Александр Гейман - Рулетка колдуна
Ну, а дальше была эта странная война с Солонсией и этот не менее странный набег барситов. Всем руководил, конечно, наш дон Эспиро, чего Лоэнья видеть не могла. Для неё он предстал в роли нежданного избавителя — уже недалеко от границы с Куманчиром дон Эспиро, — конечно, совершенно случайно, — наткнулся на отряд степняков, смело напал на него и вызволил прекрасную пленницу. Столь же случайно неподалеку был его замок Эль-Карди, куда Эспиро и привез Лоэнью. Здесь он объявил ей печальные вести: он сказал, что её дети убиты степняками, и хуже того — получено известие о гибели её мужа — о твоей гибели, дон Аррето.
— Негодяй, негодяй, — пробормотал маршал Эугидо. — Какой позор на все рыцарство Кардоса!
— Да, я согласен с тобой, маршал Эугидо. Но продолжу. Когда Лоэния оправилась — а она несколько недель была в горячке — Эспиро предложил ей руку и сердце. Но Лоэнья отказалась даже теперь, после мнимой смерти мужа. Эспиро решил призвать на помощь чары Сойги, но отказалась и та, ведь и преданности любящей женщины есть предел, и устраивать своими руками счастье соперницы было выше сил ведуньи. Она сказала, что влюбить Лоэнью в Эспиро не во власти её магии, и вообще-то, это было правдой. Что же сделал наш дон Эспиро? Убить Лоэнью ему было все-таки жалко, отпустить её на волю он тоже не мог из-за неминуемого разоблачения… И по его просьбе Сойги погрузила Лоэнию в особый глубокий сон, — можно сказать, одна её душа остается сейчас живой.
— Но… Но Эспиро вызывал ко мне её душу, — произнес магистр Аррето. — За все эти годы он несколько раз устраивал такие встречи. Я видал Лоэнью, даже немного говорил с ней несколько раз. Это было единственной отрадой в моей жизни.
— И причиной, почему ты так слепо верил мнимому другу, — вздохнул Вианор. — Эх, дон Аррето… Разве сейчас тебе все не ясно? Все эти встречи происходили силой магического искусства Сойги. Это её чары облекали душу Лоэньи в зримый облик и позволяли тебе общаться с ней. И вот ещё что, дон Аррето, — то, что было отрадой для тебя, было для Лоэньи нестерпимым мучением. Ведь душа её все сознавала, но страдала от гнета оков и не могла поведать тебе о чудовищном предательстве. И между прочим, об этом мучении Лоэнии наш дон Эспиро знал.
— Я убью его! — вскричал Дуанти. — Да он хуже Сэпира!
Дуанти уже вытащил клинок, но его перехватила твердая рука отца.
— Нет, — тяжело проговорил дон Аррето. — Нет, сынок. Даже я не буду этого делать, а ведь его преступление передо мной страшнее. По крайней мере, Эспиро не называл себя твоим другом. Но он не просто мой личный враг, он — враг и предатель всего Кардоса, а я — магистр Кардоса. И я буду разбирать его измены как магистр, а не как гранд Аррето Перуджион.
— Поганить честную сталь о такую тварь не станет даже крестьянин, дон Дуанти, — поддержал своего магистра маршал Эугидо. — Да для такого слизняка и петля — это слишком много чести.
Маршал с отвращением плюнул и снова пробормотал:
— Какой позор! Боже, какой позор на всех нас!
— Мне остается досказать немногое, — вновь заговорил Вианор. — Это Сойги внушила Эспиро веру в чудодейственную силу слов «алла Астиаль абар». Она из вежливости повторяла это бессмысленное сочетание слов иного мира, когда занималась колдовством при Эспиро — ей хотелось потрафить ему с его верой в канон друидов. Ну, а Сэпир… Тот ловко сыграл в испуг перед могуществом дона Эспиро. Сойги знала, конечно, что ни эти слова, ни она сама не настолько сильны, чтобы тягаться с самим Черным Сэпиром, но не говорила о том Эспиро, опасаясь стать ненужной ему. И вот…
Вианор сделал выразительный жест рукой.
— Вот, пожалуй, и все мои вести для тебя, магистр Кардоса. Теперь тебе решать, как быть с этим всем. Мой ученик Огонек, конечно, теперь уйдет к отцу, и последнее, что я могу сделать — это дать один совет тебе, дон Аррето.
— Я в долгу перед тобой за сына, Вианор, — произнес магистр Аррето. — Да и перед остальными сеньорами. И за твой совет я тоже буду весьма и весьма признателен.
— Магистр как-то сразу постарел от всех свалившихся враз известий.
— Мой совет о том, как проникнуть в замок Эспиро, дон Аррето. Арест Верховного Друида ты, разумеется, не сможешь скрыть от Кардоса. Но нельзя, чтобы в замке Эспиро кто-нибудь узнал, что тебе все известно о Лоэньи — иначе её может постигнуть и смерть. Я уж не говорю, что её сделают заложницей в торговле за жизнь дона Эспиро.
— Да, да, верно. И что же делать?
— Лучший способ попасть в замок — это послать туда Эспиро, якобы под домашний арест. Его-то туда пропустят. Конечно, сопровождать его должны самые надежные и бывалые люди.
— Хо! Да я сам возьмусь за это, — прогудел Большой Дэм.
— Можно, я поеду с ним? — немедля вызвался Дуанти.
— Погоди, Дуанти, решим это позже, — отвел дон Аррето. — Да, Вианор, это дельный совет, я его принимаю с благодарностью. Дон Эугидо — проследи, чтобы начиная с этой минуты изменник Эспиро не перемолвился ни единым звуком ни с кем, кроме тех, кто будет допрашивать его. Даже видеть его никто не должен — ты понял меня, маршал Эугидо?
— Я с радостью сделаю все это, — отозвался дон Эугидо. — Большой Дэм, ты не будешь так любезен закатать предателя в эту попону и воткнуть ему в рот кляп?
Тем временем магистр Аррето прощался с ардоссцами.
— Когда-то Кардос и Семилен считались в дружбе, а, магистр Аррето? — произнес магистр Семилена.
— Эти времена вернутся, — заверил дон Аррето, обнимая вновь обретенного друга.
— Дела вынуждают торопиться и нас, магистр, — сказал король Веселин. — Половина моего войска выступит на границу с Анориной уже сегодня, а завтра утром в Ардию отправлюсь и я. Но, полагаю, вечером мы ещё потолкуем о том-другом?
— Никакого сомнения, ваше величество, — отвечал магистр Аррето. — Плохо, что приходится дожить до такой страшной беды, чтобы понять, кто твой настоящий друг.
— Да ладно, старина, — обнял его Веселин. — Какие могут быть счеты!
— Могут! — неожиданно звонко воскликнул кто-то где-то вверху. — У меня есть счет к магистру Аррето.
Все посмотрели на говорившего — и был это никто иной как неугомонный гном Стагга Бу. Он спускался с того самого тополя поблизости.
— Я хочу, — продолжал Стагга, — Большой Дэм, да что же ты не подхватишь своего друга! — я хочу, чтобы магистр Аррето извинился за свое недоверие во время нашего визита с Трором. Вы помните, ваше превосходительство, что я назвал вас глупым созданием, а вы не пожелали признать это и преобидно накричали на меня?
— О, но я-то тогда назвал храбрейшего из гномов отважным созданием, — сказал, дон Аррето, поневоле улыбаясь. — Что ж, я со всей душой приношу свои извинения, любезный Бу Ансуз Стагга Бу. Но хочу все-таки заметить — это не совсем прилично, подслушивать чужие разговоры.
