Токацин - Западный ветер
Когда степную гезу сменила искажённая трава Старых Городов, Речник не заметил. Вблизи он разглядел на склоне холма оплывшие, но ещё различимые ступени высотой в рост человека, и ярко-зелёный фрил, чуть прикрытый стеблями травы. Цепочка предупреждающих знаков протянулась по стене, сделанной из серебристого рилкара — тлиннгил, удерживающий излучение, меж двух слоёв прозрачного искусственного камня… если бы не земля, скрывшая холм, всё это сооружение горело бы ярким серебряным огнём! Тут была когда-то ограда, но от неё остались только поваленные и разбитые чёрные столбики. Один из них захрустел под ногой Фрисса — рилкар, изъеденный корнями травы, рассыпался в крошку. На склоне холма виднелась ниша, выкопанная любопытным нарвенгом. Отсюда, с края тонкой трещины, проходящей по стене здания, он выломал пластину рилкара, отсюда же утянул предупреждающий знак. Фрисс нашёл пустое место в цепочке дисков и хмыкнул. Кроме ступеней и серебристого покрытия, у холма были углы, и два из них Речнику пришлось обойти, прежде чем он встал как вкопанный и провёл рукой по глазам. Намертво запечатанный круглый люк в три человеческих роста, ещё на треть ушедший в землю, сверкнул ему навстречу серо-чёрно-зелёным узором. Чёрные буквы Тлаканты виднелись под переплетёнными корнями трав, а на стене над самой землёй блестела стеклянная пластина, скрывавшая небольшой экран и множество кнопок под ним. Речник зажмурился и вновь открыл глаза, но люк не исчез.
— Фликс, — выдохнул он, прикасаясь к холодному фрилу — тонкому пёстрому покрову над многочисленными слоями тлиннгила, свинца и стали. Широкая тень накрыла его и легла на блестящую стену.
— Хм… На моей памяти он был гораздо ближе к Ураниуму. Странно всё-таки сдвинулись пласты во время Применения…
Глава 23. Старое Оружие
— Гедимин?! — Фрисс резко повернулся, забыв и о мечах, и о запечатанных воротах. Древний Сармат в иссиня-чёрном скафандре без единой царапины стоял рядом и задумчиво смотрел на Речника.
— Прекрасная работа, знорк-ликвидатор, никто не справился бы лучше, — кивнул он. — Мне бы такой дар поиска… Сармат замолчал и осторожно опустил руку на плечо Речника. Фрисс обнял его и прижался лбом к чёрной броне — вернее, стукнулся о неё, да так и замер.
— Гедимин, это правда ты? В Ураниуме сказали — ты вернулся на станцию…
— Ураниум… — вздохнул сармат, растерянно глядя на Речника. — Не так легко отделаться от Кона, его недозапущенного альнкита и всего, что за три года развалилось на его станции и ещё на трёх станциях и вокруг них. Специально берегли к моему прилёту… Что с тобой, Фриссгейн? Ты вроде не так сильно облучился на этот раз…
— Ничего, — Речник улыбнулся. — Я очень рад тебе, Гедимин. Как же ты нашёл меня?
— По свечению от той штуки, которую ты почему-то держишь при себе, а не в самой глубокой шахте Змеиных Нор, — сармат покосился на свою руку, из которой ещё торчали «усы» дозиметра, и втянул их. — Взлетал повыше и прощупывал всё вокруг. Полезная штуковина — лучевое крыло… Фрисс только сейчас заметил широкие чёрные обручи на броне Гедимина. Косы проводов от полётного ранца спрятались под ними, а от самого устройства протянулись изогнутые узкие крылья вдоль спины, слегка выступающие над плечами.
— Ты сделал настоящую летающую машину, — сказал Речник, неохотно отпустил сармата и указал на трёхцветный люк. — А я… я нашёл, и кажется, это то, что я искал.
— «Фликс. Здесь похоронена война.», — негромко прочитал Гедимин, посмотрел на землю, скрывающую нижнюю часть люка, и медленно снял с плеча сфалт. — Символический могильник вооружения. После Третьей Сарматской так надеялись на долгий мир… Хорошо оно просело за пять тысячелетий. Придётся откапывать… Фрисс потянул на себя блок оплавленной земли, но тут же убрал руки и шагнул в сторону — сармат с усталым вздохом выглянул из котлована и указал Речнику на безопасное укрытие у вплавленного в стену экрана. Глыбы разрезанной почвы и глины были слишком тяжелы для человека, даже Гедимин поднимал их с видимым трудом. Вытолкав из ямы последний мешающий кусок и оттолкнув к дальней её стене те, которые мешали меньше, сармат выбрался на поверхность и сел в тени холма. Речник заглянул в котлован и увидел нижнюю часть люка, в пятнах прикипевшего земляного стекла, с аккуратно расчищенными швами, по которым ворота должны были открываться.
— Резать землю сфалтом — расточительство, — пробормотал Гедимин и отхлебнул из контейнера с Би-плазмой. — Но лопату я не захватил.
— А ты помнишь, как открываются такие ворота? — с надеждой спросил Речник, доставая из сумки остатки сушёного мяса. Последние пряности он отдал Нискигвану и Хеюнке, а приправлять безвкусную и каменно-твёрдую снедь кислотой из заводей Лита пока опасался.
— Знорк, — сармат протянул «усы» анализатора к засушенной полоске, и Фрисс чуть не выронил её от неожиданности. — Куда ты дел свой контейнер?
— Отдал племени Джиен, — Речник вытянул полоску из «усов». — У них был неурожайный год, и им очень нужна еда. Не злись, Гедимин, я не мог не помочь им.
— Фриссгейн, я не пойду отбирать контейнер у твоей самки, — сармат глядел только на экран прибора. — Меня больше волнует, кому ты отдашь ракеты…
— Никому, кроме Короля Реки, — Фрисс всё-таки встретился с ним взглядом. — Старое Оружие будет передано Астанену и обращено против Волны. А ты знаешь, что Ураниум позвал Покорителей Небес сражаться с Волной? Все их корабли были в городе, ты не видел их, случайно?
— Ураниум… Ничего я там не видел, знорк. Этот Кон и его альнкит… — Гедимин покачал головой. — Так и знал, что он к моему прилёту подготовится. Так ты с Покорителями туда прилетел?
— Да, — кивнул Речник. — Знаешь, у них есть великий корабль, названный в твою честь. Говорят, это лучший из кораблей Аркасии. Сармат уставился в землю. Фрисс на всякий случай подался в сторону — казалось, чёрная броня сейчас побагровеет и раскалится. Таким смущённым Речник Гедимина ещё не видел.
— Люди говорят, что ты истребляешь чудовищ и защищаешь мирных жителей, — продолжил Фрисс, радуясь, что о пропавшем контейнере сармат забыл. — Ты ничего не рассказывал о своих деяниях…
— Знорк, я ликвидатор, — вздохнул Гедимин, поднимаясь на ноги, — и очистка земель — моя работа. Надень защиту и отойди за угол, я попробую взрезать крышку люка. Открывать не буду, хватит прорези в мой рост. Он проверил, плотно ли сомкнуты пластины брони, и спрятал глаза под тёмным щитком, потом отошёл на несколько шагов, направляя сфалт на заметный шов на крышке люка. Сверкнул плазменный поток… и Фриссу показалось, что весь холм содрогнулся. От воя сирены у него зазвенело в ушах, волна раскалённого воздуха прокатилась от ворот, обжигая траву, а экран под стеклом загорелся красным. На нём проступили многочисленные знаки, сармат, опустив сопло сфалта, покосился на них, негромко застонал и забросил оружие на плечо.
