Дэвид Уитли - Стражи полуночи
За спиной у Лили раздались шаги. Тео, догадалась она. Хорошо, что он нашел ее здесь. Им непременно нужно поговорить.
Обернувшись, Лили встретила пронзительный взгляд Лода.
Она замерла, лишившись дара речи. В тусклом лунном свете молодой человек походил на призрак. Лицо его казалось мертвенно-бледным, кожа как будто испускала сияние, под глазами лежали темные тени. Только волосы, отросшие за последнее время, горели рыжим огнем даже в ночном сумраке. Его сходство с Глорией было столь сильным, что Лили, не выдержав, отвела глаза. Лод подошел к парапету и встал рядом с ней, глядя вниз. В течение нескольких томительно долгих мгновений никто из них не произносил ни слова.
— Как Бенедикта? — наконец спросила Лили, чувствуя, что молчание становится невыносимым.
— Немного пришла в себя, — откликнулся Лод. — Сейчас она внизу, разговаривает с доктором. Она бы вернулась сюда раньше, но нам надо было… уладить кое-какие формальности.
— Да-да, конечно, — поспешно закивала головой Лили. — Я понимаю, как сейчас тяжело… вам обоим…
— Бен выдержит, — произнес Лод, по-прежнему избегая встречаться с Лили глазами. — Она оказалась очень сильной. Сильнее, чем я ожидал.
Лили кивнула, но ничего не ответила. Оба вновь погрузились в молчание.
— Тео сказал вам о том, что Дом милосердия закрыли? — первой нарушила тишину Лили. — Поправить тут уже ничего нельзя. То есть я хочу сказать, вам с Бен не стоит тратить время и силы на бесполезную борьбу. Идея принадлежала мне, и я не сумела ее осуществить, — продолжала она, торопясь высказать то, что накипело у нее на душе. — Я сделала все, что могла. Если из моих усилий ничего не вышло, значит, я сама виновата. И я не хочу, чтобы другие…
— Вы не можете принимать решения за других, Лили, — негромко произнес Лод.
Лили в удивлении уставилась на него. Теперь взгляд его был устремлен прямо на нее, пальцы сжимали перила так крепко, что суставы побелели.
— В жизни каждого человека наступает такой момент, когда он должен принять решение, — задумчиво продолжал Лод. — Когда наши родители исчезли, мы остались втроем. Бенедикте в то время едва исполнилось десять, мне — тринадцать. В глазах закона я считался взрослым мужчиной, а на самом деле был мальчишкой, который пропал бы, если бы не Глория. Ей уже исполнилось шестнадцать, и она заменила нам мать. Нам надо было решить, как выжить в этом «прекрасном» мире, столь равнодушно взирающем на людские горести. — Лод криво усмехнулся. — Каждый из нас избрал свой способ защиты, — продолжил он после недолгого молчания. — Бенедикта решила навеки остаться беззаботным ребенком. Она заставляла себя улыбаться и смеяться до тех пор, пока это не стало ее второй натурой. Я спрятался в раковину слов. А Глория… — Лод снова умолк и прикусил губу. — А Глории надо было о нас заботиться, — выдохнул он. — Надо было найти ремесло, которое давало бы семье средства к существованию. Она решила зарабатывать на жизнь, создавая людям репутации. И добилась на этом поприще таких успехов, что вскоре я пошел по ее стопам.
На губах Лода мелькнула слабая улыбка, которая тут же исчезла.
— Я догадывался: мне придется иметь дело с клиентами, ни в малой степени не достойными тех похвал, которые я стану им возносить, — усмехнулся он. — Убедившись в своей правоте, я ничуть не расстроился. Ложь быстро вошла у меня в привычку. Но Глория… ей тяжело было кривить душой. Для того чтобы петь дифирамбы подлецам и негодяям, ей приходилось совершать над собой насилие. И вскоре… внутри у нее что-то надломилось. С каждым новым заказом она уставала все сильнее. Но не могла отказаться от своего ремесла, потому что другого у нее не было. У нее были только брат и сестра, которых требовалось кормить.
Лод понурил голову.
— Опустошенность, которую ощущала Глория, надо было чем-то заполнить. И в результате она пристрастилась… сами знаете к чему. Она пыталась скрыть от нас с Бен свою проблему, но это ей не удалось. Мы быстро заметили тревожные признаки: Глория стала очень нервной, глаза у нее возбужденно горели. Мы с Бен уговаривали ее отказаться от этой проклятой привычки. Но мы не до конца понимали, в какой скверный переплет она попала. Для того чтобы избавиться от этой зависимости, ей требовалось бросить работу. Она не решалась остаться без средств к существованию. Для того чтобы создавать громкие репутации клиентам, которые внушали ей неприязнь, она нуждалась в чужих чувствах, дозы которых возрастали день ото дня. Глория оказалась пленницей замкнутого круга, из которого не было выхода.
Лили отвернулась, чувствуя, как слезы обожгли ей глаза. Рука Лода коснулась ее руки.
— В последние месяцы у нас появилась надежда, что замкнутый круг можно разорвать, — продолжал Лод. — Глория преобразилась. Вновь стала такой, как прежде. Какой она была до того, как подсела на эти проклятые снадобья. Веселой, бодрой, неунывающей. Поначалу я даже испугался. Решил, что она просто-напросто увеличила дозу. И без обиняков спросил у нее, в чем причина подобной перемены.
Лод взял Лили за плечи и повернул к себе. Она заметила, что глаза его тоже блестят от слез.
— В ответ на мои предположения она рассмеялась. Сказала, что ей не требуются чужие чувства, когда она помогает Дому милосердия. Наконец-то она нашла работу, которая была ей по душе. Глория даже собиралась отказаться от всех прочих клиентов, чтобы отдавать Дому милосердия все силы без остатка. — Губы Лода горестно искривились. — А несколько дней спустя после этого разговора ее нашли мертвой. Я обрел свою старшую сестру и тут же потерял ее. — Рука его судорожно вцепилась в плечо Лили, голос задрожал. — Если ты откажешься от своей идеи, Лили, ты убьешь Глорию еще раз. Прошу тебя, не делай этого.
Лили молчала, точно громом пораженная. Наконец смысл услышанных слов дошел до нее.
— Спасибо, Лод, — только и смогла произнести она.
Лод молчал. На губах его мелькнуло слабое подобие улыбки. Лили улыбнулась в ответ.
Внезапно до них донеслось чье-то деликатное покашливание. Оба резко повернулись, руки Лода, лежавшие на плечах Лили, упали. На верхней ступени лестницы стоял Тео. В глазах его плясали заговорщицкие огоньки.
— Мне хочется показать вам нечто весьма интересное, — сообщил он.
Вслед за доктором Лили и Лод спустились в главное помещение храма. Контролер, пострадавший в схватке с бродягой, спал на деревянной койке. Рядом стояла Бенедикта.
Лили бросилась навстречу подруге. В течение нескольких мгновений девочки, не говоря ни слова, сжимали друг друга в объятиях. Потом, слегка отстранившись от Бен, Лили заглянула ей в лицо. Перед ней была та самая Бенедикта, которую она хорошо знала. И все же что-то изменилось. Во взгляде ее появились решительность и жесткость, которых не было прежде. Слова утешения, которые готовилась сказать Лили, замерли у нее на губах.
