Майя Зинченко - Изучающий мрак (Дарвей)
Лета страдает от неразделенной любви, так же как и Малем. Возможно, со временем они перестанут мучаться. Хотя по поводу Малема монах не был уверен. Смотрящий в пламя был очень эмоционален. Гном слишком долго сдерживал любые чувства, а это не могло не отразиться на психике. Будучи старшим жрецом, он был обязан подавать пример во всем, но никто не идеален. И вот, как следствие, после гибели братьев его самоконтроль дал трещину.
Ах, Малем, у тебя доброе сердце, но оно слишком горячее и сжигает, вместо того чтобы согреть...
Девушка откинула покрывало и принялась раздеваться, намереваясь лечь спать. Дарвей решил не отказывать себе в удовольствии и задержался, чтобы полюбоваться открывшимся видом. Он ценил красоту и не находил ничего постыдного в своих действиях. Возможно, он больше не коснется ни одной женщины, так хоть посмотрит напоследок. Если бы Лета заглянула в этот момент в его мысли она бы не нашла в них для себя ничего оскорбительного.
Девушка распустила волосы и задула свечу. Дарвей еще немного подождал в своем укрытии, но все вокруг было спокойно. Дом погрузился в сон. Теперь настало время навестить одного знакомого. Монах неслышно поднялся с места, подпрыгнул и, подтянувшись на руках, оказался на крыше. Осторожно ступая по гладкой черепице, он отошел от края. Дарвею уже и раньше приходилось гулять по крышам - это было достаточно удобно, если знаешь куда ступать. Можно было пройти несколько кварталов, так ни разу и не спустившись вниз. В качестве ориентиров Дарвей выбрал шпиль городских часов и башни храма. Они были видны из любой точки города.
Ночь была прохладная, но монах не замечал этого. После недавнего путешествия по замирью, ему было трудно обращать внимания на такие пустяки. Переход из леса в город удался на удивленье легко. Дарвею почти не пришлось прелагать усилий к тому, чтобы заменить одну иллюзию на другую. Он только представил себе новую картину, сделал шаг и увлекаемый потоком света очутился в другом месте. Похоже, он набирается опыта в этом деле.
Монах прокрался мимо мирно дремлющих голубей и спустился на маленький балкончик, заставленный всяким хламом. Там было столько вещей, что он едва нашел место, куда поставить ногу. Балкон находился на четвертом этаже, и поэтому его владелец не опасался, что найдутся желающие посягнуть на это добро. Дарвей нажал на ручку, но балконная дверь была естественно закрыта. Он немного подумал, а потом, махнув на все рукой, ударил по стеклу локтем. Раздался звон.
Мужчина просунул руку, отодвинул задвижку и открыл дверь. В лицо пахнуло потоком теплого воздуха. В комнате было темно, только в дальнем углу камина светились красные точки угольков. Здесь был такой же беспорядок, как и на балконе. Похоже, что хозяин обожал собирать ненужные вещи и захламлять ими свою квартиру. Дарвей несколько раз пребольно ударился об острые углы, прежде чем дошел до каминной полки и нашел свечу.
- Не двигайтесь! Я вооружен! - раздался громкий голос.
- Можно я свет зажгу? - равнодушно спросил Дарвей и чиркнул огневиком.
Затрещал фитилек, и комната осветилась мягким желтоватым светом. Она была заставлена разнообразными приборами для изучения ночного неба. Некоторые из них, вроде телескопа с треснутой линзой и погнутой астролябии, находились в плачевном состоянии. Монах повернулся и обнаружил, что ему в грудь упирается острие меча.
- Где вы откапали эту рухлядь? - он с недовольством уставился на ржавчину покрывавшую лезвие.
- Ох, это вы... - Орман с облегчением опустил меч. У него дрожали руки.
- Да, а кого вы ожидали увидеть?
- Неделю назад в соседнем доме вырезали всех жильцов. Признаться, теперь с тех пор я стал немного нервным... А что вы здесь делаете?
- Пришел в гости. Я думал, вы еще не спите. - Он скользнул взглядом по ночной рубашке нежного фиолетового цвета и усмехнулся.
- Даже астрологам нужно иногда спать по ночам.
- Простите, что ворвался без проса.
- Нужно было постучать в дверь, я бы открыл, - Орман с укором посмотрел на разбитое стекло. - Или... - он сжал рукоять меча, словно он был его последним спасением, и сделал шаг назад. - Вы пришли за мной?
- Я пришел как Дарвей, а не как Призрак, - мягко сказал монах, понимая, о чем сейчас думает астролог. - Призрак в прошлом.
- Таких как вы оно никогда не отпускает, - Орман все еще не верил ему.
- В любом случае, я бы не стал поднимать столько шума, - пожал плечами Дарвей. - Уж это-то должно вас убедить. А насчет двери... Я шел по крышам, и мне просто было лень спускаться.
- Ясно. Что же привело вас ко мне?
- Мне нужно, чтобы вы составили мой гороскоп.
- Ох... Это срочно?
- Да, очень.
- Но я не могу - вот так сразу... Нужно сделать замеры, провести наблюдения иначе он будет не точным.
- Я щедро заплачу за работу.
- Не в этом дело, - отмахнулся Орман, беря с кресла в плед и заворачиваясь в него. - Это и в самом деле не так-то просто. Я так устал за прошедшие сутки. Сначала небо было облачным, и я никак не мог разглядеть хвост кометы. Ведь это очень важно накрывает ее хвост собой Альдебаран или нет... А потом Хадар и Канопус вели себя весьма странно.
Он с сомнением посмотрел на монаха и вздохнул. Было ясно, что тот уходить не собирается.
- Хотите чаю? - спросил астролог. - Больше предложить все равно нечего. Мой слуга уехал к племяннице на свадьбу, обещал вернуться еще вчера утром, но его что-то задержало.
- Хорошо погуляли, - предположил монах.
- Да, я тоже думаю, что причина кроется в этом. Солнце и Венера вместе - ничего другого я от него и не ожидал. Я не хотел его отпускать, но Фест был так настойчив...
Орман забрал свечу и проводил Дарвея в маленькую гостиную.
- Садитесь, я сейчас приду.
Монах послушно сел в старенькое скрипучее кресло.
Да, бедно живет главный астролог ордена Истины... Но ведь у него же должно быть немало денег. За столько лет можно было сколотить целое состояние. Орден всегда был щедр к их братии. Дарвею почему-то всегда казалось, что Орман должен иметь все самое лучшее - дом, мебель, произведения искусства... Астролог неизменно хорошо одевался, следил за своей внешностью. Откуда монаху было знать, что это всего лишь вывеска, призванная скрыть реальное положение вещей?
Орман вернулся с подносом, на котором стояли чашки, полные темно-коричневого, почти черного чая и вазочка с печеньем.
- Что вы делаете с деньгами, Орман? - прямо спросил монах.
- С какими деньгами? - не понял астролог.
- С теми, что получаете за гороскопы. Или Гаер оказался непомерно скуп и забрал их обратно?
