Грег Бир - Хорал забвения
Майкл окинул взором кустарники и редкие деревья. Ни один сидх не поставил бы ловушку, чтобы добыть себе пропитание. Может быть, сидхийские волшебники решили поймать животное для ритуалов? Ведь не случайно возле хижины Журавлих лежала груда костей. Но Майкл подозревал, что этот силок создан руками человека. В самой его конструкции, одновременно небрежной и изящной, было что-то человеческое.
Майкл не знал, радоваться ему или готовиться к неприятностям.
Долго ждать не пришлось. Полуукрытая льдом река выбралась из леса и потекла дальше, через саванну. Русло выпрямилось и углубилось, течение ускорилось. Майкл пытался разглядеть гигантское возвышение вдали, но его очертания расплывались в дымке. Однако он уже не сомневался: это не просто гора.
Он вел коня по песчаному берегу реки, обходя прибрежные льдины и сугробы, и вдруг ощутил чье-то присутствие. Больше ничего, только присутствие существа, которое, в свою очередь, тоже знало о его приходе. Майкл остановился — якобы для того, чтобы осмотреть копыто коня. Ощущение усилилось. Он глубоко вздохнул и постарался уловить ауру памяти незнакомца. До сих пор ему не доводилось проникать в человеческую ауру, и теперь он убедился, что это проще простого.
Майкл без труда определил, что человек, поставивший ловушку, движется за ним на расстоянии около ста футов. Кругом росла высокая, по пояс, заиндевелая трава.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — крикнул Майкл, следуя внезапному побуждению.
Незнакомцу было сорок или сорок пять земных лет. Он не был уроженцем англоязычной страны, но, по-видимому, вполне мог изъясняться по-английски.
— Я не сидх. Я видел ваш силок.
Из травы медленно поднялся дородный бородач с коротко подстриженной седой шевелюрой. Он восхищенно покачал головой и, пряча улыбку за пышными усами, проговорил:
— Здорово. У вас чутье, как у сидха. Я не знал, кто вы. Надо же, человек! Здесь!
По выговору и наружности (одежда из шкур, меховая ушанка набекрень, холщовый мешок на плече) Майкл понял, что перед ним русский охотник. Незнакомец не приближался.
— Да, — проговорил охотник после небольшой паузы. — Не похожи вы на сидха, дух не тот. А я все сомневался. Шел за вами до Золотой долины. Потом вы снова появились… Теперь там все по-другому. И я опять пошел следом.
— Значит, у вас можно кое-чему поучиться, — заметил Майкл. — Я и не подозревал, что вы рядом, — случайно нашел капкан.
— Сюда немногие забредают. — Охотник двинулся к Майклу, но его глаза настороженно поблескивали. — Сидхи здесь почти не бывают. Во всем этом краю, южнее гор, восточнее города, западнее… логова Изомага. Вы из тех мест, из Эвтерпа? — Он остановился в десяти футах от Майкла.
Тот кивнул.
— А вы?
— Меня не поймали. Когда-то я был танцором. — Он развел руки и оглядел свою грузную фигуру. — В четырнадцать лет сюда попал. Боже мой! — Он вытер глаза рукавицей. — Память, чтоб ее! Вот увидел вас, и сразу все вспомнилось. Я уж здесь лет сорок. Может, больше. Не знаю…
Плечи охотника затряслись от рыданий, он размазывал слезы по лицу и наконец отвернулся, застыдившись.
— Совсем ведь мальчишкой тогда был. Гораздо моложе вас.
Майкл смутился.
— Значит, вас не поймали? — переспросил он, желая успокоить охотника.
— Как быстро время пролетело! — Он вытер лицо рукавом и, взглянув на Майкла, приблизился еще на несколько шагов. — Мне не доводилось говорить с человеком уже… не помню, сколько лет. Я охочусь, ем, сплю, хожу в город к сидхам… Лошадь чудная. Из-за нее я и принял вас за сидха. Где вы такую взяли?
— У Владыки Фитиля Стран Пакта.
— У Элионса? — Русский в смятении попятился. — Как?
— Элионс мертв. Он думал, что я его убил, но это не так. И он мне отдал коня… Вернее, не он, а его тень.
— Элионс мертв?
Майкл кивнул.
— Попался в ловушку Изомага.
— Я помню первую битву Изомага. Давно это было. — Охотник растерянно покачал головой. — Видел и колдовской столб, и чудовищ несусветных. Какая-то из этих сил сцапала меня, но я спасся. И вмиг постарел.
Он закусил нижнюю губу и запрокинул голову, чтобы опять не разрыдаться.
— Сразу превратился в старика. Мне хотелось только посмотреть — и попался. Я убежал. Не останавливался, пока не добрался до города. — Он указал на гору в туманной дали. — Меня приютила сидхиня. Я у нее многому научился… Но постойте, мы ведь еще даже не познакомились. Меня зовут… О Боже! Забыл. — Он закрыл глаза. — Как же меня зовут… Николай! Вот.
— А я Майкл.
Николай снял рукавицу, и они пожали друг другу руки.
— У вас руки теплые, хоть одеты вы легко, — заметил Николай. — Это вас сидхи научили греться!
— Гибриды. Старые Журавлихи.
— Могу я спросить, куда вы держите путь?
Майкл не был готов к такому вопросу и потому лишь улыбнулся и пожал плечами.
— Понимаю. Во всяком случае, вы направляетесь к городу. Через него течет река, а вы идете вдоль нее, верно? Может, пойдем вместе?
Он с мольбой смотрел на Майкла, подняв кустистые брови. Майкл согласился.
По дороге Николай показал содержимое своего мешка. Полоски сушеного мяса, аккуратно завернутые в светлую кору («Что-то вроде кролика, с большими глазами, — пояснил охотник. — Из здешних зверей самый глупый»); корни — приманка для дичи; фрукты, вроде тех, которые Майкл собирал в диком саду; орехи и мешочек желудевой муки. Еще Николай достал деревянную трубку.
— Тут есть такие листья, если посушить — вполне сносное курево. Только в присутствии сидхов курить нельзя. Из себя выходят от зависти. Сами-то курить не могут.
— Как к вам относятся в городе?
— О, принимают отлично! Мужчины-сидхи там теперь почти не живут, бесчувственные они, гордые. Снобы, одним словом. А женщины и вас хорошо примут. Вот только как быть с конем… Неужто и правда вам его Элионс отдал?
— Да.
Николай с сомнением покачал головой.
— Ладно, посмотрим. Вообще город — это удивительное место. Его построили сприглы для фаэров, очень давно.
Ночь они провели на незаснеженном песке у речной излучины. Николай предложил Майклу трубку, тот вежливо отказался. Охотник глубоко затянулся и выпустил облачко дыма в тихую ночную мглу.
— Сначала я рассказываю, потом вы, согласны? — предложил охотник.
Майкл кивнул. Николай безобразно растянул свою историю, приплетя явно несущественные подробности. Шли часы, но охотник был неутомим. Наконец Майкл лег на спину и положил голову на руки. Николай предложил ему подушечку, набитую мягкими листьями.
— Ничего, подремлите, — сказал он. — Это меня не смутит.
И правда не смутило.
Суть истории была такова. Николай Николаевич Куприн прибыл в Соединенные Штаты из Ленинграда, чтобы танцевать в Денишоун-скул. Он танцевал с семилетнего возраста («это по-настоящему, а так — с четырех годков»), но музыка всегда привлекала его больше. Помимо изнурительных занятий хореографией он пытался играть на фортепьяно и в конце концов научился неплохо аккомпанировать другим танцорам.
