Терентий Гравин - Игрок поневоле
— Обед готов! Где его накрывать? Через сколько и как оповещать остальных членов команды? — Всё верно, я лидер, мне и решать:
— Через четверть часа пусть собираются в малой столовой… Зелёная, кажется?
— Точно! Тогда я полетела! — И наша шеф-повар умчалась.
Мы же с Александром решили пройтись на стену и лишний раз проверить диспозицию противника. Мудрёным магическим системам и несущим дозор на стенах умертвиям я всё-таки доверял меньше, чем собственному глазу, да ещё и усиленному линзами бинокля.
Как ни странно, повозка, хоть и деформировалась в кучу дров, всё ещё продолжала ярко и насыщенно гореть. Языки пламени достигали метров пяти и в ближайшее время опадать не собирались.
— Магия! — солидно заявил мой земляк. — Да и прочей гадостью этот танк был нафарширован под завязку. Удивляюсь, почему он не самоходный.
— Стереотип мышления, — поделился и я своим мнением. — Раз есть дармовые силы големов и разных умертвий, зачем создавать двигатели?
— Логично… — кивнул Александр и сменил тему: — И надолго мы здесь застряли?
— Будет видно… Да и Канцура жив остался… С другой стороны — тут неплохо, лошадки накормлены и в безопасности. Возможно, и мы с тобой хоть минимальные знания по магии получить успеем.
— А спать ты сегодня где будешь? — последовал совсем уж нежданный вопрос от шестнадцатилетнего товарища. — У себя в спальне или…
И смотрит на меня так честно-честно. А мне что ему отвечать? Мол, сам много о чём мечтаю, но толком ни в себе, ни в сияде разобраться не могу? И что нуждаюсь в любом, пусть самом абсурдном и неуместном сочувствии? Вроде не та разница у нас в возрасте, чтобы идти на подобные откровения. Поэтому я озадаченно прокашлялся и попытался отшутиться, совершенно не по-детски:
— Если именно спать, то только у себя. А что?
— Да мне всё равно… как бы… Но будь начеку, такая реалистка, как Даниэлла, может и на богатства Эвана польститься. Да и благородный рыцарь-паладин ей постоянно пытается голову вскружить. Смотри, Максим-Адриано, останешься без жены, будешь потом себе локти кусать.
Хотелось его грубо осадить и посоветовать не лезть не в своё дело, но… как же он был прав! Молодой, зелёный, а всё видит и всё соображает. А раз ему заметно со стороны, то насколько к этому серьёзно относятся мои потенциальные и явные соперники? И что можно им противопоставить в грядущей борьбе?
Если уж быть честным с самим собой, то никакой помощью пренебрегать не стоило. Так что, перешагнув гордость и заносчивость, я поинтересовался у юного, но наверняка верного товарища:
— И что мне делать? Может, чего дельного посоветуешь?
— Могу и посоветовать, — согласился малой, стараясь говорить баском, хоть и тон у него после этого сразу перешёл на заговорщицкий: — Год назад я помогал одному напарнику по гильдии его девчонку охмурять. Он хоть и на три года старше меня, но массу всяких трюков, словечек и подначек знал. И когда те вовремя да после нужной фразы прозвучат, то всё действие в целом имеет оглушительный успех. Его милашка быстро преисполнилась презрения к остальным конкурентам, удостоверилась в пылкой страсти и надёжности нужного кандидата, и у них сразу пошло дело к свадьбе.
— Ну и чего ты раньше не признавался? — не вполне последовательно возмутился я. — Давай выкладывай все эти свои маленькие хитрости. А я в долгу не останусь: если тебе какая девушка понравится, побегу за тебя сватать.
— А если она всё равно не согласится? — прищурил парень глаза. — Не будешь возражать против похищения? — Я тяжело вздохнул, но ответил правдиво, как думал:
— Буду… Нельзя силой.
— Так я и не спорю! — довольно заулыбался малой. — Вопрос прозвучал просто для проверки… А теперь слушай и запоминай!..
Когда мы уже добрались до столовой, я был в курсе всех мелких, но весьма действенных нападок на моих конкурентов. Хоть в душе и до того не сомневался, что Даниэлла Дарзлей будет моей, но теперь уверенность получила большие основания. Да и кто бы сомневался, что в борьбе за такую женщину не стоит стараться от всей души и по всем направлениям.
В столовой собралась вся мужская компания, включая и ошивавшееся вокруг стола привидение. Дед пытался рассмотреть приготовленные Тьюшей блюда и сопоставить с умениями его усопших поварих. Ну и как только мы расселись, произошло вполне ожидаемое явление на наши глаза единственной дамы в нашем коллективе. Причём глядя на реакцию Теодора Брока, который сразу же позабыл про блюда, а уставился на женщину, меня кольнуло чувство ревности и в отношении его. Недаром старикан готов был на любые мучения, лишь бы вернуть себе все прижизненные ощущения, такой опытный ловелас, несмотря на свою старость, может запудрить мозги женщине, беззаветно влюблённой в драгоценности, роскошь и пылкие комплименты.
А уж следовало только посмотреть, как бросились встречать изумительно одетую красавицу оба моих конкурента. Спотыкаясь и отталкивая друг друга, они чуть не затоптали предмет своего обожания и восхищения. Предлагая свои руки, чтобы провести за стол, осыпая пафосными восхвалениями дивную прелесть всего вместе и каждой детали одеяния, причёски, украшений по отдельности.
Поддержали. Провели. Усадили. Сами уселись. Уставились требовательно на меня, потому что фейри ждала моей команды подавать первое блюдо. А мы с Александром словно заканчивали ведущийся неспешно разговор.
— …кажется странным, что ты не ценишь именно красоту в первую очередь! — возмущался Пятница. — Почему?
— Да всё просто. Если оценивать женщину только за красоту, то к старости её придётся выгнать из дому. Кому она нужна будет тогда, дряхлая и вся морщинистая? Тогда как, ценя в женщине её душу, ум, верность, заботу о доме и любовь к детям, мужчина продолжит любить свою избранницу до самой смерти. Да и детям подаст правильный пример для подражания…
Договорил, глядя сквозь собеседника, вздохнул и, словно спохватившись, стал озираться на всех остальных.
— А-а… чего это мы не едим? Тьюша, дорогая, подавай суп! Порадуй нас своими изысками.
И вновь обратился к Александру, сидящему с правой от меня стороны, с каким-то несущественным вопросом по поводу его Шершня. Косоглазие мне не понадобилось — и так заметил волну недовольства, которую излучала вокруг себя усаженная на другом конце стола сияда. Она пребывала в расстроенных чувствах и сейчас спешно выбирала, каким же образом мне насолить.
Поэтому мы с соратником запустили вторую задумку в ход. Он у меня наивно поинтересовался:
— А чего это сияда там устроилась?
— Точно! Я ведь забыл её предупредить! — притворно пожалел я. — Заговорился с тобой… А ваше место, сударыня, вот здесь, слева от меня. Потому что так полагается сидеть даме моего сердца. Тем более что противоположный от меня торец стола вскоре будет занимать истинный владелец этого замка. Мы не вправе лишать его подобной привилегии. Не так ли, господа?
