Андрей Астахов - Крестоносец: Железная Земля
— Мы свободный народ, салард, и не стоит нас пугать, — промолвил глава дома Амитас. — Сотни лет мы не просили вашего совета и сочувствия и впредь не будем просить.
— Я никого не пугаю. У вас достаточно мудрости, чтобы оценить последствия любых своих решений. Но я был в Харемской обители и видел картину Хомрата. Мир подходит к черте, за которой всех нас ждут хаос и великая война. Ее смрад уже носится в воздухе. Вы уже решили пожертвовать Брианни, нашей любовью ради иллюзии своего спасения, но вы ошибаетесь. Чем больше ягнят вы отдаете волку, тем наглей и прожорливей он становится.
— Кто это говорит? — подал голос Исан'д'Кур. — Представитель державы, которая уже однажды предала виари, оставив один на один с Нашествием. Посланник империи, которая захватила ваши земли. Предавшему единожды нет и не может быть доверия.
— Я уже сказал и готов повторить уважаемому посланнику — я не представляю здесь Ростиан. Я прибыл сюда, как частное лицо. Но если лорд Исан'д'Кур заговорил о предательстве, то почему столько десятилетий сулийцы поддерживают пиратов и работорговцев, нападающих на виари? Почему магистры через своих агентов на Порсобадо пытались завладеть Харрас Харсетта? И если магистры хотят вернуть виари их исконные земли, то с какой целью установили тайные контакты с последователями Триады в Кланх-о-Доре, с людьми в волчьих шкурах, а вернее сказать, с оборотнями, одержимыми Тьмой? Или не ваш прислужник Эмиль де Сантрай сначала собирался устроить побег из имперской тюрьмы некоему Зераму Ратберту, а затем пытался в Харемской обители узнать, где хранится меч Зералина?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, имперец, — с презрением ответил сулиец. — Твои измышления нелепы и необоснованны. Ты безумен, и мне тебя жаль.
— Конечно, эмиссар. Легче всего назвать человека безумцем. Но меч Зералина у меня в руках, а в Нум-Найкорате мы все видели драконов, которые на наших глазах уничтожили орды оборотней королевы Вотаны. Или ты еще не знаешь об этом, лорд Исан'д'Кур?
— Драконов? — переспросил Брискар, явно изумленный моими словами. — Ты сказал — драконов?
— Именно так, капитан.
— Мы все их видели! — воскликнула Элика, стремясь перекричать вобужденный ропот собравшихся. — Они вернулись, это правда!
— Почему мы должны верить этой отступнице, которая служит империи? — воскликнул Варин. — Всем известно, что драконы давно исчезли!
— Подумай сам, Варин, могли бы мы вшестером одолеть сотни вервольфов, пришедших завладеть мечом Зералина? — ответил я. — И какая корысть нам лгать? Элика говорит правду, и я говорю правду.
— И я готов поклясться на мече, что шевалье не лжет! — пробасил Домаш, вскочив с места. — А кто усомнится в моей правдивости, пусть выходит со мной на честный бой во славу нашей Матери!
Начался шум, и главам Совета не сразу удалось добиться тишины. Когда же возбужденный ропот смолк, Варин протянул ко мне руку и сказал:
— Хорошо, пусть так — мы верим тебе, имперец, и твоим товарищам. Пока верим. Но нам не стала яснее твоя цель. Ты прибыл сюда, чтобы обменять меч Зералина на Брианни. Но разве ради этого ты искал клинок? Объяснись, помоги нам понять.
— Признаю, я искал меч по поручению императора, — ответил я. — И я должен был отвезти его в Рейвенор. Но не только империи нужен меч Зералина. Его искала и королева Вотана. И шпионы Суль его разыскивали. Просто мне и моим спутникам повезло больше.
— Все равно непонятно, — Варин развел руками. — Что заставило тебя изменить решение?
— Моя клятва. Древень Урчиль взял с меня клятву, что я передам меч народу виари. И еще он добавил, что в противном случае клинок принесет этому миру смерть, а не спасение.
— Вот как? Тогда ты должен отдать нам меч без всяких условий.
— Конечно. Пусть примет у меня этот меч тот, кто достоин владеть им! — Я взял клинок за лезвие и протянул рукоятью вперед к старейшинам.
Я видел в глазах Варина, что он очень хочет взять меч. И в глазах Брискара читал то же самое. И во взглядах прочих глав домов. Но никто из них даже не шелохнулся. Они были растерянны, и я понял, что победил.
— Ну что же вы? — крикнул я. — Берите!
— Не всякий может владеть этим оружием, салард, — проскрипел один из мистиков. — Меч закален в крови Зералина, и печать Дум-Блайон всегда на нем пребывала.
— Стало быть, только монарх может быть его хозяином, верно? Тогда пусть мудрейшие скажут мне: что случится, если император Ростиана завладеет этим мечом?
— Ответ прост, — сказал старший из мистиков. — Меч Зералина не просто оружие. Он символ верховной власти. Владеющий им будет наречен королем возрожденного Аэрдвиарна.
— Благодарю, — я кивнул мистику. — Теперь смотрите, кто честен с вами — я, добровольно прибывший сюда и готовый отдать вам меч в обмен на свободу своей возлюбленной, или же посланец Суль, ссылающийся на договор, который сами сулийцы не соблюдают. Пусть лорд Исан'д'Кур встанет и скажет вам, почему так упорно сулийцы охотятся за Брианни!
— Ты воин и не знаешь законов Силы, — ответил посланец. — Сила опасна. Только магистры Суль могут контролировать ее. Мы забираем детей арас у Морского народа, чтобы они не причинили зла.
— Отлично, лорд Исан'д'Кур. Тогда почему магистры не требовали у империи выдать им виари Кару Донишин и ее сестру Элику, присутствующую здесь? И в чем причина того, что капитан Эледар Лайтор когда-то скрыл свою дочь от вербовщиков? Ты говоришь, что я всего лишь воин и не знаю законов Силы. Но кое-что мне известно. Я знаю, что означают слова Блаийн О'Реах и Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр!
— Ну и что? — насмешливо кривя рот, осведомился сулиец. — Не понимаю, что ты хотел этим сказать.
— Ты все прекрасно понимаешь, лорд Исан'д'Кур. И вы, — я обвел рукой членов Совета домов, — тоже все прекрасно понимаете. Вы не можете не осознавать последствия. Что случится со всеми нами, если наследница тысячелетней крови владык Аэрдвиарна будет служить магистрам. Никакой меч из пророчеств не спасет вас. Вам вести ваш народ, и на вас ляжет тяжесть принятого решения. Сегодня вы собираетесь отдать живую кровь Зералина заклинателям мертвых из страха перед ними. Верю, что вы хотите любой ценой сохранить мир и спасти свой народ. Но спасете ли вы его? Сейчас, стоя перед вами, я вспоминаю историю своего мира, и говорю вам — никому не удавалось купить собственное благополучие, обрекая невинных на страдания. Выдавая Суль ваших детей, вы не купили себе свободу — вы лишь оттягивали наступление дня, когда на ваши шеи наденут вечное неснимаемое ярмо. И ныне этот день близок. Вы знаете, почему. Я вижу ваши глаза и понимаю, что каждый из вас уже знает, как поступить. Посему мне нечего больше сказать. Лишь повторю слова Брианни, которые она сказала мне в замке Фор-Авек. Ne vai luttea ain martier uthar geh allaihn. Так вот, знайте, что я не отступлюсь от своего, потому что люблю Брианни. Только ради нее я пришел сюда, и буду драться за ее счастье со всем светом. Пока я жив, магистры не получат дитя королевской крови и не сделают из нее чудовище, которое погубит этот мир. Я этого не позволю!
