Майя Зинченко - Изучающий мрак (Дарвей)
- Что вы делаете с деньгами, Орман? - прямо спросил монах.
- С какими деньгами? - не понял астролог.
- С теми, что получаете за гороскопы. Или Гаер оказался непомерно скуп и забрал их обратно?
- Ах, вот вы о чем... Я оставляю себе необходимый минимум, а все остальное отдаю в сиротский приют "Зеленый лист". Я один из его покровителей. Тайный, конечно.
- Я не знал об этом, - пробормотал Дарвей. - И признаться, немало удивлен...
- А зачем мне деньги? Семьи нет, вся жизнь проходит в работе, - астролог зевнул. - Вы вот тоже не шиковали. Жили как последний бедняк: на съемных квартирах не имея за душой лишней пары штанов. Или теперь все изменилось?
- Да, изменилось. Теперь у меня вообще нет квартиры, - усмехнулся монах, делая первый глоток. Чай оказался немного терпким, но приятным на вкус.
- Не боитесь вызвать гнев Гаера? - спросил астролог. - Он же запретил вам появляться в Габельне.
- Ничуть. Вы расскажите ему о моем приходе?
- Нет. Я ни перед кем не отчитываюсь.
- Мне кажется, что Кармиссу вы бы рассказали, а вот Гаер вам не слишком по душе.
- Вы тонкий психолог, - усмехнулся Орман. - Я действительно не в восторге от его методов. Но он нужен ордену. Как вам чай?
- Вкусный.
Астролог вздохнул и отставил чашку. Ему не хотелось приниматься за работу. В данный момент Орман больше всего желал вернуться обратно в еще не успевшую остыть постель.
- У вас все в порядке? - он устало потер переносицу.
- Почему вы спрашиваете?
- Ваше появление у меня дома весьма необычно. И еще эта срочность... К тому же, - Орман посмотрел ему в глаза, - мне прекрасно известно, что раньше вы не читали мои прогнозы. Во всяком случае, не все. Что вы с ними делали - растапливали печь?
Монах тактично промолчал.
- Поэтому, - продолжил астролог, - у меня есть веская причина полагать, что случилось что-то из ряда вон выходящее, раз вы обратились ко мне. Что-то плохое, с чем вы не в состоянии справиться сам. Когда у человека все хорошо, он погружен в себя и не спешит поделиться радостью с другими, но когда на небосводе сгущаются тучи, он не желает мокнуть под дождь в одиночку.
- Вы как всегда правы. И мне кажется, что вы знаете больше, чем говорите.
- Возможно, - пожал плечами Орман. - Я непростой человек.
- Вы знаете, что означает мое имя?
- "Затмение". На языке канов. Нет ничего удивительного в том, что вас так назвали, - предупреждая следующий вопрос, добавил Орман. - Вы родились в минуту, когда луна скрыла собой солнце. И день стал ночью.
- Как патетично... Я знал, что мое рождение пришлось в год затмения, но не знал, что именно в ту минуту, - глухо сказал Дарвей. - Это очень плохо, да?
- Почему? Вашими устами говорит забитый крестьянин, для которого нет ничего важнее, чем выполнение глупых ритуалов. Это чистой воды суеверие. Затмение - добрый знак, активизирующий силы земли и неба. Знак превращения, перемен. На вас лежит великая ответственность.
- Что ж тут доброго?
- Вам суждено многое изменить, а перемены - это всегда к лучшему. У остальных людей есть выбор, тогда как люди затмения его лишены. Они или идут в нужном направлении или гибнут. Но мне кажется, это не про вас.
- Но я же не один родился в этот миг. Есть тысячи детей...
- Дарвей, не говорите глупостей, - отмахнулся Орман. - Важно не только время, но и место рождения. Если совпадает одно, то обязательно не совпадает другое.
- Вам лучше знать.
- Так что все-таки случилось? Даже составь я сейчас самый подробный гороскоп, у меня не будет полной картины. Звезды не настолько разговорчивы, как кажется несведущим людям.
- Завтра утром мне предстоит сделать нечто очень важное. Но я не знаю, как это сделать.
- Вы уверены, что вам нужен именно я? Я в убийствах не силен, и не могу дать совет.
- А с чего вы решили, что речь идет об убийстве?
- Дарвей, а разве вы умеете делать что-то другое?
Монах серьезно задумался. Орман отхлебнул еще чая и с видом приговоренного к казни достал чистый лист бумаги и карандаш.
- Кого вы собираетесь убить? Кто этот счастливчик? И где?
- Я не знаю, - виновато ответил Дарвей, понимая, насколько глупо звучат его слова.
- Но тогда как, демоны вас раздери, я могу сказать, удачным будет дело или нет?!
- Просто выясните, что суждено мне в ближайшем будущем. Возможно, в процессе работы появятся какие-то детали, облегчающие толкование.
- Всегда так... Минимум сведений, максимум вопросов... - проворчал Орман.
- Я обратился к вам, потому что вы лучший.
- Не надо мне льстить. Я себе цену знаю. Ваши данные я помню, остается только подставить в схему координаты возможного места действия. Это Габельн?
- Нет.
- Жаль. У меня есть все расчеты по столице до конца этого года. Ну, не молчите же! Такое впечатление, что вы в пыточной, а я кровавых дел мастер.
- Гиблые горы. Точнее сказать не могу.
Брови Ормана подскочили вверх. Он кашлянул, но сделал необходимую пометку. Первое правило астролога - ничему не удивляться. Если Дарвей собирается развлечься в вотчине орков - это его право.
- Гиблые горы... Замечательно. Мне нужно заглянуть в таблицы. Это займет какое-то время.
- Я подожду.
- Хорошо, - кивнул Орман. - Если захотите что-то спросить, я буду в кабинете.
Астролог оставил монаха в одиночестве. Дарвей допил чай и с легким стуком поставил чашку. Он не знал, что принесет ему завтрашний день. Неопределенность изводила его. Пора уже было самому себе признаться, что он хотел встретиться с Орманом вовсе не из гороскопа. Во всяком случае, не в первую очередь. Дарвей нуждался в астрологе потому что, тот был нитью связывающей с прошлым.
Дарвей смотрел на Ормана, а видел себя - бесстрашного Призрака, не знающего поражений, спокойного и уверенного в своих силах. Призрак знал, что солнце непременно встанет на востоке, а нынешний Дарвей, полный неясных предчувствий, не был в этом уверен. Возможно, скоро придет час, когда оно вовсе не встанет и тогда новый день не наступит. Не будет солнца и синего неба, иллюзорный мир распадется на куски.
Эх, вернуть бы минувшие времена...
Интересно, что Орман думает о нем? Кем он считает Дарвея? Сумасшедшим или тайным агентом, ведущим с орденом опасную игру? Вряд ли астролог в состоянии поверить в то, что Дарвей окончательно отошел от дел. Наверняка, он сейчас гадает, почему монах заинтересовался страной орков.
А ведь Гиблые Горы не всегда носили это название. Очень давно, когда на месте богатой столицы на берегу реки ютились всего несколько жалких лачуг, их называли Туманными или Серебряными. В них действительно добывали серебро - чистое, без примесей, столь ценимое магами, а верхушки гор всегда были окутаны серой дымкой. Но кто помнит об этом? Только книжники. С тех пор, как там поселились орки, они стали Гиблыми и никак иначе.
