Константин Протасов - Человек Вспоминающий
Что-то похожее уже было в его схватке с Пейриндой, королевой прелестниц. И ту схватку он выиграл.
Выиграет и эту!
Принц несся вперед. Элементы корабля быстро исчезли. Осталось только море. Много моря. Туанец не чувствовал его запах, не слышал шум. Он был захвачен своей целью, далекой и почти не приближающейся.
Похоже, противник отступал. Или все же заманивал принца куда-то, где мог обладать преимуществом. Рурт принимал такую возможность, но решил идти до конца. Он чувствовал в себе силу, достаточную, чтобы вступить в самую жесткую схватку.
И он шел до конца. Но конца не было. Балахон оставался таким же далеким… Рурт потерял счет времени. Но сил еще было достаточно, и Воин Света продолжал свой полет, стремительный, затяжной, мощный, нацеленный на Врага. А вражий посланник и не думал проверять на себе эту мощь. Трусливо пятясь, он не позволял сократить расстояние. И море было тому свидетелем — он уклонялся от схватки!
Туанец собрал все свои силы, пытаясь ускориться и все же настичь Балахона. Но приблизиться к противнику, который, похоже, следовал определенному плану, не мог. И принц начал уставать от бешеной гонки. Он шел все дальше, из последних сил пытаясь не отставать. Отстал…
Балахон удалялся. Скоро и вовсе исчез. Рурт воткнулся в соленый песок. Перекатился по его сырой поверхности и замер, раскинув руки, но крепко сжимая верную рукоять.
Теперь он услышал море, звук прибоя, почувствовал его запах, увидел густую бурую крону дерева, нависающую над головой.
«Что за земля?» — подумал принц. Он даже не попытался повернуть голову и смотрел на бурую крону, слушал, вдыхал… Он знал, что посланника рядом нет. Исчез. Хотя может вернуться…
Рурт мог вскочить на ноги, если бы это было нужно. Однако такой необходимости не было. Поэтому он предпочел остаться в горизонтальном положении. Он восстанавливал силы. Дышал ровно, полной грудью. Расслабил мышцы, и мощное тело, словно слившись с береговым песком, отдыхало. Зрение, слух, обоняние и осязание, затаившись, ждали каких-либо изменений окружающего мира, по которым можно будет определить приближение Врага.
Рурт продолжал недвижно лежать. Рядом плескались волны. Над головой нависало дерево — с узкими бурыми листьями и неровным бугристым стволом.
Затаившиеся чувства не подавали сигнала опасности. Значит, не стоило и вставать.
Больше всего принц боялся, что с отсутствием обруча на его голове может вернуться состояние, которое неоднократно бывало, когда он расставался с оберегом: боли, видения, страхи…
«Этого больше не будет», — попытался отогнать от себя тревожные мысли. Так надолго он еще не расставался с обручем. И очень не хотел накликать возвращение этих ужасов.
«Их больше не будет! — внушал себе принц. — Я буду лежать здесь, пока не придет Враг!»
Рурт снова расслабился… Он контролировал дыхание, его ритм, глубину и знал, что если продолжит делать так и дальше, то все будет в порядке.
Солнце было в зените. Сменился ветер. Прилетели со стороны моря птицы-рыболовы, сделали крюк над островом и снова скрылись.
В том, что это был остров, Рурт не сомневался. Дикий остров. Лок. Раньше он этого не знал, но сейчас как будто бы вспомнил.
Тень от дерева закрывала принца лишь наполовину. Рурт все же решил переместиться из-под палящего солнца. Он аккуратно поднялся, немного отошел от берега вглубь зарослей и снова улегся, только теперь не на песке, а в глубокой траве, под соединенными в один пышный навес кронами трех деревьев, таких же, как то, с бурыми узкими листьями.
Потом пришли они…
* * *Разбойники молчали. Одни стояли, другие уселись на траву под деревом с широкой кроной.
В принципе передышкой все были довольны. Конечно, хотелось поскорее поделиться с теми, кто не участвовал в ночном грабеже, новостями об удачной охоте. Но и тащить тяжелые мешки гораздо лучше, когда вдвое больше народа. Поэтому молчали, как приказал Жук. И ждали остальных. Инога даже задремал. Правда, получил легкий тычок носком сапога в бок — слишком громко храпел.
Лидер разбойников настороженно вслушивался. Он стоял чуть поодаль, в направлении, куда отправился Молчаливый Луус. Судя по времени, люди из лагеря уже должны были получить весть от Однако и отправиться сюда. Но они до сих пор не появились. Сигнала от Лууса тоже не было.
Прожженный разбойник Жук стоял, широко расставив немного согнутые в коленях ноги. Шею вытянул вперед, искривленным носом пытаясь вынюхать что-то подозрительное, глазами — увидеть сквозь густые заросли, ушами — услышать шаг неизвестного врага задолго до его появления на небольшой полянке, где расположилась вся компания.
Разбойники давно знали своего предводителя, поэтому не обращали на него особого внимания. В конце концов, подобное происходило не первый раз.
— Жук, ты всерьез думаешь, что там кто-то есть, помимо наших? — не выдержал Инога, которому не дали подремать.
— Тс-с-с! — Капитан приставил палец к губам.
Действительно, послышался шум, где-то недалеко — как раз в направлении лагеря. Короткий клинок Жука, покинувший ножны, давно был наготове. Сейчас капитан только поднял его и быстрым движением ушел за древесный ствол. Остальные тоже насторожились, схватились за ножи. Те, кто до этого сидел, встали на ноги.
Капитан неожиданно кинулся в сторону, к кустарнику. Перекатившись по земле, он нырнул в прореху между густыми кустами и скрылся. Затем над зелено-коричневой массой появилась голова Лууса, а после — и самого предводителя.
Разбойники не то чтобы облегченно вздохнули, но все-таки успокоились. И окончательно убедились в том, что на этот раз их лидер слишком серьезно отнесся к самому обычному делу.
Раз Молчаливый не подал сигнала опасности, значит, к полянке приближались свои. На всякий случай Жук переспросил, и Луус кивнул, не тратясь на слова.
— А вот и мы! — С распростертыми руками на полянку вышел Жирод — стройный, довольно молодой парень. Одежда на нем была, как и у всех, не первой свежести, но шрамы на лице отсутствовали. Нос не был сломан, и зубы оставались на месте, несмотря на то что и ему приходилось вступать в настоящие стычки.
Жирод был довольно умен. Он придерживался правила: «Атакуй первым, если драка неизбежна, и не иди в рукопашную, если имеешь оружие». Он вообще старался избегать рукопашных стычек, но при необходимости и на кулаках был хорош.
— Почему никого не оставили в лагере? — Жук по-прежнему был насторожен и не выказал ответной радости от встречи. Он не мог успокоиться, продолжал озираться и прислушиваться, особо не обращая внимания на прибывших.
