Владимир Ильин - Повелитель миражей
— Они живы? — ответил я после некоторой паузы.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Олег Сергеевич, — Чтобы я и навредил девочкам?
— Они живы? — повторил я.
— Мне за них еще выкуп получать, а кому они нужны поврежденные, — скучно ответил он, — Вот только с выкупом не задалось.
— Детали.
— То, что мне может предложить род Кавати, меня не интересует. Слишком далеко, неудобно, да и цена даже всех активов рода слабо впечатляет, — посетовал он.
— Ваше предложение? — рискнул я спросить.
— Как ты знаешь, посягнувшие на жизнь и пойманные на месте преступления, попадают в рабство. С аристократами дело иначе, так что можешь не переживать — продавать в бордель их я не буду. Я планирую их убить через неделю. Запись получишь почтой. Этой мой подарок к свадьбе. Но есть другой вариант! — последнее предложение Матвеев произнес тоном шоумена.
— Слушаю, — трубка хрустнула сминаемым корпусом.
— Двадцать пять миллиардов долговой распиской, — медоточивым голосом назвал цену враг, — Именно во столько оценивается твое наследство.
— Я перезвоню, — очень осторожно трубка была возвращена обратно на стол. Сломаю — как буду связываться?
Из души будто частичку вырвали. Зачем же вы так, девочки.
На часах — половина третьего. Еще успею совершить пару визитов.
Первый — в офис Кавати. Без успеха — руководства нет на месте, когда будет — не знают. В бешенном темпе несусь в дом сенсея — и там его нет. Созваниваюсь с матерью Юко — дочки уехали с классом в поход, на все время каникул, а вот старика они не видели и сами не могут связаться. Вот такой вот поход, с печальным финалом, но я не отчаивался и сделал следующий шаг.
Квартал клана Кояма располагался на огромной площади, огороженной от внешнего мира высокими стенами. Всего пять минут от Дакисюро — и перед тобой массивные деревянные ворота со стальным нутром. По негласным правилам, у меня был шанс обратиться к покровителю с просьбой. Какова будет стоимость ее исполнения — покажет близкое будущее. Вряд ли меня заберут в слуги рода — подобное невозможно с аристократами, но и не возьмут в клан — это недопустимо по отношению к должникам. Впереди, возможно, долгие годы службы на благо Кояма, но это было не важно. Жизнь подруг бесценна, а значит — любая цена приемлема.
Через два часа ожидания охрана сопроводила до особняка главы клана. Вместо дворца или комплекса построек — обычный дом, хоть и большой для одной семьи, но куда как скромный, если сравнивать с тем, что должно быть у такого человека по статусу в той же России.
Небольшой прямоугольник комнаты, из мебели — низкий столик и футоны — мягкие подушки под колени, на которых так непривычно сидеть любому европейцу. Впрочем, присесть мне никто не предложил. Моя просьба и обстоятельства дела уложились в тройку предложений. Рассказ весьма прост — подруги детства самовольно поехали в чужую страну, убивать лидера моего клана, ради моего же счастья. Их поймали и планируют убить. Как вариант — требуют крупную сумму денег за выкуп. Но потом все равно убьют. Я не верю в честность Матвеева, но верю в подлость и желание сделать мне больно.
— Нельзя спасти весь мир, — мудрое изречение, обезличенное, равнодушное было мне ответом.
Какое ему дело до моих проблем? Зачем ему лезть в дела чужой страны, ради чего?
— Я готов отдать эти деньги вам, только спасите девочек, — мне останется компания Ито, так что бедствовать не буду. Вот уж не чувствую разницу между 'много денег' и 'очень много денег', а между 'любимые живы' и 'мертвы' — она огромна.
— Ты отступишь — они согласятся на предложение Кавати, — спокойная фраза так и подначивает вступить в спор, но это бесполезно. Он не понимает или не хочет понять. Для Матвеева моя боль куда ценнее выкупа. Боль и отчаяние человека, что разрушил все его планы.
Горько. Кояма не нужны деньги. В мире власти есть валюта, куда более ценная — измеряется она просьбами и услугами. Человек напротив меня может попросить оказать ему услугу и решить мою проблему. Достаточно телефонного звонка. Но тогда он потеряет одну просьбу и станет обязанным эту же просьбу другим. Я и моя проблема не стоят таких потерь.
— Умоляю вас, — ноги подгибаются в коленях, я склоняюсь перед тем, кто обещал мне помощь, но видит свое обещание куда иначе, чем я.
Чьи-то руки поднимают меня с колен.
— Иди домой, к жене и ребенку.
Чьи-то руки уводят меня из комнаты, из дома, из квартала Кояма. Я осознаю себя, стоя перед закрытыми воротами, разворачиваюсь и ухожу.
Что остается? Авиновы — тоже решение, но оно мне не понравится.
Мой тесть увидит проблему по-своему, я уверен. Для него задача очень простая: есть две конкурентки Тани, есть возможный урон семье его дочери на двадцать пять миллиардов. Решение: Кавати должны умереть раньше, чем глупый зять наделает глупостей.
Торговаться с ним? Вот уж бессмысленная затея. Предлагать ему деньги? А зачем ему финансы, которые уже принадлежат его дочери?
Ода-сан и его покровитель — тоже глухо. Им нужен раб, а не личность. Раб должен приносить прибыль, а не создавать проблемы.
Родной дом, родной пьянчуга-охранник, родное трио учителей, родная жена, что обеспокоенно подхватывает меня за локоток и уводит в наш дом.
Я не хотел говорить, замкнулся в себе в поисках решения, но его не было. Полагаться на чудо, на удачу — верх безответственности, любая ошибка обернётся смертью дорогих мне людей. Без железного плана ехать куда бы то ни было бессмысленно. Сознание царапала гаденькая мысль: мол, забудь, отступи — и жадность заставит врагов согласиться на предложение Кавати. Зачем им трупы, если можно получить хоть какие-то деньги? А если нет — что будет тогда? Смогу ли я жить с такой ношей — не знаю.
— Попробуй думать вслух, помогает, — шепнули на ушко и прижались к спине, обняв сзади, — Я умею хранить тайны.
— Тебе не понравится, — я качнул отрицательно головой.
— Кто-то близкий попал в беду? — женская интуиция в действии.
— Да, — вынужденно согласился.
— Те симпатичные японочки? — без желания подначить уточнила Таня, — Из-за которых ты умирать передумал?
— Они.
— Расскажешь мне о них? Эй, никуда не пущу, пока не расскажешь! — а я всего-то хотел взять чай со столика.
— Небольшой род, все богатство которого — в древней истории и одном из семи виртуозов страны. Занимаются складами и логистикой.
— Не надо мне досье, — цапнули зубами возле уха.
— Полтора десятка лет назад был конфликт, не война, а так — стычка. Столкновение унесло двух сыновей главы клана, оставив сиротами Ай и Юко, тех самых девушек. Их дед был вынужден вернуться к управлению делами, но вряд ли бы он справился, если бы не невестки. Матери девочек воспитывали дочерей вместе, словно от одного мужа. Они привыкли так жить, привыкли к любви двух мам и обещали друг другу найти себе мужа, чтобы никогда не расставаться и растить детей совместно. В тринадцать лет в их жизни появился я. Все началось с ненависти, а завершилось совместной постелью с парализованным мною и вызовом деда, чтобы, заставить его признать меня их мужем.
