Тереза Тур - Империя Тигвердов. Невеста для бастарда
— Это же не атлас, — замерла я перед еще одним произведением искусства.
— Нет, — улыбнулась Мария. — Это ткань из еще одного волшебного мира. Там принято ткать ткань для свадебных обрядов на границе дня и ночи. Вплетая в ткань луч нарождающегося солнца и уходящей на покой луны. Эту ткань не принято ничем украшать. Но мы расшили рукава жемчужинками. Так положено в Империи, чтобы брак был счастливым…
— Получилось очень красиво…
— Единственно, я все переживаю. Если милорд Верд пожелает надеть на вас фамильные драгоценности, а сапфиры сюда не подойдут.
— Я поговорю с милордом. Думаю, он не будет против…
А сама подумала, что предложу надеть фамильные драгоценности после мероприятия. На голое тело… Милорд не то что против не будет. Ему в предвкушении этого вообще все равно будет, что на мне надето.
Мы примерили и это платье. И в нем я была… не высокородной дамой, как в том, синем, строгом. Но действительно невестой. Бесшабашно-юной, абсолютно уверенной в своей исключительности. Но вместе с тем нежной и готовой сделать все для счастья любимого.
Я уже переоделась и мы с хозяйкой чинно пили чай, когда в магазинчике яростно хлопнула входная дверь. Мы испуганно обернулись. Это был милорд Верд.
Хозяйка низко склонилась.
— Что случилось? — подошла я к нему.
Выражение лица у милорда было пугающее.
— Пойдем. Тебе задолжали извинения, — прорычал он. — И два этих… платья.
— Ричард, — прошептала я ему на ухо. — Да за каким дьяволом мне чьи-то извинения. Что за глупости… Хозяйка пошла на поводу желаний ее клиенток. Я просто в том салоне никогда ничего не куплю — и все. Дамы вашего света всего лишь показывают, как они ко мне относятся. И ты знаешь, что самое главное?
— Что? — Из глаз уходила краснота, они потихоньку становились обычного черного цвета.
— Мне все равно…
Он поцеловал мне руку.
— Ты подождешь меня? — спросила я. — мы уже все решили. И кстати, платья готовы.
— Конечно, — улыбнулся он. И распорядился, обращаясь к Марии: — Пришлите счет.
— Сожалею, ваша милость, — храбро возразила ему хозяйка салона. — Все уже оплачено.
— Как это? — удивился милорд Верд. — Кем?
— Ваши однополчане сделали вам подарок на свадьбу.
Сын императора покачал головой:
— Вот плуты! Я с ними еще поговорю!
— Я тебя хочу, — одними губами сказала я ему на ухо.
— Заканчивай, городской особняк нас ждет, — ответил он мне.
— А ты узнал, где горячую воду включать? — капризно протянула я.
Глаза у него сверкнули. Он перевел взгляд на хозяйку салона и распорядился упаковать мне готовое пальто. Два. Несколько платьев. И еще много чего. Вплоть до чулок.
— Мало ли, вдруг я что-то опять порву, — мечтательно протянул любимый. И тут же добавил, насмешливо посмотрев на Марию: — Надеюсь, счет за эти вещи вы пришлете мне. А не моим сослуживцам.
Глава 36
В императорском дворце я была впервые. Вспомнилось, как, гуляя по улицам роттервика — казалось, это было очень-очень давно, — я засматривалась на шпили и башни, но подойти не решалась.
Парадная мраморная лестница. С первой ступени в глаза бросается черный грифон, распластавший крылья на золотистой стене. Возникает ощущение, что он вот-вот оживет. Я делаю шаг, потом еще один, и у меня складывается впечатление, что на меня и на Ричарда он смотрит одобрительно.
Над парадной лестницей на длинных древках гордо реют штандарты.
— Наиболее отличившихся воинских частей, — шепчет мне на ухо Ричард, мгновенно заметивший мой интерес к ним.
Я опираюсь на его руку и понимаю: что бы ни случилось, он прикроет. Защитит.
Все же вздрагиваю. Вопреки всему я чувствую себя в этом баснословно роскошном дворце самозванкой. Понимаю, будь я Золушкой — ни за что бы на бал не пошла. Посмотрела бы в окна, вздохнула и отправилась домой. К своей тыкве и мышам.
— Ника… — тихо говорит Ричард. — Больше всего мне хочется, чтобы это все… действо быстрее закончилось. И мы отправились домой. Сели бы перед камином… Пожалуй, я бы не отказался от глотка гномьего самогона. Чуть напоил бы тебя. Ты бы мне еще раз объяснила, что значит та твоя загадочная фраза: «Пьяная женщина — доступная женщина».
Я вслушиваюсь в его слова, в его голос и понимаю, что перестаю подрагивать. Мне удается взять себя в руки. И войти в тронный зал такой, какой там положено появляться: спокойной, уверенной. Чуть насмешливой. И очень-очень отстраненной от того, что в нем будет происходить.
Лакеи в придворных ливреях — черно-золотых, в цвет герба Тигвердов, с грифоном на груди — торжественно раскрывают перед нами двери.
— Ричард Фредерик Рэ, милорд Верд, сын императора Фредерика. С невестой, — провозглашает церемониймейстер двора.
И мы входим.
Услышав в словах распорядителя «сын», а не «бастард», перед нами начинают склоняться присутствующие.
Я замечаю злобный блеск в глазах дам. Но злоба, впрочем, быстро сменяется завистью, когда они мгновенно оценивают, во что я одета и сколько это стоит. Мужчины держатся как-то доброжелательнее. Успеваю заметить, как нам чуть улыбаются кадеты милорда Верда. Но почти спотыкаюсь о неприязнь графа Троубриджа. С ненавистью на нас смотрит и герцог Борнмут — а этот-то что делает во дворце? Он же вроде арестован. С интересом, неотрывно глядит на меня красивая женщина рядом с ним.
Вижу знакомое лицо милорда Милфорда. Очень хочется остановиться возле него — просто посмотреть на нормального человека, о чье любопытство не спотыкаешься.
Но нельзя. Мы еще не дошли до императора Фредерика и наследника.
Отец Ричарда и брат ждут его возле тронного возвышения. Ждут стоя, демонстрируя всем, что в семье Тигвердов он — равный.
И из-за этого аристократы склоняются перед нами старательнее. И ненавидят и его, и меня — сильнее.
Вот наконец мы подходим.
Склоняемся. Ричард в низком поклоне, я — в придворном реверансе, с припаданием на колено.
— Встаньте, дети мои, — торжественно произносит император. Потом делает паузу, и я понимаю, происходит невозможное — император так волнуется, что у него перехватывает горло. — Ричард… Ричард. Сын мой. Сегодня в честь твоей помолвки я сделаю то, что должен был сделать давно.
Ричард смотрит на него удивленно и, кажется, чуть недовольно. Похоже, он, как и я, не любит сюрпризы.
— Пусть свершится моя воля, — волнение из голоса императора уходит. Остается только безграничная сила. — Я принимаю Ричарда Фредерика Рэ и всех его потомков в род Тигвердов. И объявляю Ричарда ненаследным принцем Тигвердом.
![К. Миллс - Зимний мир [ Зимний мир. Книга Брандеры. Книга Жанны]](/uploads/posts/books/73829/73829.jpg)
