Андрей Кедрин - Художники смерти
— Думаю, наши экономисты смогут лучше просчитать эффект от сотрудничества фирм. Нам же стоит обсудить еще один момент — вы ведь хотите уничтожить опричников? Нам они тоже неприятны, но…
— Речь не идет об уничтожении. В последнее время мы заметили массированное наступление — за пару месяцев погибло пять вампиров. Это очень, очень много, учитывая сколько нас всего. Поэтому сейчас главное — уберечь оставшихся. Но думаю, что нам важно уменьшить количество покушений — как правило, на одну правильную атаку опричников, приходится две-три ложных, то есть, гибнут обычные люди. Это повышает внимание правоохранительных органов к региону, что затрудняет наши действия. — Нора, откровенно зевнув, встала из-за стола и направилась в сторону леса. Дмитрий же, выслушав тираду, почеркал что-то в блокноте, и лишь после этого задал вопрос.
— Вы хотите создать сводный отряд — такие «силы сдерживания»? — Я кивнул. — Договорились… но Вам, наверняка потребуется согласие Совета. А что касается делового сотрудничества — мы принимает предложение. — Вдали послышался вой. Дмитрий некоторое время прислушивался, потом кивнул в сторону леса.
— Мальчишки настигли оленя, так что скоро мы сможем хорошо перекусить.
Обратная дорога, как это обычно водится, оказалась короткой. Оборотни оставили нас у дверей маленького ресторана и отправились по своим, волчьим делам. Нам же предстояло очередное участие в заседании Совета — на этот раз здесь.
Шестеро вампиров выслушали мой доклад молча. Союз с оборотнями не вызывал у них неприятия, скорее, это было ощущение неизвестности и неуюта — так, словно в гости без спросу пришли малознакомые люди. Мешали им принят решение и воспоминание о Серже, точнее, о том, кем он был на самом деле. Когда, наконец, шовинистские мысли поутихли, я снова решился взять слово.
— Вчера на нас снова пытались напасть. На этот раз какие-то необычные опричники — такое ощущение, что наши противники пригласили команду профессионалов из столицы. Если это так и группа — не единственная, сомневаться в пользе союза мы не можем, слишком уж большие потери несут охотники…
— Мы не выпускаем группы на охоту уже месяц. — Голос подал магистр-следопыт, сказав это с непередаваемым сожалением.
— Значит, потери еще выше — только теперь они измеряются не только силой, но и опытом. Поэтому предлагаю рейд на территорию противника…
— Это привлечет ненужное внимание… У нас в городе уже вся милиция на ушах стоит, в газетах кричат о беспределе на улицах. — Вампиры произнесли это почти хором.
— Вы не поняли — я не собираюсь уничтожать опричников. Лучше опробуем на них самый действенный метод убеждения — страх неотвратимой мести. Для этого мне не потребуются дополнительные люди — только группа поддержки из оборотней.
Лишь выйдя из ресторана, я вспомнил об оставленном в соседнем городке маленьком вампире и направился туда. Но меня ждал сюрприз — наш домик был пуст. Холодная печь, некоторый порядок в комнате и записка из одного слова «Прости». Ольга некоторое время наблюдала за тем, как я пытаюсь вычитать что-то между несуществующих строк, потом, наконец, заговорила.
— Удивлен? Этого стоило ожидать… она ведь уже не верит себе — как же может она ждать того, что ей будешь верить ты? — Я понял сказанное не сразу. Странно, на душе не было ни боли, ни обиды, ни сожаления. Это тоже не укрылось от спутницы.
— Все, дороги назад уже нет. Человека ты израсходовал.
— О чем ты? — Ольга медленно прошла через комнату и разместилась на стуле — том самом, с которого слетела всего лишь двое суток назад. Некоторое время она молчала, давая мне возможность осознать сказанное ею.
— О чувствах, о них окаянных. Помнишь, я рассказывала тебе о той буре эмоций, которая охватила меня после первой охоты? А помнишь, как ты сам догадался о том, что с каждой последующей жертвой этот процесс становится все менее привлекательным? Да, в прочем, что я — ты же лучше всего помнишь свою первую жертву, а остальные — так, рутина, конвейер. Я хочу сказать, что главное в другом… Древние ошибались — мы не продаем души дьяволу. Мы размениваем ее, выжигая, как нечто чужеродное. Ты замечал, как привлекательно-спокойны вампиры? Не зря легенды называют нас мертвыми — это самая большая плата за долгую жизнь. Несколько лет охоты — и нет больше горя, сожаления, разочарования, ничего. Даже азарт куда-то пропадает. Вот все, ты нашел последний подвох — только слишком поздно.
— Мы сами делаем свое настроение. Я не променял бы силу на чувства, даже если бы мог. Как ты думаешь, где она сейчас?
— Возьми да выясни — кто из нас следопыт, в конце концов?
— Не буду — она же этого не хотела, так? К тому же в Последнем Приюте следы теряются…
— Догадался? Молодец… да, она решила, что из спутница из меня получится лучше. Так что давай, наколи-ка дровишек, да печку истопи. Холодно тут.
— Трагедии часто завершаются фарсом. — Я пошарил в поисках топора.
Глава 49
За окном сгустились ранние зимние сумерки. Я отложил книгу и вытащил из ушей «пуговицы» плеера. Ольга, услышав наконец, долгожданные признаки активности, вышла из кухни, обдав легким запахом чуть подгоревших бифштексов. Напарница посмотрела, как я осторожно провожу керамической палочкой точилки по режущей кромке ножа, потом перевела взгляд на обложку книги.
— Библия? Так ты ее изучал весь день? Зачем?
— Знаешь простой принцип успешных переговоров — с оппонентом необходимо разговаривать на его языке.
— А, ты, видимо, еще и манеру изложения отрабатывал… — Она включила плеер и тут же отбросила его.
— Ты слушал завывания? — я выключил запись голосов живой природы и успокаивающе потрепал кисть собеседницы.
— Таков мой план… Впрочем, скоро ты все увидишь сама. Давай перекусим и поедем к нашим врагам. Наступает ночь — это наше время, когда темные силы обретают власть над миром… — Я подмигнул девушке, довольный тем, что антураж интригует даже соратника.
Пару часов спустя мы стояли у ворот целого комплекса зданий. Впереди возвышались купола храма, окруженного помещениями поменьше. Их соединяли добротные дорожки, выложенные камнем — сейчас начисто подметенные. Снег был аккуратно собран на газоны, проходы между зданиями освещали частые фонари. Ни одного из служек я не заметил, но чувствовал, что мы находимся там, где нужно. Ход моих рассуждений был прост — опричники часто используют свои связи в церкви, чтобы получить приют при монастырях или общинах. В нашем городе не было ни того, ни другого, но зато на территории у нового храма располагалась христианская гостиница на пару десятков жильцов.
