Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

Спустя десяток минут шутливой возни с собакеном Гарри вернулся к альбому. Что-то ему не понравилось, показалось странным и важным на первых страницах. Довольно быстро он наткнулся на привлёкшую его внимание фотографию четырёх гриффиндорцев. Один закинул руку на плечо смеющегося папы и откровенно ржал, второй прижимал к себе какую-то слишком солидную для простого учебника книгу и устало вздыхал, третий прятался за вторым.

— А это кто? — ткнул он в странно знакомого парня рядом с отцом. Он кого-то напоминал, но Гарри не мог точно припомнить.

— Это-то? Эт как раз Сириус Блэк, — присмотревшись с другой стороны стола, ответил Рубеус. — С книгой — Ремус Люпин, а за ним прячется Питер, хмм… Да, точно, Петтигрю его фамилия. Всё время забываю его.

Но Гарри его уже не слушал. Ну конечно, этот парень был похож на Финеаса, директора, чей портрет Поттер много рассматривал, пытаясь разговорить его по делу о Бинсе!

Построенная им теория о Сириусе Блэке рушилась, как карточный домик, которым она и была. "Единственный наследник главной семьи пропал в конце войны с Волдемортом". "Блек учился на Слизерине". "Они дружили? Неожиданно, не знал". "Или это действие ритуала, и я просто не могу это вспомнить?" Чёрт побери, у него на руках были все карты! Что стоило ему спросить имя этого неизвестного Блэка или спросить у Рубеуса, где учился Сириус? Вообразил себя всё понимающим детективом, блин!

Это Сириус Блэк помогал с ритуалом, или даже сам наложил его. Не он, а его единственный брат погиб где-то в конце войны с Волдемортом. Брат, на пару лет младше их с папой, который учился на Слизерине, и неизвестно, ладил ли с четвёркой гриффиндорцев. И профессор Флитвик не помнит не факта дружбы, а существование совершенно другого Блэка!

Но куда тогда делся сам Сириус? Почему скрылся и никогда не пытался встретиться со своим крестником? Что с ним случилось, да и где остальные друзья отца? У Гарри не было ответов на эти вопросы и не было ничего и никого, что могло бы помочь получить ответы. Никого, кроме директора.

— Рубеус, нам надо к Дамблдору, срочно! — вскочил мальчик, захлопывая фотоальбом.

— Эм, ладно, а чегой ты так переполошился-то? — Рубеус недоумённо смотрел на Поттера, но поднялся следом.

Оно и понятно — для него-то Сириус Блэк никогда не пропадал, как для всей остальной Англии! Природа полувеликана не давала ритуалу подействовать на смотрителя Хогвартса, он и самого Гарри прекрасно помнил. Просто решил, что раз остальные делают вид, что ничего не знают — то это и правильно. Плохая позиция, но что поделать — бедняга Рубеус привык, что его не посвящают в важные тайны, это мальчик уже понял за этот год.

На ходу — на бегу, — Гарри принялся рассказывать своему другу правду о Сириусе Блэке — уж он-то точно не собирался держать Хранителя Ключей в неведении. Тот кивал, и под конец весьма сумбурного монолога подтвердил:

— Эт да, у Сириуса был брат, как раз на Слизерине. Регулусом его звать-то было. Тож слыхал, что погиб он, да ток там история весьма мутная. Он жеж Пожирателем был, вот ток из авроров с ним никто и не сталкивался, из наших тож никто не видел, и пропал он аккурат перед падением Того-Кого-Нельзя-Называть. Может пошёл против своего господина, тот его и прибил, тут не знаю.

Как раз они добежали до кабинета директора и Гарри переводил дыхание. Мальчик благодарно кивнул за новую информацию и повернулся к горгулье.

— Мы к профессору Дамблдору, срочно.

— Пароль, — флегматично ответила статуя. — И директор не принимает так поздно. А детям уже спать пора ложится.

— Это дело жизни и смерти! — возмутился Гарри. И сравнение с детьми ему тоже не понравились, да. Он уже не какой-то там карапуз, который обязан оказаться в постели к строгому времени.

— Чьих? — горгулья не утратила полного спокойствия. Кажется, она считала, что ученик придумывает какую-то чушь.

— Сириуса Блэка, — что ж, на это ответ у Поттера был. — Возможно. И нам очень нужно поговорить об этом с директором.

— Хмм… — задумчиво протянула статуя. То ли как-то связывалась с директором, то ли просто задумалась. — Ладно, проходите. Но не думай, что сможешь всегда пользоваться такими словами, мальчишка!

— Не очень и хочется, — пробурчал Поттер, спеша по лестнице в кабинет директора.

— Гарри? Рубеус? Что случилось? — профессор Дамблдор поднял взгляд от бумаг на своём столе.

— Вы помните человека по имени Сириус Блэк? Среди папиных сокурсников? — прямо спросил Гарри.

— Блэк? Хмм… Я помню Регулуса Блэка. Мягкий и тихий мальчик, который, как и многие другие поверил в речи Волдеморта и, увы, погиб к концу войны. Он учился на пару курсов позже Джеймса, на Слизерине. Но Сириус Блэк… Нет, это имя мне не знакомо.

— Вот, — Гарри положил свой фотоальбом перед директором и показал фотографию. — Вот Сириус Блэк. Он однокурсник и лучший папин друг. И никто его не помнит, кроме Рубеуса.

Мальчик изложил всё, что ему удалось узнать, в этот раз по порядку и без сумбура. Профессор Дамблдор слушал его, всё больше хмурясь.

— Ясно, — кивнул он, дослушав речь Гарри, после чего откинулся в кресле и приставил палочку к виску. — Погодите пару минут, я попробую проверить свою память.

Поттер со смотрителем Хогвартса послушно замерли. Впрочем, Рубеус и так молчал, только кивнул пару раз, когда профессор Дамблдор смотрел на него для подтверждения рассказа. Тихо шелестели механизмы в кабинете, затаились маги на картинах — хотя кое-кто откровенно дрых и пропустил весь разговор. У кончика палочки мелькали серебристые искры, иногда превращаясь в настоящие вспышки.

Две минуты превратились в добрый десяток или даже больше, когда директор, наконец, открыл глаза.

— Я нашёл Сириуса Блэка, — кивнул он на немой вопрос Гарри и устало размял переносицу, сняв очки. — Непростой ритуал, который он активировал с существенными ошибками, серьёзно повлиял даже на мою память. Увы, окклюменция при всей своей полезности как защиты не дарит абсолютную память и не является непробиваемой. Рубеус, я могу положится только на тебя в этом вопросе. Прошу, напоминай мне о Сириусе Блэке каждое утро. И запомни дату пятое ноября, семь тридцать две пополудни, именно тогда состоялся мой последний разговор с Сириусом. Это поможет мне снова всё вспомнить, ибо, боюсь, ритуал продолжит на меня повлиять.

Директор наконец перестал хмуриться и устало вздохнул, снова надевая очки.

— Спасибо, Гарри. Твои действия помогли трём людям получить шанс на возвращение своих жизней. Без памяти человек вряд ли останется похожим на прежнего себя, а её друзья твоего отца вряд ли сохранили. Об остальном мы с Рубеусом позаботимся, можешь не сомневаться, и с чистой душой отдыхать на каникулах. А сейчас, полагаю, тебе уже пора вернуться в свою гостиную?

Слова профессора Дамблдора никак не давали покоя Гарри всю поездку на Хогвартс-экспрессе. Факт потери кем-то всей памяти цеплял что-то из глубин воспоминаний, но мальчик никак не мог ухватить мысль. И это страшно зудело, будто кто-то рядом постоянно водил гвоздём по стеклу.

Пытаясь вспомнить, Поттер даже не участвовал в болтовне однокурсников. Забившись в уголок, он что-то невнятно мычал в ответ на вопросы, которые пропускал мимо ушей, мучительно копаясь в своей памяти. Увы, как и говорил директор — окклюменция не сильно помогла. Да и Гарри её не то чтобы освоил.

В какой-то момент мальчик задремал, и ему снилась какая-то чушь. Он кричал что-то в лицо сильно постаревшего Сириуса, а потом бил загоревшимися кольцами — они были на каждом пальце, — дух Волдеморта. Или это были разные сны?

— Гарри, — Невилл потряс его за плечо, прерывая странные видения. — Мы приехали, просыпайся давай.

В вокзале Поттера уже ждал дядя Том. Чем-то очень напряжённый дядя Том. Он даже нетерпеливо постукивал ногой, чего раньше за ним Гарри никогда не замечал.

— Что-то случилось? — осторожно спросил мальчик, когда они сели в машину.