Mona Lisas Nemo - Полнолуние
Вигго в последний раз посмотрел на Себастьяна, затем перевёл взгляд на Джона и пошёл прочь от залы. Он держался в тени, так, чтобы его никто не заметил.
— А если и заметят. — Прошипел Вигго, покидая залу. — Что они скажут по поводу моего неуважения к их мессии? Я ведь омега. Я ведь и должен вести себя подобным образом.
Да, он омега. Но кто сделал его таким? Отчего он впал в это нескончаемое уныние? Изначально так не могло быть!
Он ведь один из самых сильных оборотней в замке. Но об этом, конечно же, никто не помнит, благодаря его так званому брату! После того как погиб его отец и в первое полнолуние были проведены бои за власть, Вигго полагал, что станет господином. Тем более отец готовил его к этому.
— Как готовил и этого самозванца, — огрызнулся Вигго, сворачивая в коридор, который вёл к его комнате.
Но Джон вообще не должен был появиться на свет.
Это было несправедливо и противоречило естественному ходу событий.
В ту ночь Вигго вынужден был бороться с Джоном. И тот, и тот во время перевоплощения сохраняли память человека. Так что все, кто мог воспринимать происходящее на таком же человеческом уровне, были удивлены, наблюдая с какой воистину звериной жестокостью Вигго нападает на брата. Но ведь они не знали того, что он узнал ещё десять лет назад, подслушав разговор родителей.
В ночь установления власти Вигго вновь и вновь нападал на Джона, нанося ему глубокие ранения, а тот в ответ продолжал действовать со свойственным ему благородством. Вигго ненавидел это. Вигго не ненавидел Джона! Он считал подобное наивысшим проявлением лицемерия.
Отовсюду доносился вой оборотней, а они продолжали драться, зная, что эта битва решающая.
Вигго в очередной раз приготовился нанести своему и без того окровавленному противнику новое ранение. Но тот умудрился так выкрутиться и повалить его на землю, что надежды на победу у последнего уже не оставалось. Вигго рычал и вырывался, а Джон крепко прижал его к земле и подставил когти к его горлу, предупреждая того от дальнейших действий.
Одно дело схватка перевоплощённых оборотней, двух зверей; другое — когда эти звери скрывают в себе человеческий разум.
Оборотни завыли ещё громче, и если бы кто-то решился заявить, что эти создания обладали душой, то он увидел бы их души в этом едином вое.
Вигго тогда было двадцать лет, Джону девятнадцать. Это произошло так давно, но Вигго помнил всё.
Он, наконец, добрался до своей комнаты.
— Подождите. — С этими словами Вигго запер за собой дверь на ключ. — "А у нашего великолепного господина комната-то в два раза больше будет". Я один. — Вслух добавил он.
— Какое замечательное утро? — послышался голос, к которому взывал Вигго. — Даже солнце предпочло скрыться. Даже оно потеряло надежду. Осталось только ожидать, когда на смену свету придёт ночь.
Вигго стоял, затаив дыхание, на лбу выступила испарина.
— Как же всё-таки банален свет, — теперь голос принадлежал уже некоему тёмному сгустку, который медленно принимал человеческие очертания. — Да и светом его создания могут наслаждаться лишь на протяжении такого короткого отрезка времени. Мы живём вечно.
Покровитель смотрел на Вигго.
— Ты ведь хочешь жить вечно? — спросила тень.
Вигго во все глаза уставился на человеческий силуэт, лицо которого он так и не увидел.
— Жить вечно? — как во сне повторил он.
— Вечно, — покровитель приблизился к нему, — это великий дар, которого отчего-то были лишены и оборотни. Это глупо, ведь вы часть великой силы. Вам помешала ваша человеческая часть. Отвечай, хочешь этого?
— Хочу, — поспешил ответить Вигго, ошарашено выпучивая глаза. Лихорадочный смех вырвался из груди, но Вигго тут же усмирил себя.
Другого ответа тень и не ожидала. Читать в чёрном сердце так же легко, как и играть с ним.
— Но когда… когда я стану таким? — спросил Вигго.
— Когда пожелаешь.
— Я хочу сейчас!
— Не удивительно.
— Мой господин…
— Я умею благодарить тех, кто верно и исправно служит мне. Ты будешь тем, кому я доверяю, а это уже честь. Такое существо не должно пропасть истлевая год за годом в своей никчёмной оболочке. Я чувствую, как постепенно стареют смертные тела. Как вы гниёте изнутри и ничего с этим не можете поделать. Старение, разве не ужасно? А затем тебя сожгут, как нечто ненужное. И это будет означать — твоё время истекло, и ты обязан уступить жизнь другим. Молодым, свежим. Я же даю тебе вечную жизнь, полную страстей и исполнимых желаний. Когда всё доступно, когда в твоих руках безграничная власть.
— Ты принимаешь мой дар? — спросил покровитель.
— О да! — Вигго подался вперёд. — Я принимаю его. Я заслужил его. Это моё право.
— Ты прав. "Вот она, человеческая натура. Всё воспринимается как должное. Чем больше ты даешь, тем больше от тебя требуют, не восполняя взамен благодарностью". Это твоё право.
— Сколько пройдёт времени, прежде чем?.. — с замиранием сердца протянул Вигго.
— Нисколько, — с этими словами покровитель подошёл к своему слуге и прикоснулся к нему.
Вигго испуганно прижал руку к груди и запрокинул голову. Он попытался шевелиться и не смог. В глазах помутнело.
— Ты был рождён особенным, ты это знаешь, — точно издалека услышал он голос покровителя. — Поэтому твой отец считал, что у тебя очень большие шансы стать следующим господином.
— Сила придёт к тебе позже. Вначале ты должен привыкнуть к тому, чем я тебя наделил.
Вигго подбежал к столу и, схватив лезвие, провёл им по руке.
Красно-чёрная кровь тут же выступила на поверхность.
Мужчина в недоумении посмотрел на тень.
— Глупый человек, — чёрный силуэт, сдавалось, стал ещё выше, — даже у богов идёт кровь.
— Теперь я смогу уничтожить их всех, — пробормотал Вигго смотря на свою окровавленную ладонь. — И того, кто не заслужил обладания силой, но кому она досталась.
— По чистой случайности, — в голосе тени послышалась еле уловимая заинтересованность.
Вигго пошатнулся, но остался стоять на ногах.
— Запомни это, — проговорил покровитель, — отныне смерть тебе уже не грозит. Ты можешь быть ранен, но никогда не умрёшь.
Вигго громко рассмеялся.
Тень исчезла.
Завтрак окончился, но многие оставались в зале, пока её не покинул Себастьян вместе с Илоной. Они проводили их долгим взглядом, при этом что-то оживлённо обсуждая.
Том видел, что отец хочет поговорить с ним, но так и не подошёл к нему, не найдя в себе для этого сил.
Он подождал пока господин с матерью уйдут из залы, чтобы уже затем одному проследовать куда-нибудь, где не будет столько людей.
