Дарья Афанасьева - Дом дураков
Ро я нашел на самом краю. Он стоял на коленях, сгорбленный настолько, что его было почти не заметно среди завалов из мертвецов. Я взял его за подбородок и заглянул в лицо. Глаза его были пусты, но на губах играла та же улыбка.
- Я их отпустил. - В его голосе не было гордости или торжества, только усталость. - Теперь все закончится. Совсем закончится.
Кресло было удобным. Настолько удобным, что я сразу понял - оно не настоящее. Оно стояло у обрыва, только от подножия его простирался не лес, а поле, устланное телами. Мне даже показалось, я вижу ту самую женщину. Рядом, через столик, располагалось точно такое же кресло. В нем сидел Приалай.
- Вот уж нет, - я без малейшего усилия соорудил себе бокал с вином. - Это только тело. Единый, я полагаю?
- Угадал, - Верховное божество Теморана сотворило себе такой же точно бокал вина. - Но это было просто.
- Чем обязан? Да еще в таком месте.
- Место выбрал ты. - Единый обвел жестом живописный пейзаж. - Это все - твои воспоминания. Я бы выбрал ландшафт поуютнее. Это было на самом деле, или просто плод воображения?
Я приложился к бокалу, обдумывая ответ. Или Единый в самом деле не видел, что здесь происходило, или хочет послушать, как я буду врать. От Приалая он точно знает, что я не маг, и многое зависело от того, насколько серьезно он ко мне относится. Действительно ли я заинтересовал его, или Единому просто скучно.
- Это было, - ответил я. - Все было, все есть и все будет, что ни возникнет в человеческом разуме.
- Только в человеческом? - Единый приподнял бровь.
- Не придирайся к словам. Чего ты хочешь? Зачем вся эта суета? Ты поставил на уши четверть обитаемого мира только для того, чтобы вести пустые разговоры с жалким смертным?
- В том-то и дело, что не с таким уж и жалким. - Единый отшвырнул бокал и наклонился вперед, пристально глядя мне в глаза. - В Тем-о-реи не берут простых смертных.
Где-то здесь мне полагалось напрячься и спросить, что он знает о Тем-о-реи, но вместо этого я расслабился и откинулся в кресле. Структура Ордена такова, что толком ничего никому не известно. Даже Мастерам, даже самому грандмастеру, я полагаю. Что бы ни вообразил себе Единый, он едва ли сумеет меня удивить, разве потешит меня очередной побасенкой. Что ж, я с интересом послушаю.
- Теперь я зна-аю, - протянул он торжествующе. - Знаю, где находятся Врата, и знаю, кто их откроет.
Это было уже интересно.
- Ты знаешь, где находятся Врата?
Божество расхохоталось и щелкнуло пальцами. На том месте, где раньше стояло его кресло, появилось новое. В кресле восседал Паук, и вид у него был мрачным, как у покойника. Коим он, судя по всему, и являлся.
- Извини, что не вернулись за тобой, - с сожалением развел руками я. - Я думал, ты выкрутился.
- Я и сам в какой-то момент так думал, да вот ошибся. - Паук страдальчески сморщился и потер пальцами висок. - Это мелкий гаденыш сцапал мой череп.
- Так плохо?
- Ты не поверишь, - некромант с ненавистью покосился на ухмыляющегося коллегу по цеху. - У меня мигрень. Я умер совершенно здоровым, а теперь у меня мигрень.
- Так это ты ему все рассказал? - Догадался я.
- Да. Ты уж извини, но он знал про Врата, а остальное как-то само...
- Не переживай, - я развел руками. - Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Паук снова потер висок и решительно кивнул.
- Да. Сделай для меня пепельницу. Из его черепа. Такую, знаешь, с угольками в глазницах, чтобы прикуривать можно было.
Я серьезно кивнул. Единый снова щелкнул пальцами. Некромант исчез. На траве остались отчетливые отпечатки ножек кресла.
- Ладно, ты действительно все знаешь и хочешь, чтобы я открыл Врата. Два вопроса: зачем это нужно тебе и зачем это нужно мне?
"И о каких, Шат тебя забери, Вратах мы вообще говорим?"
- Это нужно нам, - Единый выделил последнее слово. - Всем нам. Мир умирает. - Он опустился на край обрыва. - Ты и сам это знаешь. Мы живем, будто под стеклянным колпаком. Даже боги, которых смертные наивно считают всесильными - всего лишь облачко пара под сводами этого колпака. Всякий может стать богом. Может научиться всем этим... - он обвел рукой окружавший нас ландшафт, - ...этим фокусам. Чем какой-нибудь начинающий бог отличается от уличного факира? Что толку в могуществе, если таких, как ты - сотни? Тысячи? Тысячи тысяч? В поисках вашей мифической Хараны я забредал в такие дебри, в такие места... И везде - боги. Не мертвые, не живые. Куски чего-то, некогда бывшего живой душой. Кладбища богов. И такое же кладбище на земле. Жалкий клочок суши, окруженный со всех сторон стеной. Стеной вселенского безразличия! - Он всплеснул руками. - Я пытался пересечь пустыню, надеялся переплыть океан, но не смог. Боги привязаны к смертным, а смертные так слабы...
Он умолк. Единый смотрел на меня, и в глазах его было столько боли, сколько бывает, наверное, только в глазах богов. Истинных богов, принявших на себя долг заботы о людях. Я убрал бокал с вином и выпрямился в кресле. Воистину, нет ничего опаснее благих намерений. Поднялся на ноги и оглядел груды тел, лежащих внизу. Результат тоже, своего рода, благих намерений.
- Я не могу. Не могу открыть Врата.
Он тяжело, со всхлипом, вздохнул.
- Тогда я все это закончу. - Его голос задрожал. - Прекращу эту агонию. Если ты не откроешь Врата, и если Творцу... если он не вернется исправить то, что здесь натворил... Моих сил хватит, чтобы Смерть воцарилась от пустыни до океана.
- Ты не понимаешь, - Я обернулся к нему. - Я не могу их открыть. Не могу, потому что никаких Врат попросту не существует. И Творец не вернется, чтобы ты не делал.
- Что ж, значит, все обратится в прах. Но у нас еще будет время все обсудить, так что ты, возможно, передумаешь.
- Я понимаю, что не смогу тебя убедить, но все же... Что вам всем до меня? Я всего лишь одно из тех магических существ, что спрятались среди людей. Даже если ты зальешь моей кровью все вокруг, результата не будет. Творец создал этот мир и исчез. Он ушел или умер - неважно. Он сделал все, что мог и дальше нам самим придется барахтаться. Глупо обвинять его в нашей слабости. Ты считаешь, что я ключ, но у тебя нет замка, нет даже двери.
- Вот тут ты ошибаешься. - Единый подошел ко мне вплотную и я разглядел темные пятна на его лице. - Дверь есть. И ты мне ее откроешь.
- Ладно, - я развел руками. - Тебя мне не переубедить. Делай, что должно. Подведи меня к двери, покажи замок и скажи, что делать. Только поторопись. Это твое тело скоро осыпется, будто трухлявый мешок, а меня и вовсе вот-вот прибьют.
- Не прибьют, там уже мои люди. До встречи в Темгорале!
Я вернулся в тело настолько быстро, что физически ощутил ребрами и локтем удар о деревянное дно повозки. Попытки пошевелиться ни к чему особо не привели: руки и ноги были связаны, ящик, в котором я находился, был узким, будто гроб, а сверху меня забросали шкурами. Изрядно поворочавшись, я сумел ухватиться за край ящика и выглянуть наружу. Моя импровизированная постель стояла в центре широких саней, больше напоминавших передвижной блиндаж. Восьмерка рыцарских коней без видимого усилия тащила бревенчатое сооружение через какое-то поле. Рыцари Золотой Сотни. Шесть всадников ехали рядом, еще четверка рыл пристально следила за мной из углов саней. Арбалеты, лежавшие на коленях, были взведены и нацелены на ящик. Я предпочел лечь на дно и не дергаться.
