Александр Золотько - Слепцы
Распахнулась дверь, и заглянул один из воинов Смотрителя:
– Давай на двор!
– Что так? – осведомился Враль. – Соскучились?
– Смотритель зовет. Ветер вроде стихает, – Воин вышел, хлопнув наружной дверью.
– Вот сейчас и посмотрим, против кого слепых готовят, – сказал Рык.
– Ерунда какая-то… – пробормотал Кривой.
На дворе ветер почти стих, только легкая поземка напоминала о бушевавшей совсем недавно непогоде. С верхушек сугробов слетали тонкие белые струйки и бессильно падали неподалеку.
– Полдень проскочил незаметно, – сказал Враль. – Еще немного – и ночь.
Тень от стены, перегораживавшей проход, медленно ползла в глубину долины, цепляясь за черные обгорелые палки, торчавшие из снега. Это вначале Хорьку показалось, что палки, а потом он разглядел – и тошнота подступила к горлу.
– Людей-то зачем жгли? – спросил Кривой. – Ну, отнести назад, за дом, за стену. В снегу бросить, если не получается, но палить?..
Соболь, стоявший неподалеку, резко обернулся к ватажнику:
– Жалко покойничков?
– Жалко не жалко, только уважать нужно…
– А горелые покойники живым выжить помогают. Черные не только хорошо слышат – еще и нюх у них тонкий, куда там собачьему! А когда горелым несет, им живого унюхать труднее… Понятно?
Гора с рудником была неподалеку, всего шагов, может, сто, ну, сто пятьдесят самое большее. Буря вылизала снег, выровняла его от избы до горы. Грязные, закопченные и окровавленные люди торопливо разгребали снег, выволакивали наружу бревна, палки и доски, складывали из них кучи.
– Не зажжете костров, – сказал Кривой. – Промерзло все. Будете зажигать, только вода потечет.
– Ничего, – отмахнулся Соболь. – Уже умные. Уже все знаем. Натопили жира в прошлые ночи, вон в бадейках стоит.
Кривой не стал спрашивать, из чего топили жир, только сплюнул в снег и оглянулся.
– Есть рогатины или копья? Серый ваш говорил, что щиты нужны…
– Вон лежат, – Соболь указал пальцем в сторону высокой снежной кучи. – Котик, покажи, где что сложили.
Один из чумазых, стоявших возле Соболя, кивнул, двинулся было исполнять приказ, но тут от рудника донесся глухой низкий звук, будто кто-то громадный резко выдохнул.
– В строй! – приказал Соболь.
– В строй, в строй! – подхватили возле кострищ, люди засуетились, вытягиваясь в линию.
Пологий спуск от рудника шел прямо к полуразобранному уже дому между двух высоких утесов. Серая каменная стена здесь была словно выломана.
– Нам молиться нужно и жертвы приносить, что тут проход от рудника к долине один, – сказал Соболь. – Ладно, вы тут стойте, если что…
– Если что, – кивнул Смотритель. – Если прорвутся – я прикрою.
Его люди в чистых белых полушубках выглядели какими-то ненастоящими по сравнению с грязными и оборванными дружинниками и воинами Соболя.
– Ты только смотри, далеко не пропускай, – Соболь, подхватил торчащее из сугроба копье и, стряхнув снег, медленно двинулся к своим людям. – И со мной если что… ты сыну передай, чтобы… Чтобы за матерью присмотрел и за сестрами.
– Я передам, – ответил Смотритель, глядя прямо перед собой, на рудник. – И сам пригляжу…
Хорек глянул на Рыка, но тот стоял слева от Серого Всадника, стоял спокойно, держал меч и кинжал в опущенных руках. Лицо – спокойно. Дыхание ровно. Только костяшки пальцев побелели.
– Держись возле меня, – напомнил Кривой Хорьку. – Слева и позади.
– Хорошо, – ответил Хорек.
Все вокруг замерло. Неподвижные люди, неподвижное серое облако над головами… Только солнце медленно сползало к горизонту.
Что-то черное разом появилось у основания горы, словно гора опустилась в грязь и та густыми потеками поплыла в стороны.
– Держать! – крикнул кто-то впереди, наверное, Соболь. – Не отступать.
– Чего ж они тут стоят, – пробормотал Кривой еле слышно. – В воротах стены стали бы…
Кривой сказал тихо, но Смотритель все равно услышал.
– Они как вода. Стену перетекут поверху. Только на ровном месте еще на что-то можно надеяться…
Грязь из-под горы текла вниз неторопливо. Хорьку показалось, что он слышит бульканье и шипение, но потом понял, что это шорох, сухой скрежет, утробное урчание и треск. Эти звуки усиливались, становились все громче, пока не заполонили все вокруг, поглотив воронье карканье и крики людей.
– Да что ж это такое? – Враль вытащил из ножен меч. – Это ж не люди?
– Это черные, – сказал Смотритель. – Те, от кого первый царь хотел защитить людей.
Враль засмеялся, но смех оборвал: черная волна замерла в нескольких шагах от людей. Теперь Хорек видел, что это была не грязь, не черная жижа, что состояла эта волна из отдельных тел, только не мог он рассмотреть форму этих тел, они казались ему мешаниной суставчатых лап, когтей и клыков. Да и было их, наверное, не так уж много, но сосчитать оказалось невозможно: понять бы сначала, где заканчивается одно уродливое тело и начинается другое.
Черные, будто вырезанные из кромешной тьмы чудовища, стояли в двадцати шагах перед линией людей, ощетинившихся копьями и мечами.
Хорек вспомнил историю о первом царе, которую ему рассказывал Дед целую вечность назад, и вздрогнул. Эти… Эти чудовища раньше жили рядом с людьми. Каждый день, каждую ночь они были рядом, прятались в темноте, выбирали себе жертву…
Вот такие же – черные, голенастые, жуткие…
Сказка говорила правду? Витязь отгородил этих чудовищ от людей земной твердью? Дед говорил, что это было неправильно. И Хорек даже засомневался тогда: может, и вправду не нужно было этого делать, ведь, пользуясь своей безнаказанностью, люди сами стали превращаться в чудовищ… Не стоило отделять, чтобы понятно было, где добро, а где зло?
Но сейчас, вглядываясь в черные тела, Хорек понимал, что невозможно быть с ними рядом. Возможно, раньше еще и получалось поддерживать мир… Раньше, когда жили они под одним небом с людьми… А сейчас…
Хорек вздрогнул: двое или трое черных внезапно прыгнули, оказались возле людей, взметнули над собой длинные суставчатые лапы. Люди закричали, громко, вразнобой, кто-то выл, кто-то улюлюкал.
– Они слепые! – крикнул Смотритель.
Полыхнул костер, черный дым столбом поднялся перед человеческим строем, второй столб, третий… Люди бросились вперед, по нескольку копий вонзилось в черные тела, блеснули лезвия мечей – бесшумно, все перекрывал рев людей.
Один из черных кинулся в сторону, уклонился от ударов, но двое других были растерзаны в клочья за мгновение. Черные брызги и куски тел полетели на белый снег. Кто-то свистнул, люди разом замолчали и отступили на свое прежнее место.
Уцелевший черный завертелся на месте, словно снег стал огнем, завизжал – вибрирующий звук взлетел к самому небу – и прыгнул вперед, над остриями копий. Прыжок перенес его через строй, бросил к людям Смотрителя. Никто из передней линии даже не оглянулся: вперед двинулась основная масса чудовищ. Люди снова закричали и ринулись навстречу черной волне.
