Валерий Афанасьев - Игра вслепую
— Вы в затруднении? Решать вам. Мы почти достигли устья Ропы, плавание по ней относительно безопасно. Если вы возьметесь за новый наем, мы можем прервать договор прямо сейчас.
Дикси что-то посчитал, поговорил со своими людьми и огласил решение:
— Мы остаемся. Предложенные нам условия очень щедры.
Кто бы сомневался! Для купцов это была единственная возможность доставить свои товары по назначению.
В тот же вечер я рассчитался с наемниками и экипажами кораблей из Абудага, выплатив им около двух тысяч золотых. И еще около тысячи ушло на подготовку похода. Может, герцог поучаствует финансово в экспедиции по его освобождению? Впрочем, какие между нами счеты. На благое дело не жалко и потратиться.
Заночевать мы решили на берегу, а дальше тронулись лишь утром. Вскоре мы достигли устья Ропы и оказались в хорошо знакомых нам водах.
Герцог приказал убрать все штандарты и отличительные знаки со своих кораблей. А на вопрос: «Почему?» — ответил:
— Пусть мое возвращение будет сюрпризом.
По недоброй искре, проскочившей в глазах Фагуа, несложно было догадаться, что сюрприз будет приятным не для всех. Возвращение герцога для многих должно было стать громом среди ясного неба.
Мы беспрепятственно добрались до земель герцогства, но, к нашему удивлению, не до самого Занту. До столицы герцогства оставался однодневный переход, когда случилось небольшое происшествие, повлекшее значительные последствия.
Городок, у причалов которого мы пришвартовались для ночной стоянки, был невелик, известие о большом караване, остановившемся у пристаней, быстро достигло его окраин. Постепенно на пристань стал стягиваться любопытствующий люд. Кто-то спешил узнать, будут ли остановившиеся вести торг, чтобы успеть перехватить выгодные договоры раньше других, кто-то пришел просто посмотреть на корабли и узнать новости.
Я вышел на пристань, чтобы прогуляться, до заката было еще не меньше часа, и время позволяло размять ноги. После длительного плавания приятно пройтись по твердой поверхности причала. Повстречав нескольких знакомых, я ограничился кратким приветствием, не вступая в разговоры, и совсем было уже собрался вернуться на корабль, как вдруг возникло неожиданное препятствие. Дорогу мне преградили два десятка вооруженных людей.
Гвардейцы. Судя по эмблемам — полк Лефлера. Неужели? Я-то надеялся, что меня уже перестали искать.
— Предлагаю сдаться, виконт, — вперед выступил лейтенант, ухмыляясь несколько более нагло, чем это позволяют приличия.
— Сдаться? С чего бы вдруг?
— С того, что я имею приказ, доставить вас в столицу. Или не доставлять, если вы будете слишком упорствовать.
— Вот как? Значит, у вас есть приказ убить меня на месте?
— Это не запрещено. И советую вам не звать своих людей. Противиться императорской гвардии — преступление.
Два десятка сопровождающих лейтенанта людей во все глаза следили за моей реакцией, поэтому не сразу заметили то, что происходит у них за спиной. А следовало бы заметить.
На «Юноне», «Авось» и «Заре» началась суматоха. Гномы надевали доспехи и взводили станковые арбалеты. Но начать действовать они не успели — к ним бегом направился гвардеец герцога Фагуа. Как я понял, с просьбой повременить с решительными действиями. Сам Фагуа в это самое время покинул корабль и приближался к месту нашего небольшого недоразумения. Герцога сопровождали три десятка одетых по всей форме гвардейцев.
В толпе поднялся шепот: Фагуа узнали. Он почти дошел до нас, когда пристань взорвалась восторженным приветствием. Люди кричали, бросали вверх шапки и спешили выразить свою радость и верноподданнические чувства.
Гвардейцы Лефлера обернулись и оказались лицом к лицу с гвардейцами Фагуа.
— Что здесь происходит? — спросил герцог негромко. Но этот спокойный вопрос заставил похолодеть многих, настолько ледяным был тон, которым он был произнесен.
— Ваша светлость… — Голос лейтенанта сорвался, и он со смущением откашлялся.
— Моя светлость желает знать, кто смеет нарушать порядок в моем герцогстве?
Герцог был хорош. Гордая осанка, царственный взгляд. Учат их всему этому, что ли? Герцогов, я имею в виду.
— Ваша светлость, мы выполняем приказ. — Лейтенант поклонился.
— Приказ? Приказ убить находящегося под моей рукой дворянина?! Предъявите мне этот приказ!
— Об убийстве речи не было, — попытался оправдываться гвардеец.
— Я жду. — Герцог нахмурил брови.
— Я получил его устно. — Лейтенант Лефлера заметно сник.
— От императора?
— От командира своего полка. А он, в свою очередь, от императора.
— И вы готовы подтвердить, что его величество император приказал командиру вашего полка убить виконта Вика?
— Нет, что вы. Речь шла всего лишь о том, чтобы пригласить его в столицу для того, чтобы прояснить некоторые вопросы.
— Желающий пригласить виконта в столицу должен спросить моего на то согласия. В данный момент виконт необходим мне здесь, — отрезал герцог.
Лейтенант не имел ни права, ни возможности спорить с герцогом. Выскажи он хотя бы слово против, и Фагуа будет иметь полное право арестовать его самого.
— В таком случае я прошу вашего позволения удалиться. — Гвардеец Лефлера поклонился. И куда только девалась его былая спесь!
— Позволяю. — Фагуа сделал небрежный жест рукой, показывая, что разговор закончен.
Толпа взорвалась восторженными криками, прославляя герцога, в сторону гвардейцев Лефлера полетели насмешки. Я уже направился к своему кораблю, когда герцог решил поинтересоваться у уходящего гвардейца:
— Да, кстати, как ваше имя, лейтенант?
— Турье, ваша светлость, — отозвался тот.
Лейтенант Турье! Я затормозил, будто наткнувшись на стену. Тот самый лейтенант, руководивший нападением на обоз, с которым ехали Найя и Лесли!
— Не из тех ли Турье, что нападают на женщин и детей?! — крикнул я.
Насчет детей я переборщил. Лесли — крепкий парень и хороший воин, но Найя — женщина, с этим никто не поспорит.
Герцог вскинул удивленный взгляд, и я поспешил объяснить:
— Это дело чести. У меня счеты с этим человеком.
— Что вы имеете в виду, сударь? — вспыхнув, ответил Турье.
— Только то, что сказал. Вы посмели напасть на моих людей, в том числе на мою жену. С женщинами воюют только трусы.
— Это говорит человек, спрятавшийся за спиной герцога?! — бросил лейтенант.
— Мастер, позвольте, я его проучу? — попросил подоспевший Сонъер.
— Нет, лучше я надеру ему уши, — предложил Манга.
— Убери своих шакалов, виконт! — вскричал Турье, брызгая слюной.
