Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст
Эльф медленно поднялся на колени, капюшон свалился с головы, там копна золотых волос, туго перевязанных лентами, мордочка чистая и очень юная, с громадными невинными глазищами дивно фиолетового цвета, ресницы густые и длинные, идеально выточенный нос, нежные алые губы бантиком…
Нехорошее подозрение стукнуло в голову, то-то этот эльф попытался отстраниться, когда я его прижал к себе крепко, да и я ощутил, что при всей хрупкости он не должен бы оказаться впереди таким нежно-мягким.
Я спросил хрипло:
— Ты… хто?
Эльф ответил нежным голоском:
— Я Лалаэль, дочь верховной жрицы. Мухтаэль очень боялся идти с тобой.
— А ты…
— Я и сейчас боюсь, — прошептала она, — но мама любит больше его, так что я решилась.
Я огляделся, рывком надвинул ей капюшон на голову и сказал торопливо:
— Нам нужно выбираться отсюда!
Она пискнула:
— Зачем?
Я оглянулся на деревья, за которыми домик жены Астральмэля и остальных его жен по праву левирата.
— Надо, и все!
Она боязливо вздрогнула, когда я ухватил ее за руку и потащил в сторону выхода из леса.
Через кусты я ломился, как лось, сокращая расстояние, пока обо мне не распространилась весть и не дошла до королевы. Да и перед Гелионтэль с ее сестрами объясняться что-то вот ну не хочется как-то даже. Хотя ничего не украл, а бывают ситуации, когда чувствуешь себя виноватым уже потому, что на тебя могут что-то подумать не совсем то, что хочется, чтоб о тебе думали.
Запыхавшись, она пропищала:
— Почему убегаем?.. Разве там не эльфы?
Я сказал строго:
— Лапушка, раз уж рискнула подменить брата, то… должна просто повиноваться. Не спрашивая! Ты теперь зольдатэн! Можно просто, по-нашенски: зольдат.
Он бежала, задыхаясь не от усилий, легкая, как белка, а от ужаса.
— Нас кто-то преследует?
— Да!
— Кто?
— И не спрашивай, — отрезал я. — Ты ищщо маленькая. Тебе сколько, всего лет сто-двести?
Она наморщила нос и не ответила, а я подумал в удивлении, неужели эльфиек тоже непристойно спрашивать о возрасте. Если так, то они впишутся в человеческое общество, точки для соприкосновения уже нащупываются.
Я покосился на ее грудь, небольшую и аккуратную, но как у козы, выдвинутую вперед острыми кончиками. Да, основные из этих точек я уже ощутил.
Кое-где мелькнули силуэты эльфов, у опушки я заметил затаившихся в кустах часовых, удержался от желания злорадно сказать, что прячутся плохо, почти бегом пробежал мимо, волоча за руку Лалаэль, пока ничего не спросили.
Вообще-то я влип, сглупил с этим браслетом, слишком ненавижу сидеть без дела и чего-то ждать, когда у меня такие возможности. Вот и свозможностил так, что язык на плече, а глаза враскоряку: ну и что теперь?
Эльфийка испуганно съежилась, когда после леса я затащил ее в первый же попавшийся овраг. Лицо стало совсем несчастным, губы задрожали, а на длинных чудесных ресницах повисли крупные жемчужины слез.
Я сказал сварливо:
— И не мечтай, поняла?
Она пискнула:
— О чем?
— Знаешь, — огрызнулся я, — о чем. Уж картинки всякие смакуешь, жертва несчастная, посмотрите на нее!.. Нет уж, тебе предстоит нечто похуже и позабавнее.
Она вздрогнула и съежилась, глаза стали совсем как блюдца. Маленькая, худенькая, смотрит на меня снизу вверх, как зайчик даже не на волка, а на некого монстра, нависающего над нею всей громадной тушей.
— А-а… что будет?
— Мы забрались очень далеко, — сказал я. — Были в Морданте, хотя тебе это вряд ли что говорит, а теперь мы в Турнедо. Понятно, это говорит еще меньше. То есть с минусом. До Ламбертинии рукой подать, но все равно рука должна быть длиной в полтора королевства: половину Турнедо и целиком Шателлен… К счастью, не вдоль, а оба поперек, но все равно такие руки вряд ли отрастить сумею даже на усиленном питании… Ты не прислушивайся, это я сам с собой, люблю поговорить с умным человеком и потому такую чушь несу…
Глава 8
На самом деле выход только один: превратиться в дракона, взять ее в лапы и отнести в земли сэра Мидля, а там снова в человека. Эльфийка уписается от ужаса, но это ничего, я же на загривке ее понесу. Лишь бы не померла с перепугу. Нужно только предупредить, что превращусь в дракона…
Потом, правда, придется ее ловить по степи, чтобы ухватить лапами, но, думаю, поймаю. Даже если будет отстреливаться из ее игрушечного лука.
Да, самая верная идея…
Я вздохнул и сказал громко:
— Зайчик, ко мне!.. Бобик, ко мне!.. Ну, кто быстрее?
Эльфийка вздрогнула, быстро обернулась, глядя по сторонам дико расширенными глазами. Никого не обнаружив, снова начала с подозрением присматриваться ко мне.
Я сказал наставительно:
— Лапочка, я — крупный государственный деятель. Видишь, какой у меня рост и какие плечи? Можешь и бицепсы пощупать, чтобы убедиться, тебе разрешу… Бицепсы есть и на руках. А у государственного деятеля, особенно крупного, всегда много важных государственных тайн, так что не делай глазки, когда что-то не понимаешь. Медленно и постепенно будут открываться и тебе, поняла?
Она замедленно, но послушно кивнула.
— Да… если так у людей.
— Именно так, — подтвердил я. — Это вы там все бесхитростные, дети природы прям, а мы… сложные в общем. Что такое сложные, объяснять не буду, тебе еще нельзя, ты совсем маленькая.
Она надула губы, но возражать не стала. Возможно, почуяла провокацию, женщины спинным мозгом чуют то, что понять не в силах, а эльфы тоже в некотором смысле люди. Во всяком случае, эльфийки — точно.
После долгой паузы, когда я только лежал на спине и ее даже не укусил, она осмелела и спросила задиристо:
— Почему ты решил, что я еще маленькая?
— По бесстрашию, — ответил я честно. — И самопожертвованию. Взрослые уже знают, мир опасен. Даже твой брат знает… он ведь старше? Ну вот. А ты еще не знаешь. Доверилась даже мне, еще не предполагая, какое я чудовище.
Она опасливо отодвинулась, вся собралась в комок.
— Правда?
— Истинная, — подтвердил я. — Но тебя не обижу. Ты мне доверилась, тебя буду защищать. Всех других буду жрать, обижать и мучить. А тебя нет.
Она смотрела серьезно и пытливо, глаза чистые, искренние.
— А… зачем?
Я изумился:
— Как это зачем? Обижать и мучить — приятно! Ты бабочкам отрывала крылышки?
Она замотала головой:
— Никогда. А ты?
Вопрос прозвучал неожиданно, я вздохнул и развел руками.
— Вообще-то и я не отрывал. Ладно, это у людей называется шуточки. Не всегда они умные, да от шуток этого и не требуется.
Раздался далекий треск, что мгновенно оказался близко. Над оврагом пронесся ветер и повалил траву. Через секунду к нам спрыгнул Бобик, показал эльфийке зубы, а меня повалил и начал облизывать в полном восторге, что отыскал, что я его позвал, что мы снова вместе.
