Дмитрий Казаков - Кровавый рассвет
Ранее подобное было невозможно представить.
– Да, мрачно все, – пробурчал Гундихар. – Эй, Саттия, ты дорогу к «Крови неба» не забыла?
– Не забыла, корни и листья, – откликнулась девушка. – Вон на ту улицу сворачивай, а потом на юг.
Они проехали кузнечный и кожевенный кварталы, миновали громадное святилище Сифорны. Белые стены его были покрыты черными пятнами копоти, а несколько колонн у входа обрушились. На обломках копошились полуголые гоблины, торчали недостроенные леса.
Открылось море, вид на бухту Тафоса, где ранее стояли десятки кораблей.
– Великие боги… – проговорил тар-Готиан при виде обгорелых руин на острове Семи Стихий.
Городские стены, выходившие на воду, местами обрушились, а кое-где смялись и растрескались. Там, где пылало колдовское пламя нагхов, виднелись потеки. Прочнейший камень не выдержал чудовищного нагрева и превратился в жидкость, а потом снова застыл. От внешних причалов сохранились короткие огрызки, внутренние уцелели, и около них стояли суда – сплошь галеры.
Храм Акрата, расположенный рядом с агорой, не пострадал во время штурма только благодаря малым размерам. Путники оставили его позади, немного попетляли по узким улочкам, стала видна маленькая площадь с колонной в центре и постоялый двор, огороженный высокой стеной.
Над крыльцом висела та же самая огромная подкова, а окна были затянуты кусками тонкой ткани.
– Приехали, ха-ха! – Гундихар с кряхтеньем слез с лошади. – Помнишь, Бенеш, как мы тут погуляли?
Ученик Лерака Гюнхенского, он же – посланец Великого Древа неожиданно залился краской, точно самый обычный мальчишка. Заполыхали даже уши, а глаза сделались виноватыми, будто у нашкодившей собаки. Да, тот поход по борделям и кабакам Бенеш не забыл.
– Нашел чего вспоминать, – укорила гнома Саттия. – Расстроишь Бенеша, он тебе тут лес вырастит.
– Молчу-молчу. – В недрах черной бороды наверняка скрывалась улыбка, но прятал ее хозяин очень ловко. Только синие глаза искрились весельем. – Гундихар фа-Горин может быть немым, словно рыба.
Подошедший слуга принял поводья, повел лошадей на конюшню, а гости поднялись на крыльцо.
– Приветствую вас, – встретил их внутри хозяин. – Добро пожаловать. Пусть заботы останутся за порогом «Крови неба». Самые лучшие комнаты готовы для вас. Обед – тоже… Прошу. А… не вы ли останавливались у меня несколько месяцев назад?
Память на лица у него была отличной.
– Мы, верно! – затараторил гном, мигом забывший о собственном обещании молчать. – Так что, если покормишь нас так же, как в тот раз, никто не будет в обиде, я думаю. Да, пару комнат на ночь нам тоже надо…
Хозяин кивнул и повел гостей к одному из столов, над которым висело искусно набитое чучело небольшой акулы.
– Присаживайтесь, – сказал он. – Я распоряжусь на кухне.
– Ты думаешь, мы будем тут ночевать? – спросил тар-Готиан, когда владелец «Крови неба» отошел.
– А ты думаешь, так легко будет найти корабль, что отвезет нас в Терсалим? – в тон ему ответил Гундихар.
Эльф нахмурился, но ничего не сказал.
Несмотря на войну, кормили в «Крови неба» так же отлично. Трапеза началась с вина, оливок и всяких острых закусок, а закончилась запеченным с травами ягненком, к которому подали пива. Гном в первый же момент выхлебал полкувшина, и на физиономии его возникла довольная ухмылка, широкая, будто стол.
– Уф, хорошо… – сказала Саттия, чувствуя, что несколько переела. – Теперь можно и в порт пройтись.
– Можно, – кивнул Гундихар. – Хотя, может быть, Бенеш передумал плыть в Терсалим? А, ты как?
Ученик Лерака Гюнхенского, до сего момента безучастно смотревший в стену, оживился.
– Нет, надо… – забормотал он, обеспокоенно моргая и хрустя пальцами. – Я должен, да… Иначе будет очень плохо.
– Ну, должен так должен, проглоти меня Аркуд, – признал поражение гном. – Пошли, что ли?
Саттии пришлось приложить некоторое усилие, чтобы подняться с лавки. Когда вышли на улицу, стало видно, что над морем собираются облака, обещая скорый дождь. Успели спуститься по склону холма и по мосту перебраться через речушку, что отделяет Нижний город от Верхнего, и тут на Тафос обрушился ливень.
Пришлось переждать его под навесом крохотной и грязноватой нолни, в компании дюжины вонявших потом матросов и хозяина. Тот непонятно почему считал, что говорит на наречии людей, а на самом деле изрекал нечто невнятное, сдобренное безумными улыбками.
Что он имел в виду, не понял никто.
Когда дождь закончился и брызнувшее через прорехи в тучах солнце залило море золотистыми бликами, Саттия вздохнула с облегчением. А выйдя из-под навеса и вдохнув чистого воздуха, девушка и вовсе от счастья почувствовала себя в Небесном Чертоге.
– Ну что, с какого начнем? – спросил Гундихар, с видом знатока оглядывая стоявшие у причалов суда.
– С ближнего, – ответила Саттия.
Ближайший корабль, большой, трехмачтовый, судя по выкрашенным в синий цвет бортам и оснастке, прибыл с противоположного берега Блестящего моря, из Фераклеона или иного гоблинского порта в пределах Великой степи. У сходней гостей встретили трое мрачных матросов с цветастыми косынками на головах и изогнутыми ножами на поясах.
– Что угодно? – проскрипел самый маленький и темнокожий из них, с перебитым носом и шрамами на лице.
Он напоминал уличного кота, что побывал в десятках схваток и потерял в них не только часть шкуры, но и привычку бояться чего-либо или кого-либо.
– Мы хотим увидеть капитана, – сказал тар-Готиан.
– Да? – Темнокожий гоблин осмотрел сельтаро с головы до ног, потом взгляд его упал на «годморгон» в лапе гнома и меч у пояса Саттии. – Это можно. – Он перешел на гоблинский язык: – Григора, фэрна Тарт-Мос.[10]
Один из обладателей цветастой косынки и кривого ножа утопал вверх по сходням. С палубы донеслись голоса, а затем через фальшборт перегнулся высокий гоблин в низкой шапке с широкими полями.
– Чего вы хотите? – спросил он, и красные глаза его недружелюбно блеснули.
– Узнать, не пойдет ли это судно в сторону Терсалима, – холодно сказал бывший сотник.
Капитан мгновение разглядывал путешественников, а затем его лицо исказила усмешка.
– Ты, эльф, видимо, не знаешь, что творится в мире. В море сейчас рискнет выйти только полный безумец, тот, кто заложил душу Адергу. Там рыщут корабли нагхов, и встреча с ними – это смерть!
Гундихар засопел, собираясь, скорее всего, возразить и заявить о том, что он сам, в одиночку, захватил судно орданов.
– Но нагхи на юге, а Терсалим на севере, – опередила его Саттия. – Что толку стоять тут и платить портовый сбор?
