Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

И главное — теперь не придётся насыщать алтарь жертвами, достаточно будет воспользоваться запасами чужого ритуала. Бывший ситх хорошо изучил особенности метаморфизма Блэков. С таким накопителем алтарь был ему не нужен, тем более Палпатин подозревал, что в процессе инициации тот попробует добавить ему в ауру установку на преданность роду или ещё какую-нибудь магическую дрянь. Шив и раньше не собирался доверять алтарю Блэков, но теперь можно было вообще забыть о соглашении.

Бартемиус Крауч в совершенно невменяемом состоянии переместился на садовую дорожку возле дома. Чемпионат мира по квиддичу закончился катастрофой. Нет, матч прошёл хорошо, но вот то, что случилось после…

Неизвестные террористы распылили алхимическое зелье, вызывающее безотчётный ужас. В последовавшей давке погибло много гостей турнира. Кроме того, какие-то хулиганы воспользовались возникшей суматохой и наколдовали себе маски, копирующие защиту «Пожирателей Смерти».

Кто-то из магов, которые раньше действительно состояли в запрещённой организации, выпустил в небо Чёрную Метку «Пожирателей». После чего все, кто был в палаточном лагере, окончательно сошли с ума от страха. Но настоящий приступ ужаса Крауч испытал, когда увидел свою домовушку в одиночестве.

Глупая эльфийка где-то потеряла Барти. Заколдованный сын был в неадекватном состоянии и очень легко мог погибнуть в давке, тем более тот находился под чарами невидимости. Бартемиус пытался выяснить у домовушки, где Барти, но та только рыдала. Доведённый до белого каления Крауч разорвал магический контракт с глупой служанкой, тем самым обрекая эльфийку на скорую смерть. Впрочем, тогда судьба домовушки волновала Бартемиуса меньше всего.

Ему со Скримджером и прочими работниками Аврората пришлось ещё долго разбираться в произошедшей трагедии. В какой-то момент он чуть не арестовал самого́ Гарри Поттера, который случайно попал под горячую руку. Впрочем, Бартемиусу хватило остатков разума, чтобы понять — мальчишка невиновен. В конце концов, этот прокля́тый день завершился, и Крауч вернулся домой.

Тёмные окна особняка вызывали тоску. Бартемиус вошёл внутрь и почувствовал запах жареного бекона с кухни. Воспоминания об умершей жене резанули по сердцу. Когда-то давно Краучи жили сча́стливо. Вот только супруга пожертвовала собой ради сына, а тот сегодня наверняка погиб. После случившегося с родовым камнем Крауч с трудом мог почувствовать Барти. Когда алтарь взорвался, он понял, что Джоркинс умерла, а вместе с ней растаяла и надежда восстановить род. Хуже того, Берта, по-видимому, погибла насильственной смертью, а он, как глава, не сумел спасти ни её, ни ребёнка.

В тот раз, очнувшись в Мунго, Бартемиус почувствовал внутри сосущую пустоту. Хорошо хоть связь с эльфийкой постепенно восстановилась, и та сразу примчалась в лечебницу на его зов. Несмотря на потерю алтаря, Крауч-старший оставался сильным волшебником. Контролировать одного эльфа он мог спокойно. К счастью, Барти не сумел быстро сбросить «Империус» и убраться подальше. Так что жизнь Бартемиуса понемногу наладилась. Не считать же за проблему смерть магглы, погибшей при взрыве алтаря? Если бы Винки об этом не сказала, он бы, наверное, и не вспомнил.

Перед самым Чемпионатом эльфийка, опустив глаза в пол, пробубнила, что Барти становится хуже и, может, господину стоит прогуляться с сыном по парку. Времени на наследника у Крауча никогда не было, поэтому он просто притащил Барти на стадион, и приказал Винки находиться всё время рядом с сыном. Он знал, что домовушка не любит людных мест, но, как обычно, Краучу было плевать на чувства служанки.

На кухне зашипел поджаривающийся бекон, вновь вырывая уставшего мужчину из воспоминаний. Бартемиус вздрогнул: если это не изгнанная Винки, то кто же сейчас хозяйничает на кухне? Мурашки пробежали по его телу, и Крауч, стараясь не зашуметь, вытащил палочку. Он на цыпочках подобрался к полуоткрытой двери. Заглянув внутрь, Бартемиус увидел спину неопрятного толстяка, который жарил на сковороде бекон и что-то мурлыкал себе под нос.

— Остолбеней! — рявкнул Крауч, и мужика швырнуло на пол. Сковорода полетела следом и загремела по кафельной плитке.

В этот момент Бартемиус почувствовал поток воздуха за спиной. Он попытался развернуться к новой угрозе, но не успел. Змеиная голова ударила ему в затылок, и для Крауча наступила тьма. Когда он пришёл в себя, то понял, что лежит на полу в гостиной, связанный по рукам и ногам.

На его любимом месте сидел неизвестный маг, но кто это, было непонятно. Кресло было повёрнуто к нему спинкой. Толстый неряшливый тип, которого он оглушил на кухне, стоял сбоку на коленях и в чём-то оправдывался. Однако собеседнику аргументы, видимо, не понравились. Холодный шипящий голос оборвал оправдания неожиданным:

— Круцио!

Толстяк рухнул на пол и затрясся от боли, сдерживая крики.

За спиной негромко хлопнула дверь, и такой похожий на его собственный голос злорадно произнёс: «Ну здравствуй, отец!»

В душе Бартемиуса вспыхнула радость, что сын остался жив, но следом за ней пришёл ужас. Барти явно сумел победить «Империус».

На миг в душе вновь всколыхнулась гордость за сына. Однако и она тут же исчезла, едва только Барти торжествующе проревел:

— Круцио! Старая сволочь… Я мечтал об этом тринадцать лет… Надеюсь, Лорд позволит мне когда-нибудь тебя убить. Круцио!

Боль. Она была невыносимой, всепожирающей. Рвала на части и не прекращалась, постепенно сводя с ума. Внезапно увлёкшегося пытками сына швырнуло об стену магическим ударом, а ледяной голос из кресла сердито прошипел:

— Достаточно, Барти! Иначе убьёшь его. Твоего отца хватятся в Министерстве, и сюда обязательно кто-нибудь заявится проверить, что с ним случилось. А нам пока нежелательно внимание властей.

— Мой Лорд, Барти без сознания, — послышался визгливый голос толстяка. — Вы слишком сильно его приложили, господин.

— Ну так заставь его очнуться, Хвост! — зло прошипел неизвестный. — Я не буду повторять дважды одно и то же, мордредовы идиоты!

— Энервейт!

Сразу же подбежал поближе толстяк и вдруг заметил, что Крауч-старший тоже очнулся. Он нехорошо ему улыбнулся и вновь переключился на Барти.

Через некоторое время тот тяжело поднялся и подошёл к Бартемиусу. Сын с беспредельной ненавистью в таких родных глазах наставил палочку на Крауча и прохрипел:

— Империо, папа. Добро пожаловать в мой мир, старый упырь!

Волдеморт брезгливо наблюдал, как Крауч-старший, в женском переднике, накрывает им стол. Отсутствующий взгляд несостоявшегося Министра магии явно свидетельствовал о криво наложенном «Империусе». Настоящий мастер способен настолько филигранно использовать эти великолепные чары, что жертва порой и не понимает, когда находится под контролем. Лишь злая радость, фонтанирующая тьмой, которую испытывал Барти, глядя на унижение отца, несколько примиряла Волдеморта со сложившейся ситуацией. Однако отпускать Крауча в таком состоянии в свободное плавание было рискованно. Даже новобранец Аврората сразу поймёт, что тот находится под заклятьем.

— Барти, прикажи ему отправить сову в Министерство, — принял решение Волдеморт. — Пусть напишет, что берёт отпуск на месяц.

— Да, мой Лорд, — тут же вскочил «Пожиратель» и через секунду удалился вместе с отцом наверх.

— Хвост, домовушка с накопителем не вернулась? — посмотрел на Петтигрю Тёмный Лорд.

— Нет, господин, — склонился до пола Питер. — Барти приказал ей ждать на поляне, пока ритуал закончит напитывать магией статуэтку. И только потом возвращаться домой.

— Мордред знает, что такое! — выругался Волдеморт. — Ритуал давно закончился! Зови сюда этого идиота, надо разобраться.

Петтигрю тут же помчался на второй этаж особняка, и через минуту оба верных последователя вновь стояли перед креслом Тёмного Лорда. Правда, немного позже Барти притащил отца, и только тогда они поняли, что произошло. Крауч-старший выгнал Винки из рода, и та, по-видимому, не стала выполнять приказ Барти. Значит, сейчас статуэтка находится там же, на поляне.