Сергей Чичин - Поход клюнутого
— Вы не волнуйтесь, ваш хлеб я отбивать не стану, — гоблин огляделся и опроверг сам себя, отобрав еще у одного зазевавшегося ломоть хлеба, — Там еще и на вашу долю осталось. Это, как я понимаю, детки такие, а каковы родители… ну, недосуг мне было, тем более как раз лаз наверх нашел, а то бы сходил поглядеть, чтоб впредь говорить честно, что видел всякое. Вылез в переулке каком-то, где, кто, чего — непонятно, стал во все двери вламы… стучаться. За первой ничего, за второй мешки, бочки да какие-то дядьки злые, в платках на головах, даже слушать не стали, сразу бить бросились, насилу утек… грубые вы, городские! Вот такие платки, если кому интересно.
Из-за пояса появился клетчатый головной платок со следами крови. Бинго передал его ближайшему стражнику в обмен на его кружку, и из платка выпало ухо, похоже что с мясом сорванное с головы.
— Клянусь Райденом, да это ж головной платок контрабандистов Рюкена! — ахнул страж. — Ты что же, их склад нашел?! Мы уж второй год как ищем!
— Не знаю, не представились, — Бинго залихвастски выдохнул и опростал кружку по-манерному, без глотков. — Я ж перепугался, да со страху вспомнил, что не просто так шляюсь, вот как мой дружбан твердит без устали — я по делу!
Торгрим предупредительно закашлялся, и добрый Бинго постучал его по спине, чуть не влепив носом в бочку.
— Да, по делу — я с магом иду поговорить! Ну их, думаю, к лешему, с таким-то чувством моды. Удрал от них, потоптал огороды какие-то, только и успел дернуть из одной грядки презент моему дымопыхающему спутнику — чтоб сам проникся, какие дымы правильные, а какие от лукавого, — из-за бездонного пояса гоблина явился измятый стебель, богато усаженный венцами острых узких листьев. — Владей, борода.
— Это чо? — дварф принял подношение с опаской.
— Cannabis sativa, двудольное розовоцветное.
— Чиво?
— Ты забей, тебе понравится.
Сержант Гилберт, возглавляющий посиделку, выпучил глаза на ботанический изыск.
— Это что — прямо в городской черте?
— Как есть в ней. Не мог же я за этими кругалями в жаркий Дэмаль завернуть? — Бинго задрал глаза к небу, типа призадумался. — Нет, не думаю, тем паче там жирные орки на вербля… странные у них лоси, а тут в меня вполне местный горожанин пытался топором кинуть, чтоб не топтал его плантацию.
— Запомнил, где это?
— Окажусь на той грядке — узнаю, а где она — извини, сержант, с топологией у меня нелады с детства. Впрочем, денька через два найдете по запаху — я топор-то тому мужику вернул, так что вскорости он на все ближайшие дворы обозначится.
— Ты про мага давай, — напомнил Торгрим, смекнув, что по пути Бинго мог много такого натворить, для расхлебывания чего придется в тутошней тюрьме задержаться на немалый срок.
— Ну, извольте про мага. Добрался до него, то есть до нее, до башни. Заперто со всех сторон, запечатано изнутри, у подножия народ толпится, вопит, помощи просит — маг не откликается. Вхожу, значит.
— Ты ж сказал — заперто было!
— Было. Налейте мне, а то чижолая история, в глотке пересыхает быстро! — Бинго уселся по-оркски и протянул кружку разливающему. — Двери заперты, что парадная, что черный ход, один дурень сунулся стучать — его белой молнией шарахнуло.
— Убило? — устало уточнил сержант.
— Нет, вот же он я, только волоса дыбом встали. Припомнил тогда, как оно принято в лучших домах входы зачаровывать — обычно дверь, но не стены же? Сказал народу пару ободряющих слов — мол, то Морадин, у него молот и наковальня, тра-ля-ля, а вы век живете, век учитесь, и помрете дураками…
Торгрим нервно впился в бороду.
— Слово за слово, нашел взаимопонимание, заручился поддержкой общества. Отломали еще одну статую — зачем вам, служивые, в городе столько статуев? Сами же видите, через них сплошное безобразие! Статуя небольшая, но крепкая и лично мне душевно близкая — писающий на всех мальчик. Мальчик оказался как есть правильный, не подвел — им мы стенку и продолдонили. Дальше вошел я, туда-сюда, чуть опять не заблудился, спасибо магу — ругался так, что не потеряешься. Зашел к нему, он трясется весь, на столе мистическое явление — призрачный макет города, посреди его маленькая фигурка катается, о стенки колотится. Ну, я и прервал это дело.
Повисла гробовая тишина.
— Мага, что ли, убил? — помертвелым голосом уточнил Гилберт.
— Да тю на тебя, сержант, я ли не знаю, что городских шишек дешевле не трогать?
— А ты знаешь?
— Теперь знаю, — Бинго неуклюже подтянул ножны и вытащил из них меч — вернее, его обломок. Лезвие оказалось укорочено до пяти дюймов, причем не обломано, а оплавлено.
— Такой был меч, — гоблин со вздохом плюхнул обломок на бочку. — В смысле, плохой был меч, совсем не героический. Наши-то клинки от вашей магии только светятся насмешливо, а этот — чух и нету, еще и руку обжег даже через обмотку, едва бросить успел — заодно окно им разбил, там была моднявая мозаика, чтоб выход себе проделать. Хотел было поговорить, да маг, похоже, не в духе был — ржет, как Стремгод в сортире, руки вздымает, на них молнии змеятся, и кричит чота — я, мол, покажу вам, каково издеваться, я вас ценить научу!.. а мне на кой лишняя наука? И самое очевидное никак в памяти не удержишь. Ну, я и пошел на выход.
— А прервал зловредную магию как?
— Как, как… каком. Ну, присел в это призрачное походя — мы ж того, магоупорные. Под седалищем только пшикнуло, а я кувырком через стол и в окно. Так что далее с этим нервным магом сами договаривайтесь, а меня не припутывайте.
— То-то в миг, когда тот гад рассыпался, у меня возникло ощущение, что мир жопою накрылся, — поделился Торгрим наболевшим. — Погоди-ка, да чота ты много всего успел, мы ж не так долго за этой пакостью гонялись.
— Долго ли умеючи, — Бинго независимо пожал плечами и приложился к наполненной наконец кружке. — Я парень шустрый. Дело сделал, стал вертаться, ан там город горит — совсем не следите за пожарной безопасностью! Я тем путем — там припекает, я другим — там улица запружена, все куда-то ведра тащут… воду воруют, наверное. Нашел было дорожку свободную, да забоялся. Темно было.
— С каких пор ты темноты боишься?
— Темноты я не боюсь. Просто поделился для общего сведения, что темно было, освещение плохо налажено, а забоялся я на ровном месте, со мною случается. В общем, стал искать обходной путь, чтоб к конюшне, как договаривались…
— И снес еще полгорода?
— Нет, ничего не снес, но как честный парень теперь должен три серебряных монеты девчонкам из дома у западных ворот, там еще светильники с красным пламенем.
— Да им там цена — одна монета! — просветил Гилберт со знанием дела.
