Мария Гинзбург - Черный ангел
Темные воды Волхова стремительно внесли легкую лодчонку под опоры. Огромная, сложенная из серых блоков колонна вырастала из воды, заставляя вспомнить сказку о сходящихся скалах. Скалах, которые будут сдвигаться и раздвигаться до тех пор, пока между ними не проскочит богатырь и не сорвет с волшебной яблони пару яблок. Но между этими скалами добрый молодец уже проскочил, а реку между навеки застывшими скалами перегородил мощной чугунной решеткой. Ее зубы впивались в дно. Ячейки железной сети были слишком велики, чтобы удержать попавшую в них рыбину.
Но вот человека они не пропустили бы.
Лодка закружилась в коварном водовороте. Ирвинг выпрыгнул из нее и повис, уцепившись за чугунный поперечный стержень. Голыми руками он не смог бы удержаться. Ирвинг надел митенки с вакуумными присосками на ладошках. Его обдало холодными брызгами. Лодка ударилась о решетку и разбилась. Жалкие, измочаленные остатки его лодки приложило о серый бок опоры — «быка», как их называли новгородцы. Доски последний раз мелькнули перед глазами Ирвинга и исчезли в пучине. Перебирая руками, Ирвинг пополз по решетке вверх. Он добрался до того места, где рассевшиеся от времени и воды плиты образовывали карниз такого размера, на котором с трудом мог поместиться молодой и ловкий мужчина. Ирвинг был именно таким. Он пристроился на карнизе. Ирвинг проверил, не вывалилось ли спрятанное за пазухой шелковое полотенце с искусно и богато вышитым Спасом Нерукотворным. За полотенцем пришлось специально съездить в Юрьевский монастырь. Ирвинг взглянул на часы. Циферблат слабо светился зеленым в полумраке, царившем в тени опор. После чего Ирвинг вытащил подмокшие сигареты и закурил, стряхивая пепел вниз, в черные воды с проседью пены.
Ирвинг курил и рассматривал дно замка Быка, нависшее над ним. Пока он не видел люка, который должен был там находиться. Лот помнил, что из подвала замка имеется выход наружу. После того, как замок отбили у телкхассцев, через этот люк их тела повыбрасывали на корм рыбам. Лот примерно объяснил, где должен находиться этот люк. Изнутри люк имел вид квадратной черной плиты с впаянным тяжелым кольцом. Примерно так же он должен был смотреться и снаружи. Гроб Брюн, в котором она спала днем, должен был находиться именно здесь, в этом подвале, вознесенном высоко над водой.
Глаза Ирвинга уже привыкли к полумраку. Но он перестал всматриваться. Все равно искать вход еще рано. Сначала надо было дождаться сообщения от Лота. Брат уже проник в замок обычным путем. Он должен был убедиться, что Карла здесь нет.
Ирвинг перевел взгляд на спокойную гладь Ильменя. Закат превратил воды озера в расплавленное красное золото. Но Ирвинг знал, как обманчиво это спокойствие. Ему доводилось видеть, как солнце ныряет и в Индийский океан, и в Атлантический. Но ничто никогда не производило на него такого сильного впечатления, как суровая простота заката над Ильменем.
Сейчас, на закате, оба вампира должны были быть полностью бессильны.
Братья последовали указанию в одном старинном манускрипте и обнаружили лаконичное упоминание о вампире книги, а так же и рецепт избавления от него. Ирвинг хотел сделать все сам. Это оказалось неожиданно легко. Лот посмотрел ему в глаза и сказал:
— А Брюн?
Ирвинга пронзил стыд. Он мог уничтожить омерзительное порождение книги. Но власть дьявольской книги не распространялась на Брюн. Она стала истинным, классическим вампиром после того, как Карл похитил ее душу, обратив ее. Только в ослеплении гордостью Ирвинг мог решить, что справится с двумя могучими тварями один. Однако у Ирвинга были причины не доверять Лоту, хотя ранки на шее брата и заросли стараниями монастырского лекаря. Ирвинг не отдал застежку брату, а оставил при себе. Он поделился с Лотом лишь знанием необходимого заклятья. Послушник Пётр помог Ирвингу приготовить священную облатку и выдал необходимое количество воска. Печатку с изображением креста Ирвинг получил от отца Анатолия вместе с благословением на ратный труд против нечисти.
Ирвинг увидел стальные скобочки. Они быстрыми стежками взбегали по опоре к основанию замка. По логике вещей, эта лесенка должна была вести к люку. Позвонил Лот.
— Все в порядке, — с трудом разобрал Ирвинг слова брата. — Карла в замке нет.
Теперь у Лота было еще около получаса на поиски проклятой книги. Ирвинг бросил окурок вниз и распластался по стенке. Перебирая руками и ногами, как ящерица, Ирвинг добрался до нижнего конца лестницы. Перехватив стальные скобочки, влажные от вечной сырости, он двинулся вверх. Одна из них оказалась ржавой не только на вид и распалась в руках Ирвинга. Он сорвался и пролетел вниз метра два над бушующей бездной, прежде чем снова смог уцепиться за решетку. Эти мгновения полета над бездной напомнили ему самое жуткое время в его жизни — войну. Ирвинг отдышался и полез снова, уже не полагаясь больше на ненадежные скобы, а только на свои перчатки.
Наконец он достиг цели. Люк оказался там, где Ирвинг и предполагал. Но не следовало забывать, что люком не пользовались уже больше десяти лет. Ирвинг ухватился за последнюю скобу, уперся ногами в выкрошившиеся выступы кладки, плечами и спиной — в черную плиту люка. Во рту пересохло, губы облепила сырая каменная крошка. Ирвинг боялся нажать изо всех сил и сорваться, не доверяя осклизшей, покрытой мхом опоре. Он толкал плиту медленно и осторожно. Заскрипели ржавые ходовые части, и люк сдвинулся с места.
— Выбил дно и вышел вон, — пробормотал Ирвинг.
Он с трудом протиснулся в образовавшуюся между полом и плитой узкую щель. По щеке сырым поцелуем мазнула многолетняя паутина. Ирвинг подтянулся, оказался в подвале. Он задвинул люк ногой, чтобы случайно не вывалиться и не рухнуть в воду с пятиметровой высоты. Ирвинг огляделся.
Подвал замка Быка оказался сухим и пыльным просторным помещением. Его освещала полоса люминофоров под потолком. Со своего места Ирвинг мог видеть две двери. Одна, с лестницей из трех ступенек, очевидно, вела в жилые помещения замка. Вторая — на склады той части подвала, которая принадлежала таможне.
Знакомый гроб Ирвинг заметил не сразу. Что это гроб принадлежит именно Брюн, стало ясно по знакомому погребальному покрывалу. Вампирица укрылась им перед сном, словно пледом. Крышка была снята и стояла у стены. Ирвинг приблизился.
Брюн стала еще прекраснее — и страшнее — чем в день похорон, когда Ирвинг видел ее в последний раз. Он достал шёлковое полотенце, в которое были завернуты все необходимые для ритуала предметы: очень острый нож, несколько головок чесноку и пара осиновых кольев. Ирвинг механически выполнил все необходимые действия, избегая взгляда горящих ненавистью мертвых глаз Брюн. Окончив, он с облегчением увидел настоящий труп во всей неприглядности смерти. И хотя Брюн сохранила свою естественную красоту, это уже не было вызывающей, отвратительной в своей сексуальности красотой насосавшегося паразита. Ирвинг хотел заговорить гроб, но у него перехватило дыхание и комок встал в горле. Он просто поцеловал Брюн в лоб и надвинул тяжелую крышку.
