Ольга Голотвина - Пасынки Гильдии
Щука запоминала каждое слово: она понимала, что ей придется многому учиться. И в то же время обмирала от счастья: еще никогда она не видела Майчели таким разговорчивым и доброжелательным.
Горлан, прыгающий возле хозяйки, издал пронзительный вопль, стараясь привлечь ее внимание. Щука присела на корточки, подняла кожистое крыло, почесала твари под мышкой: горлану это нравилось, а Щуке хотелось подарить кому-то хоть крупицу счастья, которое подарила ей судьба. Став богатой, нищенка хотела подавать милостыню.
– Мы все равно сбились со следа, а бедняге надо отдохнуть. – Майчели поднялся над лежащим напарником. – Сейчас я научу тебя, как быстро поставить шалаш. Сегодня наша стая ночует здесь.
Щука задохнулась от волнения – так великолепно это прозвучало.
Наша стая!
* * *– Я бы этого Шаушура скормил Подгорной Жабе. И объяснил бы твари, что она жрет не кого-нибудь, а бывшего Главу Гильдии. Чтоб чувствовала, скотина клыкастая, какой ей почет оказан…
У Нургидана в горле клокотали злые слезы, которым он ни за что не дал бы пролиться. Такого позора он бы себе не простил до самой Бездны.
А Нитха плакала, не стесняясь слез. Они ручейками бежали по смуглым щекам, девушка тихо всхлипывала.
Никто ее не утешал. Дайру внимательно осматривал поломанные ветви пуговичника, землю, истоптанную большими перепончатыми лапами. Хоть бы один цветок уцелел! Увы, стада кочевых тварей, жадных до лакомства, дружно оборвали все цветы.
– Недавно прошлись… – мертвым голосом сказал Дайру.
– Еще как недавно! – с яростью крикнул Нургидан. – Что я, не чую, что следы свежие?!
Ученики Совиной Лапы не надеялись, что их появление в этой складке совпадет с цветением пуговичника. Всего-то пять дней в году, разве судьба будет так добра? Они сочли бы удачей, если бы увидели, что кустарник скоро зацветет. Поставили бы здесь шалаши и спокойно дождались своего мгновения.
Но ждать целый год?! Тут не хватит Снадобья, которое щедро выдал им учитель…
А ведь они чувствовали беду! Чем ближе была цель, тем быстрее шли они из складки в складку, не останавливаясь для привалов, жуя на ходу полоски сушеного мяса. Перестали шутить, перебрасывались лишь отрывистыми фразами.
И опоздали!
Вместе с тоской и отчаянием навалилась усталость, мышцы налились тяжелой болью. Нитха швырнула в густую траву свою котомку, бросила наземь свой плащ, прильнула щекой к котомке, словно к подушке, и устало закрыла глаза.
Дайру тоже снял плащ, аккуратно расстелил его и улегся, положив ноги на пенек, чтоб лучше отдохнули.
Нургидан сел в траву, обхватил руками колени, задумался.
Их окружала тишина, какой не могло быть ни в одном из лесов Мира Людей. Там всегда шелестит листва, перекликаются птицы, рассыпает дробь дятел, на полянах звенят кузнечики, берега лесных речушек полны лягушачьего кваканья. Здесь же даже ветер не шумел в жестких, голых, неподвижных ветвях.
Тягостное молчание прервала Нитха:
– Придется уехать. Домой. В Наррабан. Пока мне все удавалось, отец мирился с моими выходками. А теперь…
– «Главное достояние Наррабана», – процитировал Дайру, не открывая глаз. – «Сокровище неоценимое»…
– А я домой не вернусь! – отозвался Нургидан так гневно, словно кто-то уговаривал его возвратиться в Замок Западного Ветра.
– В пролазы подашься? – спросил Дайру.
Нургидан немного подумал.
– Нет… Наслушался, что эти складки с людьми делают. И насмотрелся… Пойду в наемники. Но по Подгорному Миру всю жизнь буду тосковать.
– А я… эх! – сквозь зубы процедил Дайру и махнул рукой.
И столько боли было в этом коротком восклицании, что Нитха забыла про усталость. Села на своем плаще, заговорила быстро и горячо:
– Дайру, тебе нельзя возвращаться! Эти крокодилы, Бавидаг с сыночком, тебя живьем сожрут! Беги прямо сейчас. Выбери Ворота, которые выводят куда-нибудь подальше от Гурлиана. Пока действует Снадобье, набей суму чем-нибудь ценным, чтоб не с пустыми руками в чужие края…
На мгновение Дайру задержался с ответом, но голос его не дрогнул:
– Нет. Нельзя. Учитель за меня слово дал, что не сбегу.
– Если хочешь, – неохотно предложил Нургидан, – я скажу, что ты погиб.
– Солжешь учителю? – изумился Дайру. – Солжешь Гильдии?
Нургидан промолчал. Он действительно не знал, как поступить. Казалось бы, что ему теперь до Гильдии? Все равно браслета не носить… Но уроки Шенги не прошли даром…
Нитха печально сказала:
– А как могло бы удачно получиться! Неподалеку есть Врата, прямо в этой складке. Выводят на Вайаниди.
– Помню, – мечтательно сказал Дайру. – Учитель говорил: подводные Врата. Шагнешь – и очутишься в гроте, залитом водой… Мне всегда хотелось побывать на Вайаниди, да, видно, не судьба.
– Что там хорошего? – удивился Нургидан. – Это же бернидийский остров, а все бернидийцы – поганые пираты.
– Может, и поганые пираты, – не стал Дайру спорить с напарником, который, как и все гурлианцы, крепко не любил воинственных островитян. – Мне просто хочется побывать во дворце, посмотреть на собрание диковин. Тагиор, их правитель, ценит всякие редкости из-за Грани. Учитель говорил: о таком покупателе можно только мечтать. Когда-то он сгребал все, что ему приносили, и платил не торгуясь. Ему еще Шаушур таскал охапками все, что попадалось под руку. Говорят, Тагиор весь дворец забил чучелами тварей, по стенам развесил шкуры. Не человечье жилье, а кусок невесть какой складки… А потом Тагиор ко всему этому остыл. Иногда прикупает кое-что по мелочи, но рехнулся на другом. На бойцовых псах. Из Ксуранга ему привозят таких зверюг, что твои драконы…
– Я что-то слышала, – припомнила Нитха, – вроде он каждый год устраивает большие собачьи бои…
– Раз в два года, – поправил ее Дайру. – Сейчас как раз идут бои. Со всего мира съехались идиоты со своими псами. Нет, вот ты мне объясни, что это за удовольствие – глядеть, как одна собака другую в клочья рвет?
– Кажется, Тагиор вручает победителю награду?
– А как же! Хозяину – золотую цепь с драгоценными камнями, псу – золотой ошейник. И еще позволяет хозяину взять на память любую вещь из своего собрания.
– И почему-то мне кажется, – усмехнулась Нитха, – что все выбирают Черную Градину. Или Радужную Слезку. Или еще что подороже…
– А я бы пуговичник взял, – вздохнул Нургидан. – Он там наверняка есть…
И замолчал, увидев, как уставились на него друзья.
– Нургидан… – севшим голосом сказал Дайру. – Нургидан, ты гений. Нитха, заметь, это он сказал, а не я…
Нургидан не понял, что же такое умное он сказал, но на всякий случай приосанился. Не так уж часто приходилось ему видеть восхищенное уважение в глазах друзей (если, конечно, перед этим не было драки).
