Галина Ли - Своя дорога
Мы, в свою очередь, проявили милосердие и добивать грабителей не стали. Только Доро, метнув дротик вслепую, долго ругался вдогонку неудачникам.
После этого случая я простил нашим хвостатым сторожам их хулиганство и прожорливость.
Пейзажи за кормой постепенно менялись: пропали заросли тростника и лес из "многоногих" деревьев. Теперь река заворачивала хитрые петли вокруг высоких холмов ярко-желтого цвета, поросших обычным лесом. Иногда их склоны украшали огороды, разбитые на террасах, в них возились местные крестьяне.
Судя по всему, Дикие земли закончились. Еще немного, и мы прибудем на место.
– Скоро приедем! – заявил нам Доро, подтверждая мои догадки, и тут же уточнил. – Ночь не больше рука осталось.
Я ожидал, что река постепенно станет похожей на оживленную улицу, заполненную прохожими и телегами с добром, однако вокруг по-прежнему царила пустота – ни одной лодчонки, нагруженной незамысловатыми плодами крестьянского труда или товарами.
Мне это не нравилось, учинарку, похоже, тоже.
– Река тихо, – время от времени говорил он, недовольно крутя головой по сторонам.
Город Сырт, финальную точку нашего путешествия по реке Двух вод, мы учуяли раньше, чем увидели. Смрадная вонь гари и легкие тонкие полоски сажи, осевшие на корабле, подтвердили, что учинарку правильно тревожился: стряслась беда. А потом река свернула за очередной поворот, и перед нами возник островерхий холм с крутыми склонами, на котором и расположился город. Несмотря на дневное время, он казался вымершим и неживым. Даже собаки не лаяли, хотя фигурки людей все-таки попадались на глаза. А еще то тут, то там чадили черным дымом большие костры.
Наш проводник не стал причаливать к берегу, сбросил якорь на расстоянии от причалов в полет стрелы и решительно заявил:
– Доро дальше не плыть! Сырт – плохо.
– Что делать будем? – спросил я у сирин.
Агаи задумчиво потер подбородок:
– Обойти его мы все равно не сможем. В городе нас ждет проводник. Из моего племени. Он доведет нас до гор. На границе Юндвари я с тобой расплачусь, и можешь считать себя свободным от обязательств.
Ну да, ну да. Я, может, и буду на тот момент свободен от обязательств, а вот ты, парень, нет. И придется тебе еще немного со мной погулять, пока не удостоверюсь, что вашему племени можно доверять. А то слишком много поводов для сомнений вы дали в последнее время.
Я неопределенно махнул рукой – мол, там увидим.
– Доро, греби к берегу, – сказал я проводнику, и тот сокрушенно, как маленький старичок, помотал головой, осуждая наше решение.
– Доро вернуться домой! – мрачно сказал юноша и протянул руку за деньгами.
Агаи отсчитал серебро, туземец ловко увязал его в яркую тряпочку, взял ее в зубы и прыгнул за борт, оставив нас в немом удивлении. Через мгновение водяные звери, наши попутчики, развернулись и поплыли вверх по течению. И среди привычных бледно-серых тел мелькало еще одно, точно такое же, только чуть меньше и темнее, с ярко красной тряпицей в пасти.
Агаи с восторгом, как бывало раньше, дернул меня за рукав:
– Дюс! Мы с тобой ошиблись в своих догадках! Учинарку настоящие оборотни!
Сам вижу.
– Ты лучше за руль садись, а я веслом поработаю, а то, если мы еще немного помешкаем, течение нас мимо города унесет, – остудил я горячность мага.
– Ага, сейчас, – пробормотал сирин, занимая место учинарку.
Некоторое время я боролся с непослушной водой, мысленно благодаря Доро за то, что он научил меня обращаться с громоздкой плетеной лопатой, так не похожей на наши маленькие весла, и понося его же за преждевременное бегство.
Ну, в самом деле, какая разница, где прыгать в воду – на середине реки или у самой пристани?
Хорошо еще, сил у меня достаточно.
Наше суденышко сдалось и медленно повернуло к берегу, приблизившись к каменному молу, собранному из больших обтесанных глыб.
Причалили мы неумело, ткнувшись носом в обросший зелеными нитями водорослей камень. Течение на этот раз решило нам помочь, развернув корму корабля и мягко прижав ее к молу.
Я подхватил вещички, сирин поднял на руки девочку, и мы ступили на берег.
А на причал уже вышли несколько человек, вооруженных длинным подобием алебард. Стоило нам шагнуть с судна, как один из встречающих вскинул руку в запрещающем жесте и сказал несколько резких слов на незнакомом языке.
Я посмотрел на сирин, ожидая перевода, но маг только покачал головой – язык был ему незнаком.
– Простите, мы не понимаем вас, любезнейший, – ответил я, прикидывая на ходу, что делать, если местные полезут драться.
– Он просит вас покинуть город. Говорит, чтобы возвращались в лодку, – лениво растягивая слова на столичный манер, сказал стоявший поодаль мужчина в затертом грязном плаще с надвинутым по самые брови капюшоном.
И здесь беженцы. Ну что же, такая встреча нам на руку – переводчик человек полезный.
Между тем незнакомец откинул капюшон, открывая лицо, явил миру тщательно выбритые щеки, породистый нос с горбинкой, карие глаза и высокий лоб, перечеркнутый шрамом, идущим от линии роста волос до брови.
– Прошу прощения за непрошенный совет, но на вашем месте я бы прислушался к этому доброму человеку и немедленно вернулся на лодку. Если вы сделаете еще один шаг, то корабль сожгут, и вас вместе с ним.
Интересно в Сырте встречают гостей...
– А за что, не подскажете? – спросил я, отступая на шаг, и положил руку на навершие рукояти меча.
– В городе эпидемия, люди мрут, как мухи в холода, – вздохнул незнакомец.
Я сделал еще один шаг к лодке.
К Мо этот город и этого проводника! Не хватало еще заразиться! Сами как-нибудь доберемся, не пропадем.
Но не успел я высказать эту здравую мысль, как Агаи сказал:
– Мы целители и можем быть полезны!
Вежливый соотечественник послушно перевел, и наша судьба была решена.
Вот обалдуй! И тянули его за язык?!
Глава двадцать седьмая
Люди в масках переглянулись, а потом одновременно расступились, давая дорогу. Агаи сразу ринулся вперед, но я остановил его и полез в карман – за платком.
Лекарь недоделанный, кто из нас должен помнить хотя бы о самой простенькой защите?
Сирин, глядя на то, как я сооружаю Морре повязку, спохватился и схватил свою сумку. Немного покопавшись, выудил оттуда две чистые тряпицы и пузатый флакон из толстого стекла, а потом сбрызнул повязки маслянистой жидкостью из флакона.
В воздухе густо запахло хвоей.
