Олеся Шалюкова - Берегись принцессы
Ивен прижал Кайли еще крепче к себе, провожая брата тревожным взглядом. Рыженькая тихо и безнадежно плакала.
— Смерть. Мы не сберегли своего ангела, и нам достался смертный приговор. Но как? Скажи мне, как все это сказать Геле и Анхель?
Холод. Сильный холод завораживающе медленно опускался на планету. Темнота наползала с неба и из подворотен, из-за углов. Деревья прижимались к земле, словно пытались спрятаться.
Ветер доносил вой сумеречных тварей, не оставляя возможности сбежать. Или сдаться. Ни у кого не было выбора — либо смерть всем. Либо несколько часов жизни для некоторых.
Давящая тишина, захватившая Авалон, начала уже сводить с ума.
В часах осталось всего несколько песчинок. Последняя бесшумно упала вниз. И часы с похоронным звоном — раскололись. Конец света начался.
Ангелина.
Это было больно. Стоять, наблюдать за вспыхивающими кострами и знать, что нельзя тронуться с места. Папа объяснил нам с Костей, что у нас двоих будет свой противник. Такой, с которым не справится никто — только мы. И этого противника увидят все. Никто не сможет пропустить его. Никто не сможет не заметить. Верилось в это с трудом. Даже хирзы были не настолько опасны, как выставлялось странное чудище, о котором говорили нам.
Было холодно. Мы стояли на улице, около замка ар Архайн. И я, не выдержав пронизывающего ветра, прижалась спиной к Кости. Его теплые сильные руки тут же обняли меня за талию.
— Что случилось, малыш?
— Холодно, — выдохнула я. — Холод сводит меня с ума. Он везде. Вокруг и в моей душе. Словно нить, которая связывала меня с Авалоном прочнее всего, неожиданно порвалась…
Дракон вздохнул. Частичная трансформация прошла для меня незаметно. Костик стал чуть больше и теплее. Незримые крылья обняли меня, закрывая ото всего мира, от всех его тревог и волнений. Захотелось повернуться, но я упорно смотрела вперед, где росла точка, увеличивающаяся на глазах. К нам кто-то бежал.
— Костя?
— Что, малыш?
— У нас с тобой одна татуировка на двоих, — я задумалась, подбирая слова. — Почему ты так испугался, когда понял, что мы натворили? И почему так ругались родители?
— У драконов есть один обряд. Разделение вечности. Дракон или драконица могут поделиться своей жизнью с тем, кого любят.
— В смысле? — немного не поняла я.
— Вот дано мне прожить сорок тысяч лет. Почти вечность… Я могу поделиться ей с тобой. Ты проживаешь столько же, сколько и я. Дано мне прожить всего двадцать лет — а тебе допустим триста. И твои года станут и моими.
Я улыбнулась, прижавшись теснее.
— И причем здесь татуировки?
— Обряд разделения начинается с того, что делается одна татуировка на двоих. Она связывает дракона и избранника.
— А что это дает?
— Верность, — дракон усмехнулся. — Исчезает право выбора.
— Право выбора?
— Да. Дракон, поставивший одну татуировку на двоих, подтверждает свою любовь, свой выбор. Других для него больше существовать не будет.
Я съежилась, в одно мгновение поняв, что натворила.
— То есть, — тихо спросила я. — Я лишила тебя выбора?
— Нет, малыш, — шепнул Костя. — Я тебя уже тогда любил. И ты просто подтвердила свое право на меня.
— Право на тебя? — эхом повторила я.
Бегущий человек подошел ближе уже спокойнее. И мы смогли разглядеть гонца. Во-первых, это оказался дракон. Во-вторых, очень некрасивый дракон, что меня очень удивило. Желтые тусклые волосы, выцветшие желтые глаза, тонкая прозрачная кожа. Дракон остановился, посмотрел на нас.
— Что? — тихо спросила я, терзаемая недобрым предчувствием. — Что случилось?
— Для спасения Авалона надо два ангела. Ангел крови и ангел света. Чтобы окончательно разрушить Авалон — надо убить обоих ангелов.
Тусклый бесцветный голос вызывал дикое желание заткнуть уши. Костик нахмурился, еще сильнее закрыв меня крыльями. Пространство вокруг нас скрутилось в тугой узел. Щиты с легким щелчком выстроились вокруг нас.
— О чем вы говорите? — тем не менее, спокойно спросил мой дракон.
— Ангел света — это Императрица, — продолжил бормотать дракон. — Ангел, не имеющий особой силы, чтобы воевать, оказался смертельно опасен. Пришлось бежать, чтобы не лишиться последнего шанса на месть.
— О чем вы? — я почти кричала, чувствуя, что сердце замирает. Эхо смертельной беды повисло в воздухе.
— Он убил мою жену. Она убила ее сына и лишила ее дочь права на месть, своим светом смыв с ее души пятна крови, — дракон посмотрел в мои глаза. Его голос возвысился, стал торжественным. — Я убил ангела света. Убью и ангела крови.
Дальнейшее слилось воедино… с рук сумасшедшего дракона сорвался черный шар и полетел в нас.
Земля под ногами задрожала, там где только что стоял дракон, в небо выбирался огромный червь. На его белой склизкой шкуре копошились серые мелкие отростки. Чувство омерзения затопило меня с головой. А эта тварь повернулась и плюнула в дом, возвышающийся впереди. Дом оплавился, словно сверху на него вылилась кислота.
Костик упал вниз, утягивая меня за собой. Шар пролетел над нами. Я повернулась и взглянула в глаза своего дракона.
— Это и есть наш?
— Да.
— Я люблю тебя.
— Я тебя люблю.
Теплые губы согрели мои ледяные. И мир дрогнул, в очередной раз меняясь.
Кэролайн ар Архайн.
Драконица лежала на алтаре. Казалось, она просто спит. Но сейчас ее мозг обрабатывал тонны противоречивой информации.
Кэро видела весь Авалон. Каждый бункер и каждый бой. Начиная с маленькой стычки между порождениями сумрака и заканчивая отчаянным боем у дворца Императора. Причем, последний выплескивал свою боль, уничтожая сумеречных тварей с такой скоростью и ненавистью, что от него старались держаться подальше. Не только драконы и чистильщики, но и сами твари.
Драконица почувствовала колебания материи первой и перевела взгляд к замку рода ар Архайн. Она видела, как землю пробил огромный червь. И видела пару, лежащую на земле. Пласты материи еще раз дрогнули. Над Гелей и Костей полыхнуло страшное, багровое зарево, сводящее с ума всех зрителей.
Тело двоих лежащих на земле слилось воедино, а поднялась с земли уже обнаженная совершенная фигура, без намека на пол. Кровь стала новой кожей, и кровь капала с прекрасных алых крыльев. Сумеречная мгла, попавшая под капли крови, стремилась поджать свои щупальца и убраться, как можно дальше.
Ангел смерил взглядом своего противника, а потом его фигура дрогнула, покрылась еще одним маревом. Когда же оно рассеялось, стало видно, что кровавый ангел озаботился двумя дополнительными руками.
