Кирилл Алейников - Когда боги уходят
— Что бы вы хотели сказать вашим болельщикам? — расплылся в искусственной улыбке ведущий.
— Я… Не понимаю, где я оказался, — неуверенно сказал Андрей.
— Вы слышали! — взревел ведущий. — Он не понимает, где оказался! Поддержим победителя!
Толпа вновь взорвалась аплодисментами. Послышались одобрительный свист и звуки болельщицких трубок.
— Итак, теперь, когда вы стали равны богу, какое первое желание вы хотели бы претворить в жизнь? — поинтересовался ведущий.
— Попасть домой, — сказал Андрей то, что пришло в голову.
И тут же оказался дома, в своей квартире на окраине Новосибирска, в своей собственной кухне. На стуле за столом сидел его друг Стас и молчаливо смотрел в красную кружку, наполненную растворимым кофе. Заметив Андрея, он отпрянул назад, побледнел, но вскоре всё же узнал.
— О боже! — вскочил Стас и приобнял Андрея за плечи. — Где ты пропадал? Что с тобой стряслось?
— Ты… это… Ты настоящий? — медленно спросил Андрей.
Стас немного смутился и подозрительно поглядел на друга. Однако, подозрения, какими бы они ни были, мигом прошли, и он всплеснул руками:
— Конечно, я настоящий, Андрюша! Присядь на стул, ты выглядишь просто ужасно!
Из соседней комнаты на причитания Стаса прибежала Света — девушка Андрея. Округлив глаза, она прикрыла рот руками.
— Андрей!
Андрей был несколько растерян. Он не ожидал, что после озвучивания своего желания в самом деле попадет домой, поэтому не был готов к встрече с близкими.
— Боже мой, тебя похитили? — восклицала Света. — Тебя пытали, любимый?
— Что-то вроде того, — кисло улыбнулся Андрей.
— Мы немедленно сообщим ментам, что ты нашелся, — сказал Стас. — А пока, Света, ради всего святого, помоги мне снять с него эти лохмотья!
Они вдвоем принялись искать застежки у изрубленной, покореженной кирасы.
— Вырядился прямо как рыцарь какой-то, — недовольно проворчал Стас, брезгливо морщась от прикосновения к запекшейся крови. Знал бы он, чья это кровь, так вообще облевался, подумал Андрей.
— А это что такое? — дрожащим голосом спросила Света, тыча пальцем в Радужные Мечи, которые Андрей все ещё держал в руках. — Ты что, в самураев играть собрался, Андрюша?
Стас скосил взгляд и только теперь увидел оружие в руках друга. Он торопливо отошел от Андрея, говоря:
— Ты бы лучше выкинул эти штуки, приятель! Чего доброго, поранишься или нас поранишь.
— Это мечи, да? — спросила Света. — Красивые, блин. Дорогие наверное. Вон, одно навершие стоит кучу денег, если оно настоящее. А гарда, она из платины, так? И клинок какой-то странный — по голомени постоянно радуга прыгает.
Андрей поднялся.
— Хочешь подержать? — спросил он у девушки.
— Ещё бы! — часто закивала та, сгорая от восторга. — Где ты раздобыл такие штуки?
Андрей приблизился к ней и плавно вонзил в живот клинок. Девушка вскрикнула, осела на пол и истекла кровью.
— Ты никогда не интересовалась ничем кроме дорогих тряпок, дорогих причесок и дорогой косметики, — презрительно сказал юноша, глядя на убитую подругу. — Ты не могла знать, что такое гарда, навершие и голомень.
— Зачем ты убил!..
Стас не успел договорить, потому что вспорхнувший Меч отрубил ему голову. Крик потонул в неясном клокотании крови, хлынувшей по трахее в легкие…
Андрей снова стоял в центре яркого круга, и вокруг снова была непроглядная тьма. Но на этот раз был и звук — звук приближающихся шагов. Вскоре на свет вышел юноша, держащий в руке Радужный Меч.
Ведь это я, подумал Андрей, обнаружив, ко всему прочему, что владеет теперь только одним Мечом.
— Привет, Андрей! — весело воскликнул Андрей-два. — Не ждал меня?
— Кто ты?
— Что за глупый вопрос! Я — это ты.
Андрей-два перехватил Меч поудобнее и встал в боевую стойку.
— Ты хочешь биться со мной?
— О, да, мой друг!
— Но зачем, если ты — это я?
— А зачем ты шагнул в зеркало, не разобравшись в самом себе? — ответил Андрей-два и прыгнул вперед. Мечи скрестились, но в этот раз фантасмагористических перемещений в другие пространства не произошло.
Андрей отпрыгнул, отбил ещё несколько ударов, пнул противника ногой в живот и спросил:
— Если ты — это я, то, убив тебя, я умру?
— Естественно! И я, убив тебя, тоже умру. Весело, да?
Светящаяся сталь снова скрестилась.
— Но в чём смысл этой битвы?
Андрей-два сделал недовольное лицо.
— Незачем было шагать в зеркало, не став единым целым. Знаешь, что тибетские ламы подразумевают под этим словосочетанием?
Он нанес несколько стремительных ударов, но Андрей успел их отбить.
— Ты хочешь сказать, что я сомневался в чем-то?
— Ты всю жизнь сомневался, дорогой мой. В девятом классе ты сомневался, стоит ли показывать родителям тройку по физике за четверть; ты сомневался, стоит ли поступать в университет; ты сомневался, понравится ли тебе работа в автосервисе; ты сомневался, бросить ли Светлану… А когда ты попал в Арманнис, то просто-таки стал воплощением сомнений, здоровенным, липким комком неуверенности.
Андрей-два сделал ложный выпад и зацепил предплечье Андрея. Юноша чуть не выронил Меч от боли, но успел вовремя отскочить от смертоносного вражьего Меча.
— Ты сомневался, сможешь ли пройти путь до конца, когда шагнул в дверь, ведущую на финишную прямую. Не спорю, у тебя были основания для сомнений, ведь, в конце концов, ты потерял всех своих друзей, которые погибли прямо у тебя на глазах.
Андрей-два проделал сложный танец обманных маневров и ещё раз зацепил Андрея — на этот раз в левый бок.
— Тебя и сейчас, как говорится, терзают смутные сомнения, сможешь ли ты одолеть меня. С одной стороны, ты думаешь, что погибнешь, убив меня — свою тень, но с другой — у тебя нет выхода.
Андрей-два ещё раз ранил юношу, и теперь рана оказалась глубокой. Сложившись пополам от боли, Андрей опустился на колено и тихо застонал.
— Положим конец всем неуместным сомнениям! — воскликнул Андрей-два и занес Меч, чтобы отрубить Андрею голову…
…Мы забываем, что всё это —
Разные вещи:
Тени, отражения, мы сами…
…Андрей уверенно всадил острие Меча в своего двойника…
Он почувствовал, что лежит на холодном каменном полу, и вокруг уже нет пугающей плотной тьмы, но легкий полумрак. На базальтовых стенах колышутся факелы, в небольшом отверстии на потолке виден лоскут голубого неба Арманниса.
— Поздравляю тебя, Андрей. Ты прошел все испытания.
