Эва Бялоленьская - Ткач иллюзий
На пятый день Камушек проснулся с таким чувством, что вообще не стоит открывать глаза. Ну чем этот денечек может отличаться от прочих? Как всегда, Пожиратель Туч будет ластиться к Ягоде, а ему, Камушку, подарит лишь жалкие остатки внимания. Ягода будет одаривать своего врага ехидными взглядами и строить презрительные мины, а в лучшем случае станет пренебрегать им. Сегодня обещало быть ни на йоту не лучше, чем вчера. Вокруг продолжалась утренняя суета. Свертывались тонкие занавески, защищавшие от насекомых. Дети крутились повсюду, разыскивая свои сандалики. Возбужденный Тигренок всем показывал огромную ночную бабочку, которая ночью запуталась в тонком муслине, а утром оказалась добычей жадных детских ручонок. Камушек, которому тоже сунули под нос эту косматую, крылатую и обладавшую лихими усищами добычу, выказал вполне умеренную заинтересованность ею — только чтобы мальчик не обиделся. Наверняка в другое время гигантское насекомое вызвало бы у него гораздо более живую реакцию, но теперь ему уже абсолютно все было совершенно по сараю.
Когда все принялись за завтрак, а парнишка все еще лежал в своем гамаке, свернувшись печальным клубочком, Соленый решил проверить, что с ним происходит.
«Камушек, ты плохо себя чувствуешь?»
«Все нормально», — ответил тот, искоса взглянув на мага.
Соленый вздохнул украдкой. Ну да, должно быть, опять один из этих паршивых дней.
«Правда? А может, у тебя все-таки что-то болит? Температура есть?» — Соленый хотел было дотронуться до лба Камушка, но парень уклонился от его ладони.
«Оставь меня в покое. Пожалуйста. Ничего у меня не болит. И температуры нет. Честное слово».
«Тогда объясни мне, почему ты выглядишь, как свежеиспеченный покойник? Наверное, вчера переутомился. Ведь предупреждал же тебя, что твое легкое еще не слишком здоровое. Я сейчас заварю тебе травки».
Этого хватило, чтобы Камушек внезапно обрел силы. Он резко вскочил, даже гамак беспорядочно закачался. Надувшись, Камушек принялся выпутываться из москитной сетки.
«СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Я НЕ БОЛЕН И НЕ БУДУ ПИТЬ ЭТУ ГАДОСТЬ!»
«Самое главное — хорошее обоснование, — ехидно заметил Говорун. — Так возьми себя в руки и хоть немного сдерживай свою ревность».
«Я ревную?» — Камушек глянул на мага исподлобья.
«Конечно. Ты думаешь, я не знаю, что тут происходит?»
«А чего это я ревную?» — Ткач иллюзий наконец выиграл сражение со складками муслина, свернул ткань и начал складывать гамак. Он пытался изображать безразличие, но на лице его то и дело проступало раздражение.
«Естественно, Пожирателя Туч».
Парнишка пожал плечами. Его взгляд случайно упал на Ягоду, которая сидела, опершись на столб и вытянув перед собой худые ноги, и выглядела при этом так, как будто по неведомой причине от души развлекалась. Камушку страшно захотелось прибить ее уши к этому столбу.
Движение перед домом привлекло его внимание. Из густых зарослей показался Пожиратель Туч. Он тащил огромную охапку орхидей, и на лице его рисовалось по-идиотски счастливое выражение. Камушек не выдержал. Махнув рукой на еду, одежду и тому подобные мелочи, он схватил только свои сандалии и попросту удрал, потому что чувствовал: еще мгновение — и он сделает нечто такое, чего потом должен будет стыдиться. Он побежал по тропинке к берегу. А по дороге лупил кулаками по стволам деревьев, чтобы дать выход злости. Потом босиком понесся по пляжу, не обращая внимания, что калечит ноги обломками раковин. Он остановился только там, где к заливу спускалась обрывистая скала. Темная базальтовая стена, которую подмывали волны, медленно, тысячелетиями разрушалась. Черные, отполированные терпеливой водой валуны лежали на дне. Земля же была усыпана и острыми камушками и круглыми, которые многочисленные приливы отшлифовали так, что те стали совсем плоскими, превратившись в идеальные снаряды для пускания «блинчиков» по воде. Но на этот раз Камушку было не до «блинчиков». Он сотворил иллюзорный образ Ягоды и метал в него камни, не обращая внимания на остерегающее колотье в боку, пока совсем выдохся.
В конце концов он рухнул на жесткую гальку, не заботясь о том, чтобы устроиться поудобнее. И только тогда его ярость стала утихать, а таившаяся до сих пор совесть дала о себе знать, подсовывая не слишком приятные мысли. Что бы сказал Белобрысый, видя такой приступ бешенства? Наверняка не восхитился бы варварскими манерами воспитанника. Паренек медленно сел, осмотрел пораненные подошвы, потом надел сандалии. Дремавший пару дней рассудок пробудился и давал понять, что все надо хорошенько обдумать. Камушек вынужден был честно признаться, что ревновал Пожирателя Туч. У него отобрали самого близкого друга, как же он мог оставаться безразличным? Это было просто-напросто несправедливо и совершенно невообразимо. Если б еще такой разгром их дружбе учинила какая-нибудь красавица, но уж такое убожество… У Пожирателя Туч продолжалось какое-то эмоциональное безумие. Неужели именно так и проявляется настоящая любовь? Камушек скривился, точно выпил один из лечебных настоев Соленого. Он припомнил собственное очарование Дымкой и только пожал плечами. Нет, это было совсем не то. Даже если Пожиратель Туч тогда почувствовал, что им пренебрегают — а теперь они, увы, поменялись ролями, — то Камушек все-таки сохранял некоторую ясность мышления. Он без сожаления расстался с Дымкой, не было печали и с ее стороны, так что слепая девушка превратилась в милое воспоминание — и не больше. Их ничего не связывало, кроме прикосновений, ласк, взаимного удовольствия. Следовало честно признать, что у Ягоды и Пожирателя Туч было гораздо больше возможностей в этой области. Но ведь они относились к разным видам! Ради самой Судьбы и ее путей, неужели это никого не волновало? Соленый, казалось, закрыл на это глаза. У его дочери были все возможности стать любовницей дракона, а его самого это, похоже, абсолютно не трогало.
Другой вопрос, что такого особенного видит в Ягоде сам Пожиратель Туч?
Любовь, говорят, слепа, но чтоб до такой степени? Камушек недоверчиво покачал головой.
Он снова создал призрачный образ Ягоды и стал его внимательно рассматривать. Решил, что мираж не слишком удачный. Подробности в нем размывались. Ткач иллюзий сосредоточился, пробуя как можно более точно мысленно представить себе оригинал. У Ягоды худое удлиненное лицо в форме перевернутой миндалины, но вот какой у нее лоб? Линия волос прямая или клинышком? А брови? Какова линия ее бровей? Ведь они такие светлые, что их почти не видно.
Он терялся, поправлял себя, буквально лепил эту девичью головку. Подбирал форму глаз, перепробовал разные формы губ и в определенный момент даже осознал, что его это увлекло. Ягода была трудной моделью, но тем большее удовлетворение давала работа над непростым образом. И вот, наконец, она сидела перед Ткачом иллюзии совершенно такая, какой была в жизни: бледненькая, большеглазая, излишне худая. Но Камушек ощущал некоторую неудовлетворенность, слишком быстро закончилась эта забава. Он изменил цвет глаз иллюзорной девушки сначала на черный, потом на карий, а в конце — на зеленый, точно лист. Эти яркие очи так чуждо и странно выглядели на бледном лице, что молодой маг вернул им их настоящий цвет. Глаза Ягоды имели необычную окраску — точно лепестки цветка, розово-красные с легчайшим голубым отливом.
