Юрий Иванович - Путь Невменяемого
– Ну как наши рыбки? Все попались в сети?
– До единой, ваше сиятельство!
– Отлично! Все обещанные поощрения и льготы – уже ваши! Только вот почему ничего не видно? Даже наше ночное зрение не помогает.
– Так ведь стенка полностью экранирует любые магические силы, иначе парализующая структура и нас бы накрыла.
– Но ведь можно включить свет?
– Можно, но нежелательно. Длительное освещение не только может разладить структуру, но и ослепит всех плененных, выжжет им глаза, а ведь там и наши…
– Ну да, ну да… А если кратковременно включить освещение? Уж больно хочется взглянуть, как наши настырные гости устроились.
– Ну… если на минутку…
Вспыхнувший свет и в самом деле показался нестерпимо ярким и неприятным. Но если Кремон смежил веки, то Бриг Лазан не смог даже ресницами пошевелить. Спин тоже не сумел дотянуться до его глаз и прикрыть их.
А вьюдораши тем временем злорадно хихикали:
– Душевно лежат! И главное – никто не возмущается! Ха-ха!
– А когда можно будет вынести наших «артистов»?
Свет погас, а ученые продолжили давать объяснения:
– Через четыре часа онемение достигнет критического уровня, тогда мы нашу массовку и вынесем. Вне досягаемости структуры они уже через час вернутся в нормальное состояние. Потом еще четыре часа подержим пленников, и можно их будет считать трупами.
– Превосходно! Только не забудьте их тщательно обыскать, перед тем как пустить в переработку на удобрения для грибниц. Кстати, а болары для подкормки почвы сгодятся?
– Несомненно. Ведь по сути они обыкновенная древесина.
– И то правда… А что с другими залами?
– Готовы все шесть. Так что последующие толпы желающих плотного общения с царем-батюшкой тоже будут встречены с надлежащим гостеприимством.
Цинизм заговорщиков поражал. Они явно упивались своим могуществом и вседозволенностью. И наверняка были уверены в своей полной безнаказанности. Полюбовавшись на пленников и выяснив все, что требовалось, лидеры и та пятерка ученых, что была здесь раньше, подались в соседние залы посмотреть и продумать свои очередные коварные планы.
А возмущенный Невменяемый зашептал с презрением и злостью:
– На что эти уроды надеются? Ведь армия Спегото от них только мокрое место оставит. Имея карты подземелий, егеря за пару дней сомнут любое сопротивление!
Спин не был так категоричен в суждениях:
– Значит, на что-то надеются… Вон нас уже, к примеру, очень сумели удивить. А значит, и для военных действий у них припасены кое-какие сюрпризы… Жаль, что они на эту тему не поговорили в пределах моей слышимости…
– А толку-то?
Не отвечая на этот вопрос, болар спросил сам:
– Как рука?
– Хм! Хоть и с трудом, но уже и кистью могу шевелить. А что?
– Что, что! Думать лучше надо! Или у тебя мозги тоже парализовало?
Вместо того чтобы рассердиться, Кремона пробило на смешок:
– Не умничай! Философ! Колись, что придумал?
– Припомни, что они про свет говорили? Что он разрушает структуру паралича…
– Ого! Но даже поджечь себя ты не сумеешь… Или?..
– Раз шутишь, значит, соображаешь еще малость… – Спин пытался что-то достать своим коротким и слабым корешком, продолжая давать объяснения своему бестолковому другу: – Я могу достать литанру, и если ты разработаешь руку, мы можем выстрелить по тонкой стене. Наверняка там где-то и устройство, которое нас накрыло параличом. Но разрушив его, мы только ускорим свою смерть. Онемение сразу не пройдет, и прибежавшие на шум вьюдораши нас попросту на дрова порубят.
– Все равно доставай! – оживился Кремон, уже вовсю ворочая кистью и стараясь, чтобы онемение вновь ее не прихватило. – Сейчас как начнем жахать во все стороны!
– Ага! Умный ты наш! Не стены, так своды на голову тебе упадут, и тогда точно пойдешь на удобрения. Да и отскочившие заряды пожгут тела твоих товарищей… На вот, достал!
Оказывается, Спин с некоторым трудом, но дотянулся до пояса лежавшего впритык Лазана и снял с него трего. И пусть этот осветительный прибор не давал полного и яркого освещения на все помещение, но даже на небольшом пространстве от него могла быть существенная помощь. Сам болар включить трего всего одной своей конечностью не мог, требовалось нажать на ручке пальцами одновременно в двух местах.
– Но я же ослепну! – припомнились Кремону предупреждения заговорщиков. – И остальные тоже!
– Успокойся! Твоя голова и так моими корнями почти вся накрыта, и я подержу трего возле твоего затылка… Давай, включай, пока нет никого из этих мохнатых зубастиков!
И вскоре трего было помещено возле самого затылка поверженного героя.
– Ну, как ощущения?
– Ты знаешь, – прошептал прислушавшийся к себе Кремон, – а в голове и в самом деле словно тепло разливается…
– Ну вот! Я же тебе говорил! – обрадовался друг. – И пальцами, всеми остальными пальцами шевели! Разгоняй кровь, разгоняй!
Разливающееся возле затылка тепло подбросило новые пожелания:
– Эх, сейчас бы меня кто в горячую ванну окунул! Такое ощущение, что сразу бы полегчало! Даже кипяток бы помог…
– Сейчас! Только чайник вскипячу!
Невменяемый, борясь с онемением, уже весь стал потихоньку дергаться, хотя перепалку с другом не прекращал. Потому что даже озлобленное бормотание помогало бороться с параличом.
– И не стыдно? Издеваться над больным товарищем? Другой бы и в самом деле чайку заварил, а лучше гремвином угостил… мне, кажется, и крепкий алкоголь помог бы… Хотя нет, поперхнулся бы. Это же не вода… – и в следующий момент дернулся, словно от укола в самое болезненное место: – Шейтар загрызи этих заговорщиков! Совсем мозги не работают! Спин! – он уж чуть ли не кричал. – Доставай у меня из одежды флягу! Любую, до какой дотянешься! Давай, давай, родной! – Чуть опомнившись, опять перешел на шепот: – Там у меня Живая вода из Священного Источника! Буду очень удивлен, если она не поможет снять паралич!
Священнодействуя с флягой, они даже шептаться прекратили. Болар достал и постарался крепко удерживать, а человек непослушными пальцами открутил пробку. Затем сердечный корешок продвинул флягу ко рту Кремона и влил туда первые несколько капель. Все-таки глотать в таком положении, да еще с запрокинутой головой, дело весьма сложное.
Но первые капли прошли на ура. По гортани словно и в самом деле живительный горячий отвар пробежался. Еще через пару глотков стала слушаться шея, и удалось голову приподнять. Оприходовав половину всей емкости, Кремон стал ворочаться, выпутываясь из корней и еле сдерживаясь, чтобы не заорать от восторга. Только и шептал:
