Гай Гэвриел Кей - Последний свет Солнца
“Если остановиться и подумать”. Сегодня некогда было останавливаться — король позволил сделать две короткие передышки только для того, чтобы попить из ручья, наполнить фляги, потом они снова поскакали дальше, — но у Алуна аб Оуина была масса времени подумать, летя как ветер под летними звездами, пока голубая луна плыла среди туч и садилась за лесом. Вокруг него неслись всадники, но их лица — и его лицо — невозможно было разглядеть. Покров темноты, его необходимость. И с ним к принцу вернулось воспоминание, неизбежное, кто именно сказал и когда: “Необходимо, как ночь”.
Рианнон мер Брин, в зеленом наряде за столом своего отца, в ту ночь, когда погиб его брат, а душу брата похитили. Он осознал, что не позволял себе думать о ней, об этих словах, о собственной песне с тех пор, словно скрывался от слишком яркого огня. “Ты так сильно меня ненавидишь?”
Алун посмотрел в сторону леса. Другая тьма, расплывшаяся вдалеке, где-то между ними лежит река. Он подумал о фее, о том, как ее волосы меняют цвет, как она излучает свет. Подумал над тем, что такое мир, как он устроен, как он сам примирится с Джадом… и с верховным священнослужителем, который скачет на коне впереди него, рядом с королем Элдредом.
Алун не знал, чувствует ли он себя более старым или более молодым, потому что теперь не испытывал прежней уверенности, но понимал, что все изменилось и ничего нельзя исправить, как бывало прежде. “Для вас все происходит так быстро”, — сказала тогда фея. Есть ли у них имена? Он не сообразил спросить перед тем, как ушел, спотыкаясь, из леса. Он боялся, когда вышел из-под деревьев, и гадал, не выйдет ли он под свет другой луны и не исчез ли его мир. Так бывало с теми, кто уходил с феями в сказках.
Вместо этого он неожиданно обнаружил, что его ждет англсинская принцесса.
“Я совсем близко от тебя”. Словно она понимала его страх, то, что он чувствует. Их разделяла только тихая речка. По-прежнему его мир, не измененный и все-таки изменившийся во всем. То, что она оказалась там, — об этом тоже надо было подумать, попытаться понять. Он покачал головой. Одновременно можно справиться лишь с определенным количеством образов и воспоминаний, решил Алун, но потом приходится отводить взгляд.
А когда закончилась ночь, все опять изменилось.
После, вспоминая, Алун понял: ему не следовало удивляться тому, что они нашли эрлингов. Во-первых, воины хорошо знали эту местность, как они с братом знали долины и болота Кадира, каждую складку и впадинку их провинции, нанесенные на мысленную карту, вплоть до хижин пастухов и землепашцев, дочери которых готовы подняться с постели, кутаясь в шаль, и выйти в темноту, мягкие и теплые, на знакомый шепот ночью под окном.
Они ехали по маршруту, который должен был выбрать пеший отряд, и здесь его можно было перехватить. Эрлинги наверняка бегут туда, где стоят на якоре их ладьи, между Дренгестом и скалистым берегом дальше на западе, у которого сойти к воде невозможно. Можно было все это просчитать, если знать, где находишься и окружающую местность. Рощи и реки, холмы и деревушки. Элдред и его воины должны были знать все места, где эрлинги, убившие Бургреда Денфертского, не смогут пройти, и места, которые они постараются избежать. Они могли потерять эрлингов в тумане или в темноте, но они бы нашли их след.
А еще с ними был Кафал.
Пес был частью этой ночи, о чем ни Алун, ни Сейнион и, уж конечно, никто из англсинов не подумал. Но именно Кафал — охотничий пес, подарок Брина — завыл диким воем, внушающим ужас и отвращение, когда они приблизились к реке в сером предрассветном полумраке. Сердце Алуна сильно забилось. Кто-то в первых рядах поднял руку и закричал, указывая вперед. Он увидел, что это Ательберт.
Они намеревались помолиться здесь, спешиться на такое время, которого хватило бы на предрассветную молитву на берегу реки. Вместо этого они помчались через речку, к западу от деревенской мельницы, поднимая фонтаны брызг, обнажив оружие, подлетели к пешим эрлингам и окружили их на зеленом лугу, когда взошло солнце.
* * *Здесь теперь стало слишком много людей, слишком много городов, слишком много крепостей. Гутрум Скалсон, который бежал вместе с отрядом, в котором осталось меньше двадцати человек (шестеро поскакали к кораблям с сообщением и чтобы привести на помощь еще сорок человек), увидел горящий на холме огонь, потом еще один на севере, немного позже, и понял, что им грозит еще большая опасность, чем он думал. Они бежали без остановки всю ночь.
Гутрум не мог утверждать, что удивился, когда их обнаружили. Они бы выбрали другой путь, если бы позволяли леса и поросшие деревьями склоны холмов. Но эрлинги не знали этой местности, и самое лучшее, что он мог сделать, — возвращаться на юго-запад той же дорогой, которой пришли, и надеяться, что встретят подкрепление раньше, чем их перехватят.
Этого не произошло. Он не ожидал этих костров на холмах в темноте, быстрой реакции англсинов. Полагал, что у эрлингов больше шансов, что он попадал в гораздо худшие переделки за все эти годы. Затем, на рассвете, раздался вой собаки, и появился отряд англсинов.
Он выстроил людей в круг на лугу, пока всадники англсинов с шумом переправлялись через реку. Нет смысла бежать, эти люди на конях. Он увидел знамена в бледном свете и понял, что король Элдред не просто послал своих воинов, он прибыл сам. Они попались.
Это уже случалось раньше. В Йормсвике есть средства, Ингавин свидетель. Их могут выкупить за хорошую цену и ценой обещаний. Вероятно, некоторым из них придется провести какое-то время в заложниках. Похоже, одним из них станет Гутрум. Он тихо выругался.
У него восемнадцать человек; их окружило около двух сотен всадников. Он не берсерк, он наемник, его наняли. Сейчас нет войны. Он выпустил из руки меч, поднял открытые ладони. Шагнул вперед, чтобы король англсинов понял, кто командует отрядом.
— Сколько человек взял с собой на юг Бургред?
Седобородый мужчина заговорил на языке англсинов, но обратился не к Гутруму. Однако тот понял его слова: их языки были довольно близкими.
— Шесть, не считая его самого, — ответил молодой человек, сидящий на гнедом коне рядом с говорившим.
— Убейте шестерых, — произнес бородатый мужчина, который, наверное, и был Элдредом, королем англсинов. — Но не этого. — Он указал на Гутрума.
Младший отдал команду. Взвились шесть стрел. Шесть людей Скалсона, которые положили свое оружие одновременно с ним, упали на траву.
Гутрум не боялся смерти. Ни один наемник не мог бы участвовать в стольких сражениях, сколько выдержал он, и жить в страхе. Но он не хотел умирать. Он любил эль и женщин, сражение и товарищей, опасности и лишения, а после них — покой. Атрибуты воина в этом срединном мире. Он сказал:
