Тимофей Алексеев - Дети заката
Повели его другие ребята. Сначала покрутил он их. Да нет: не то чтобы заметил — сам чего-то боялся. Останавливался часто, хвост проверял, по-видимому. Потом подъехал к дому на набережной, машину припарковал и, оглядываясь, в подъезд направился. Словно в шпионов играл — может, фильмов насмотрелся? Следом за ним опер направился, квартиру определил, где скрылся водитель, да стал ждать его. Тут же машину обследовали. И сразу удача: на этой машине наезд был на человека. Вскоре прибыла группа захвата.
Часа два ничего не слышали. А потом появился водила, да не один: подростка ведёт с собой лет пятнадцати. Когда брали, удивление в глазах было, непонимание. Как бы спрашивал: «Почему меня?»
В начале же допроса ничего не сказал, адвоката требовал. Вызвали Сашу Негодина. Тот из-за стекла наблюдал и видел, что совершенно другой человек перед ним. Не тот рубаха-парень, шоферюга и матерщинник, отсидевший срок по хулиганке.
— Да он не тот, за кого себя выдавал! — Негодин повернулся к Сажину. — Знает, как вести себя и с кем. С вами один — ясно: контора нешуточная, с нами другой…
— Да проверяли мы его! Ничего за ним не было, кроме хулиганки. Но сейчас уже есть. Эксперты подтвердили: на этой машине наезд совершили. Но это пока — «наезд», в чём я сильно сомневаюсь. Убийство это.
— А что за малец?
— Да разговариваем… Только пользы никакой, вроде как не в себе он. Буровит, сразу не понять про что. И видно, что боится кого-то. Говорит, что Братство Теней не простит его никогда. Секта это! У кого он был, его тоже привезли — академиком оккультных наук себя называет. Только ему пока предъявить нечего. Но найдем, что и ему предъявить… Люди работают.
Обыск в квартире водителя ничего не дал. Да на него и не надеялись, так как уже знали, что он пешка, которой двигает хозяин. Но вопрос: хозяин кто? Еще неделя прошла в сложнейшей работе. Выявили более двадцати человек, которые часто контактировали с задержанным «академиком», среди них больше было женщин. Все они сперва молчали, но позже, посидев часа четыре в специальной камере, где по стенам бежала канализационная вода, а каждые десять минут выпускались в отверстия под деревянными нарами две-три крысы, начинали биться в двери и орать, чтобы их выпустили. После этого они становились разговорчивыми.
Многие занимали должности в образовании, медицине, их имена были на слуху у людей. В новой общественной организации они все были «координаторами движения», как они себя называли. Они работали с педагогами школ, обрабатывая их умело, применяя психологическое воздействие. Зимой собирали научные семинары, в основном в небольших районных центрах, где поменьше любопытных глаз, где ничем не интересуются власти и не проверяют темы «семинаров» и уставы этой общественной организации. Летом же начиналась основная работа. Выезжали в живописные горные места Байкала и Алтая, Казахстана и Урала, куда свозились дети двух категорий: интеллектуально одарённые и развитые физически, крепкие, здоровые. Там они получали первые уроки в виде практических игр. Только суть всех тренингов и игр сводилась к тому, что играющий — это ОН! Гражданин мира! И что не нужны границы государств: человек вправе жить везде, где пожелает.
Полковник Аридаков присутствовал на многих допросах людей из этой организации. И у него стало складываться дурное предчувствие. Всю эту галиматью несут не просто тёмные, полуграмотные люди, а образованные, работающие с детьми, занимающие положение в обществе, которые по роду своей деятельности влияют на неокрепшие умы подрастающего поколения.
А позже при обыске одной из квартир подозреваемой был найден компьютерный диск с информацией с их «форумов». Точнее, шабашей, так как вместе с глобализацией они проповедовали ещё шаманизм и магию. И только взглянув на первые фотографии и раскрашенные карты, где чужими флажками были отмечены горные области нашей страны, он понял, кто заказывает музыку и кто под неё пляшет.
На фотографиях мелькал пожилой человек, худощавый и подтянутый, и одна из допрашиваемых показала, что это гражданин Швейцарии, который часто приезжает в эти лагеря, встречается с руководителями движения и с ними уходит в горы. Что они там делают — она не знала, да и никто из допрашиваемых не знал. Многие понимали, что их наставники что-то скрывают от своих соратников, но нельзя было спрашивать учителя: если он сочтёт нужным, сам посвятит их в таинства.
«Академика» несколько дней не допрашивали, выжидали. И он вёл себя вызывающе высокомерно, всё требовал адвоката. Но когда ему напомнили его настоящую фамилию и что он уже привлекался за мошенничество в городе Казани, слетела спесь с «академика»: видно было, что впал в депрессию.
Допрашивал его сам Сажин.
— Кто твой хозяин, Ненашев?
— Не понимаю, о чем вы? У нас общественная организация, у нас есть попечители, есть спонсоры, что содержат организацию.
— Ненашев, кто ваши спонсоры, мы знаем, и кто попечители — тоже. Меня интересует, кто твой хозяин в Братстве Теней?
Лицо «академика» приобрело землистый цвет, пальцы перестали стучать о табурет. Сидевший в сторонке Аридаков даже уловил его страх — резкий запах пота выдал, что он очень боится.
— Что вы замолчали, Ненашев? Боитесь, что он вас достанет?
— Его имя нельзя произносить вслух…
— Земля разверзнется, что ли? — Сажин прошёл по комнате. — Мой тебе совет, Ненашев, — сдай хозяина! Тебе это зачтут.
— Он магистр! Он основатель Братства! Говорят, ему тысяча лет… Я никогда не видел его, но его люди повсюду.
— Сам-то веришь? Что несёшь? Тысяча лет! Не живут столько!
— Он прожил, и сейчас в здравии…
— Ну, тогда людей его назови, кого знаешь. Убийство на тебе — помни об этом. Да, кстати, расскажи и об убитом. Это что за человек? Для чего нам его подложили? С толку сбить?
— Нет…
— Тогда для чего?
— На живца брали вас, чтобы узнать, кто ещё касался информации о переходе… А убиенный — он никто. Он по своей воле смерть принял, лишь бы только магистра приблизить к цели — узнать и завладеть тайной…
— О каком переходе говоришь, Ненашев? Который вы ищете в горах?
— Да, но о нем знают только посвященные.
— И есть такие?
— Есть, только многие теряют память после того, как узнают о переходе.
— Зачем вам нужна была видеокассета? Ведь там нет никакого перехода.
— Но вы смогли снять на камеру людей оттуда.
— Кто дал вам информацию о видеокассете?
— Самаритянин. Он в конторе у вас — я не знаю, кто он и в каком звании, только его псевдоним.
Сажин с Аридаковым переглянулись. У полковника лицо стало жестким, глаза злыми. Он подошел к столу и задал всего один вопрос:
