею в виду вон тех пятерых молодых людей. Кстати сказать, кто они?
— Это наши уважаемые старшие братья, приехавшие, чтобы донести последние новости и благословения патриархов Общества.
— Ага. А вы уверены, что они те, за кого себя выдают?
Сектанты Пашке не нравились. Причем неприязнь возникала не столько из, скажем так, идеологических посылок, сколько носила личный характер. Собравшиеся в зале люди пугали его своей агрессивностью. Поначалу лидер сатанистов собирался слегка развлечься за счет страдающих религиозностью головного мозга больных, как уже делал это не раз, однако неплохо развитая интуиция советовала спасаться, и по возможности быстрее. В общем, Иерарх решил сваливать, но не смог отказать себе в удовольствии поиздеваться напоследок.
— То есть как? — опешил иеговист.
— Вы только не обижайтесь, извините, если глупость скажу, — тихонечко зашептал Уральцев, доверительно наклонившись вперед и придвигая собеседнику стул. — Только вам не кажется, что они ведут себя как-то подозрительно? Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Вот сами посмотрите. Одеты странно, друг дружке знаки подают непонятные, вопросы задают совершенно нелепые…
Известно, что при долгом наблюдении поведение любого человека покажется подозрительным. Если же человеку действительно есть что скрывать, а наблюдатель находится в неидеальной психической форме, то результаты становятся просто удивительными. Пашке не потребовалось много времени, чтобы запутать собеседника, убедить его поделиться подсказанными выводами с «проверенными товарищами» и с чувством выполненного долга тихонько удалиться. Дальше, по его мнению, оставаться было опасно.
Однако каверзная натура заставила его подойти к администратору и посоветовать обратить внимание на сборище возбужденных людей:
— Вечер еще не наступил, но они уже неадекватны, — с серьезным видом втолковывал он усталой женщине. — Похоже на действие какого-то удивительного вещества. На вашем месте я бы обратился в милицию.
В этот момент в лекционном зале послышались крики. Двери распахнулись, в коридор вывалился прижимающий к окровавленному носу руки человек, сделал пару шагов, но был немедленно ухвачен выскочившей следом Натальей за шкирку и буквально втащен обратно. Дальше тянуть Уральцев не стал и, ни слова не говоря, зашагал в сторону лестницы.
