Елена Гриб - Игра в чужую жизнь
Голубое поле простиралось до самого горизонта. Замощенная часть пути выглядела донельзя избитой.
— Там дальше вообще грунтовка, — предупредил принц, — и эти лезут прямо на голову. Не убивать же их…
«А почему бы нет? Ты же убиваешь легко…» — так и вертелось на языке девушки, но она решила, что время для выяснения отношений неподходящее.
— Надо вернуться, — гнул он свое. — Подождем немного… Хотя бы пока придет твой… друг. Если его, конечно, еще не превратили в удобрение.
— Отвлечем их? — предложил гвардеец, указывая на свой «балласт». — Да шучу я, шучу! Можно пройти вдоль реки с той стороны, поискать брод…
Геданиот лишь презрительно фыркнул, Лин тоже эта идея не понравилась.
— Я… черт! — один из цветков чувствительно грызнул ее за палец. — Я буду ждать Кари! — и присоединилась к подростку на мосту.
Следом последовали остальные.
Марк опустил малыша на деревянные доски («Упадет и утонет!» — «Ну и отлично!»), сам уселся рядом и принялся подзывать одно особо любопытное растение.
— Кис-кис-кис… Тю-тю-тю… Гули-гули… Нях-нях-нях…
Лин болтала ногами над водой и смотрела на солнечные блики. «Жених» пристроился рядом.
— Предлагаю продолжить наш последний разговор, — негромко проговорил принц.
— Тот, когда ты получил по морде, или когда летел вверх тормашками? — скептически вопросила она.
Геданиот не поддался на провокацию. С обольстительной улыбкой, способной свести с ума не только любую принцессу, но и ее мать, бабушку, прабабушку и подслеповатого дедушку в придачу, он приобнял девушку за плечи и склонился к ее уху:
— Мне запомнилась совсем иная сторона последней встречи, — жарким шепотом начал гартонец. — Знаешь, мне внезапно кое-что открылось… Раньше я считал, будто после свадьбы закончится если не моя жизнь, то свобода, а сейчас понял — даже без обрядов ты пленила мое сердце…
— И когда же на тебя снизошло это потрясающее озарение? — не меняя тона, поинтересовалась Лин, мучительно соображая, к чему весь разговор — во внезапно вспыхнувшую любовь с его стороны она уж точно не верила. — Подружки под рукой закончились? Решил основать здесь колонию для тех, кто боится идти через то поле?
— Ты считаешь меня личностью, а не продолжением короля Гартона, — все так же серьезно пояснил принц.
И потянулся губами к ее губам.
Девушка, подавив усмешку, отвернула голову. Это не помешало Геданиоту впиться поцелуем ей в шею. Ответить по достоинству Лин не успела.
Позади раздалось смущенное, но настойчивое покашливание, перешедшее в отчаянное:
— Кха-кха!!! Принц… брат, там этот!.. Возвращается! С этими!..
«Жениха» как ветром сдуло. «Он же не мог испугаться? Не тот человек. Так в чем дело?» — подумала девушка и вслух повторила:
— В чем дело? Любовь ушла, а с ней и решимость?
На что получила преисполненный достоинства ответ:
— Не хочу в очередной раз выслушивать мораль о моем недостойном поведении до свадьбы, которая «не факт, что состоится». Лин, тебя твой сумасшедший не-людь тоже достает своими понятиями о приличии? Любовников разогнал, нареченного не пускает… Император ему доплачивает за соблюдение благопристойности?
— Нет, Кари делает это исключительно по доброте душевной. Смотри, дорожка-то расчистилась! — неожиданно она заметила, что с гвардейцем что-то не так. — Марк, тебе одного мало? Отпусти его немедленно!
— Не могу, — сдавленно прохрипел тот, удерживая на каждой руке по ребенку. — Оно укоренилось!
Вблизи маленькое растение немного походило на подсолнух: нежно-голубые лепестки обрамляли круглое детское личико, от стебелька-туловища отходили два длинных листка с зазубринами на концах, напоминавшие пальцы, а коротенькие корни намертво вгрызлись в кожаную куртку Марка. Как отделить детеныша, не повредив ему «ножки», никто не знал.
— Раздевайся! — потребовала Лин, убедившись в тщетности всех попыток.
— Как, прямо здесь? — дурашливо переспросил гвардеец.
— Не смешно! — взъелась на него девушка. — Вон его родители на подходе, сейчас спросят: «А не подарить ли вам ребенка?», и сделают тебя многодетной мамочкой! Давай пока другого подержу…
Марк неохотно повиновался. Осторожно вытянул руку из одного рукава, попытался то же самое проделать со вторым… и оказалось, что корни проникли даже в ткань его рубашки. Гвардеец охнуть не успел, когда Геданиот легким движением ножа обкорнал ему рукав выше локтя и слегка хвастливо поинтересовался:
— Так лучше?
Ребятенок, оказавшись на земле в куче тряпья, быстро вытащил все свои многочисленные корни и уютно устроился на руках-листьях одного из взрослых растений, пришедших с метаморфом.
— Маленький Кики не очень вам мешал? — мелодичным женским голосом спросила «мама»-цветок.
— Не-а, — прошептал Марк, потрясенно глядя на прекрасное юное лицо, выглядывавшее из пышных узорчатых лепестков.
Она продолжала:
— Меня зовут Шти, а это мой брат Шо. Сорванцы, которых вы видели — дети нашего племени. Малыши не хотели вас обидеть, светлая принцесса и доблестный принц. К нам так редко забредают люди… Почему-то все стремятся к девочке, умеющей творить чудеса. Ее считают богиней… Но что же я о грустном? Прошу вас, пойдемте в наше селение. Мы послали гонца и там наверняка подготовились к торжественной встрече.
«Мужское» растение обладало венчиком из более коротких и менее вычурных лепестков, а также хрипловатым басом.
— Мы с сестрой с радостью примем долгожданных гостей в нашем доме. Дети больше не будут столь неумеренно выражать свое любопытство. Добро пожаловать в Солнечный мир! Прошу вас, пойдемте!
— А где Лито? — не удержался Геданиот.
— Маленькая богиня? Вы пришли с той стороны, где она обитает. Вы… тоже к ней? — как-то потерянно спросил Шо, оглядываясь на Шти.
Прежде чем принц успел ответить утвердительно, девушка успокоила собеседников:
— Сначала заглянем к вам, а после и ее повидаем. Раз уж мы здесь, стоит всюду побывать, так? — и решительно двинулась по дороге, передав ребенка обратно Марку.
Вим без промедления последовал за ней. «Жених» досадливо сплюнул, пробормотал нечто не слишком вежливое о сумасбродных девицах и… подхватил под руку-листок Шти.
Как и утверждал принц, вскоре мощеная камнем дорога перешла в грунтовку, слегка заросшую спорышом и подорожником. Потом и она сузилась, превратившись в узкую тропинку посреди поля. Местная ребятня держалась в отдалении — видимо, кто-то наконец пояснил им правила поведения.
— Дальше мало кто заходит, — с грустью указал на едва заметную тропу Шо. — Трусы возвращаются от реки, кто посмелее — достигает конца каменной дороги, самые отчаянные с боем прорываются по головам наших детей… и все ищут Лито… Как будто о нас, Детях Солнца, уже совсем забыли в Главном мире…
