Брендон Сандерсон - Пепел и сталь
— Хорошо, я поняла.
— Бронза также поможет тебе опознать рожденного туманом. Если заметишь, что кто-то использует алломантию, когда поблизости нет курильщика, поймешь, что это рожденный туманом… или инквизитор. В любом случае надо бежать.
Вин опять молча кивнула. Рана в боку тихо пульсировала, напоминая о себе.
— Есть особые преимущества в том, чтобы использовать бронзу, а не просто прикрываться медью. Если ты поджигаешь медь, то, конечно, создаешь защиту — но в определенном смысле и себя лишаешь способности видеть. Медь спасает твои эмоции от постороннего воздействия, никто не может надавить на тебя или потянуть за твои чувства…
— Но это же хорошо!
Марш чуть заметно покачал головой.
— Вот как? Но что полезнее? Просто закрыться от воздействия льстеца — или благодаря бронзе узнать, на какое именно твое чувство он пытается надавить?
— А что, разве это можно определить? — спросила Вин, помолчав.
— Да, — подтвердил Марш. — Если будешь внимательна и потренируешься, ты сможешь распознавать малейшие движения металлов в противнике-алломанте. Ты увидишь, на что именно хочет воздействовать льстец или бунтарь. Определишь, когда именно кто-то воспламенит металл. А если хорошо освоишь науку, будешь знать и то, когда чужие металлы подойдут к концу.
Вин всерьез задумалась.
— Похоже, ты уже поняла всю выгоду бронзы, — сказал Марш. — Хорошо. Теперь подожги ее.
Вин так и сделала и сразу почувствовала рядом два ритмичных пульса. Эти беззвучные вибрации накатывали на нее, как удары барабана или морской прибой. Они смешивались и перепутывались между собой.
— Ну, что ты чувствуешь? — спросил Марш.
— Я думаю, рядом горят два металла. Одна волна идет от Кельсера, снизу. Вторая — от тебя.
— Неплохо, — одобрительно кивнул Марш. — Ты уже практиковалась.
— Совсем чуть-чуть, — призналась Вин.
— Чуть-чуть? — недоверчиво посмотрел на нее Марш. — Ты сразу определила источники волн. Это требует тренировки.
Вин пожала плечами.
— Похоже, это получается у меня само.
Марш какое-то время внимательно глядел в нее.
— Отлично, — сказал он наконец. — Это разные волны?
Вин сосредоточилась, глядя в пространство перед собой.
— Закрой глаза, — посоветовал Марш. — Не отвлекайся. Сконцентрируйся только на алломантических пульсах.
Вин последовала его совету. Ей пришлось полностью уйти в себя, чтобы найти различия в пульсах. Один ощущался так, словно ударял в нее. Другой как будто с каждым ударом притягивал ее к себе.
— Один из них притягивает? — спросила Вин, открывая глаза. — Кельсер. А ты толкаешь.
— Очень хорошо, — сказал Марш. — Кельсер поддерживает горение железа, как я его и просил. Он делает это специально для нашей тренировки. А я, само собой, жгу бронзу.
— А они все такие? — спросила Вин. — Ну, я хочу сказать, все металлы можно отличить друг от друга?
— Да. Толкающий металл отличается от притягивающего алломантическими свойствами. На самом деле металлы по своей природе делятся на две группы. Например, олово тянет, а свинец толкает. Я не разрешал тебе открывать глаза.
Вин поспешно зажмурилась.
— Сосредоточься на пульсах. Постарайся определить их силу. Расстояние до источников. Можешь сказать, какая между ними разница?
Вин наморщила лоб. Она сосредоточилась, но ощущение металлов как будто… спуталось. Затуманилось. Спустя несколько минут сила пульсов по-прежнему казалась ей одинаковой.
— Я не понимаю, — призналась она наконец.
— Что ж, — сухо произнес Марш. — Мне понадобилось шесть месяцев тренировок, чтобы научиться читать пульсы. Ты поймала их с первой попытки, хоть и не разобралась до конца.
Вин широко открыла глаза.
— Но ты ведь сам попросил меня сделать это.
— Конечно, потому что ты нуждаешься в тренировке. Если ты уже умеешь отличать толкающий металл от притягивающего, у тебя определенно большой дар. Может, даже больший, чем утверждает Кельсер.
— А что я должна была увидеть? — спросила Вин.
— Постепенно ты научишься ощущать две длины волны. Внутренние металлы, вроде бронзы и меди, обладают меньшей частотой, чем металлы внешние, например железо и сталь. На практике ты увидишь и три рисунка: один — это физические металлы, втором — умственные, третий — два великих металла. Длина волны, группа металла и позиция «тянет-толкает» — как только ты освоишь три эти вещи, то сможешь точно определять, какой именно металл поджег твой противник. Длинная волна, что ударяет в тебя и при этом быстро меняет рисунок, — свинец, внутренний толкающий металл физического уровня.
— Зачем эти названия? — спросила Вин. — Внешний, внутренний?
— Металлы делятся на группы по четыре. Два внешних металла, два внутренних, и в каждой паре один толкает, другой тянет. С помощью железа ты притягиваешься к чему-то, с помощью стали отталкиваешься. Олово дает тебе возможность подтянуть нечто внутри тебя, а свинец подталкивает твои возможности.
— А бронза и медь? — поинтересовалась Вин. — Кельсер называет их внутренними металлами, но они, похоже, воздействуют на внешний мир. Медь скрывает людей, которые занимаются алломантией, она ведь прячет их снаружи!
Марш покачал головой.
— Медь не изменяет твоего противника, она изменяет нечто внутри тебя самой так, чтобы оказать воздействие на него. Потому это внутренний металл. А вот латунь непосредственно влияет на чувства другого человека, и это металл внешний.
Вин задумчиво кивнула. Потом повернулась и посмотрела вниз, на Кельсера.
— Ты много знаешь о металлах, но ты ведь простой туманщик?
Марш кивнул. Впрочем, он явно не собирался вдаваться в подробности.
«Ладно, попробуем вот что…» — подумала Вин, гася бронзу.
Она осторожно подожгла медь, чтобы скрыть алломантическую силу. Марш никак не отреагировал, он смотрел во двор.
«Теперь он не должен засечь меня», — решила Вин, аккуратно воспламеняя цинк и латунь.
Она мысленно потянулась к Маршу — осторожно, как учил Бриз, — и коснулась его чувств. Слегка пригасив подозрительность и сдержанность, она в то же время усилила его грусть. Теоретически это должно было заставить его разговориться.
— Наверное, ты где-то учился этому? — задала она пробный вопрос.
«Он наверняка поймет, что я сделала. И разозлится…»
— Я прорвался, когда был еще совсем юным, — сказал Марш. — Мне хватило времени для практики.
— И ты на многих тренировался.
— Я… у меня были причины. Трудно объяснить.
— Причины всегда есть, — возразила Вин, осторожно усиливая алломантическое давление.
— Ты ведь знаешь, как Кельсер относится к знати? — спросил Марш, окидывая Вин ледяным взглядом.
«Железный глаз, — подумала Вин. — Не зря о нем так говорят».
Она кивнула в ответ.
— Я точно такие же чувства испытываю к поручителям, — продолжил Марш, отворачиваясь. — Я готов что угодно сделать, лишь бы навредить им. Они забрали нашу мать… именно тогда я прорвался и поклялся уничтожить их. Поэтому я присоединился к мятежникам и начал изучать алломантию. Инквизиторы используют ее, поэтому я должен ее понимать… понимать все, что в моих силах, быть настолько могущественным, насколько это возможно для меня, а ты на меня давишь.
Вин вздрогнула, мгновенно гася металлы. Марш снова посмотрел на нее холодными глазами.
«Бежать!» — мелькнуло в голове Вин.
Она чуть было не сорвалась с места. Оказывается, старые инстинкты не исчезли, просто спрятались поглубже.
— Да, — неловко пробормотала она.
— А ты сильна, — сказал Марш. — Я бы этого и не заметил, если бы не разболтался ни с того ни с сего. Прекрати.
— Уже прекратила.
— Хорошо. Ты уже второй раз давишь на мои чувства. Больше никогда этого не делай.
Вин уставилась на него.
— Второй раз?
— Первый раз это было в моей лавке, восемь месяцев назад.
«Почему я его не помню?»
— Извини.
Марш покачал головой и снова отвернулся.
— Ты рожденная туманом, потому ты это делаешь. И он такой же. — Марш смотрел во двор, на Кельсера.
Они немного посидели молча.
— Марш? — заговорила наконец Вин. — А откуда ты узнал, что я рожденная туманом? Я же умела только слегка успокаивать чувства.
— У тебя было инстинктивное понимание остальных металлов. Ты в тот день жгла свинец и олово — слабо, едва заметно. Наверное, металлы попали в тебя с водой или с пищей. Ты когда-нибудь задумывалась, как выжила там, где многие погибли?
Вин помолчала.
«Меня столько раз избивали. Неделями я оставалась без еды, проводила ночи в переулках под дождем и пеплом…»
Марш наблюдал за ней.
— Очень и очень немногие, даже рожденные туманом, — сказал он, — способны воспламенять металлы инстинктивно. Этим ты меня и заинтересовала. Я проследил за тобой и сказал Доксону, где тебя искать. Ты снова давишь на мои чувства?
